– Сестры… где сестры?

– Все погибли. Все, кроме тебя. То была героическая битва. Из тех, что запомнятся дикарям на тысячу поколений вперед. Нас воспоют в их легендах.

Грауэл переглянулась с Барлог.

– Насколько тебе хватит сил, Марика? Ты – последняя силта. И нам нужно немного продержаться. Совсем немного.

– Зачем? Какой смысл? Акард пал.

– Затем, что к нам идет помощь, щена, – ответила Брайдик. – Из обители Макше. Все из-за того, что ты выяснила насчет сестры из Серке. Они хотят сами увидеть тело. Понимаешь? Никогда не теряй надежды. Иначе можешь не успеть воспользоваться тем, что припасло для тебя Всеединое.

– Я ее уничтожила, – сказала Марика. – Вряд ли от нее много осталось, чтобы опознать.

– Об этом им знать вовсе не обязательно, – возразила Брайдик. – Или, может, нам прогнать их прочь?

Снаружи несколько раз громыхнуло. Марика повернулась к Грауэл и Барлог:

– Что, помощь опять опаздывает?

Барлог косо на нее посмотрела, и во взгляде ее почудился благоговейный страх.

– Может быть. А может, лишь Всеединому ведомы его пути.

Марика озадаченно уставилась на Грауэл, к своему удивлению встретив такой же взгляд. Что они имели в виду?

– Принесите еще еды, – сказала она. – Я есть хочу. Подыхаю с голоду. – Никто не двинулся с места, и она недовольно оскалилась. – Найдите мне что-нибудь поесть. Я все равно ни на что не способна, пока не поем. – Она чувствовала себя так, будто голодала много дней. – А то у меня уже при виде щенят слюнки текут.

Ей принесли поесть – сушеные походные пайки, вроде тех, что готовили для летних охот на кочевников. Они были жесткими, словно засохшая шкура, но показались невероятно вкусными.

Снаружи нарастал шум осады. Багнел и его товарищ валились с ног, но сейчас эти двое были единственной их линией обороны.

Марика снова шагнула в мир призраков, в последний раз за все время в Акарде. Их было немного, но не настолько, как тогда, когда у кочевников водилось больше силт. И в вышине до сих пор парил огромный черный убийца, словно ожидая, когда его позовут и накормят. Марика призвала его к себе.

Она обрушилась на осаждавших, подстегиваемая страхом, яростью и неодолимым желанием отомстить за случившееся с Дегнанами. Она выпустила на свободу все потаенные тени, столь долго удерживаемые взаперти. Но она осталась единственной силтой. А кочевники научились избегать колдовских атак, прячась под защитным покровом, простертым дикими силтами, которые теперь скрывались в самой крепости. Кровь лилась рекой, но Марика опасалась, что река эта не слишком бурная. Дикари крушили последний бастион.

Время шло, и, несмотря на все усилия Марики, осада становилась только хуже. Ее подруги падали одна за другой под влетавшими в окна пулями. Спрятаться от рикошетов было негде. Кочевники пытались бросать внутрь взрывчатку, и каждый раз Марике удавалось им помешать, но приходилось отвлекаться от попыток уничтожить диких силт.

Крах был уже близок. Марика знала, что ей больше не продержаться, – даже у ее силы воли имелись пределы. И, выкладываясь до конца, она сожалела только об одном: что Дегнаны останутся неоплаканными. И еще о том, что ее больше не ждет путешествие в Макше, которое могло бы стать очередным шагом на пути к звездам.

Грохот оружия сводил с ума. Багнел не осмеливался стрелять в ответ – жужжащие кусочки металла теперь летели прямо в окна. Пули превращали машины Брайдик в жалкие обломки.

Огонь прекратился. Багнел вскочил и выглянул наружу.

– Теперь они точно явятся, – проскулила Брайдик.

Марика кивнула и сделала то, чего никогда до этого не делала, – по очереди обняла Грауэл и Барлог.

Щенки стай Верхнего Поната не обнимали никого, кроме матерей, да и то пока не подрастали.

Ее поступок весьма тронул охотниц.

Вновь возобновилась отрывочная стрельба, целью которой было не подпустить Багнела к окну.

Грауэл снова подошла к торговцу, пытаясь научиться пользоваться винтовкой. Товарищ Багнела больше не мог поднять свою.

Обмякшая было Марика внезапно напряглась, и у нее отвисла челюсть.

– Погодите! Там…

Нечто могущественное, нечто кошмарное с ревом неслось к ним вдоль долины Хайнлин. На мгновение она застыла от ужаса, глядя на надвигающуюся тень, а потом бросилась к выходившему на реку окну.

Она увидела три огромных, похожих на кинжалы креста. И мчались они подобно гигантским летучим хищникам – навстречу ветру, вдоль речного русла, над вызванными обвалом плотин разрушениями, непоколебимым треугольным строем в пятидесяти футах над землей.

– Что это? – прошептала рядом с Марикой Грауэл.

– Не знаю.

– Похоже, на них меты, – пробормотала с другой стороны Барлог.

– Не знаю, – снова повторила Марика.

Ее била дрожь. Впереди крестов катилась яростная и пугающая мысленная тень, преисполненная лишающего разума ужаса.

Позади прогрохотал чудовищный взрыв, отшвырнув всех от окна к каменной стене. У Марики перехватило дыхание. Повернувшись, Грауэл подняла винтовку, и та заговорила, вторя оружию уже стрелявшего Багнела.

В облаке пыли, поднявшемся над проломленной взрывом стеной, появились фигуры кочевников.

Прильнув к окну, Марика выглянула наружу.

Три мчащихся креста, разделившись, с ревом взмыли в небо.

I

Пули били в северную стену центра связи – последнего оплота Акарда. Оглушающе бахали мортирные бомбы. Летящие в два маленьких окна пули разносили в щепки оборудование центра.

Марика сделала все, что могла, в попытке остановить волну кочевников, но ей это не удалось. Она сожалела лишь о двух вещах: стая, Дегнаны, уйдет во тьму неоплаканной, а саму ее больше не ждет путешествие в Макше, которое могло бы стать очередным шагом на пути к звездам.

Грохот оружия дикарей сводил с ума. Кочевники готовились к последнему удару. А потом шум прекратился.

– Теперь они точно явятся, – проскулила во внезапной тишине связистка Брайдик.

Марика кивнула. Наступали последние минуты. Неизбежный конец осады.

Она вдруг сделала то, чего никогда не делала, – обняла единственных выживших охотниц ее стаи, Грауэл и Барлог. От их жесткой шерсти исходил тяжелый запах страха.

Щенки стай Верхнего Поната не обнимали никого, кроме матерей, да и то пока не подрастали.

Ее поступок весьма тронул охотниц.

Грауэл повернулась к торговцу Багнелу, который учил ее пользоваться огнестрельным оружием. Его товарищ, последний из переживших случившееся на прошлой неделе падение Критцы, крепости торговцев, погиб, защищая северное окно. Кто-то должен был противостоять натиску дикарей. Тяжелое копье Грауэл было чересчур громоздким для этого.