– Идиот. Они друг друга стоят.

– Люси просто не обратила на это внимания. На лекции она, естественно, не ходила. Ей наплевать, что делает Джо. Последнее время она вообще на многое закрывает глаза. Ну, что будем делать?

Это уже относилось не к Люси.

– Не знаю.

– Ты же психолог. Кому, как не тебе, об этом знать. Ты каждый день имеешь дело с психическими травмами.

– Я и сам поставлен в психотравмирующую ситуацию. Здесь ты права. Если бы я был твоим психотерапевтом, то предположил бы, что ты переносишь свой гнев и обиду на меня, потому что не можешь излить их на Люси. Ведь невозможно злиться на человека, у которого опухоль в мозгу.

Скарпетта отодвинула экран и подложила в камин дров. Огонь затрещал и рассыпался искрами.

– Она всю жизнь терзает меня, – призналась Скарпетта. – Никто так не испытывал моего терпения, как она.

– Люси – единственный ребенок женщины с пограничным изменением личности, – начал объяснять Бентон. – Гиперсексуальной нарциссистки. Твоей сестры. Прибавь сюда то, что Люси необыкновенно одаренная особа. У нее оригинальное мышление. И она имеет нетрадиционную сексуальную ориентацию. Вполне достаточно, чтобы замкнуться в себе.

– То есть стать закоренелой эгоисткой.

– Мы становимся эгоистами, когда нам лезут в душу. Она думала, что если ты узнаешь о ее опухоли, то будешь относиться к ней иначе, а этого она боялась больше всего. Когда о твоем несчастье узнают другие, оно становится реальным.

Скарпетта как завороженная смотрела в окно, затянутое снежной дымкой. Земля была покрыта толстым слоем снега, который превратил припаркованные машины в некое подобие сугробов. В такую погоду даже дети предпочитай оставаться дома.

– Слава Богу, что я сходил в магазин, – заметил Бентон.

– Кстати, пойду сварганю что-нибудь на обед. Мы устроим пир и постараемся провести этот день наилучшим образом.

– У тебя когда-нибудь было раскрашенное тело?

– Мое или чужое?

Он чуть улыбнулся.

– Конечно, чужое. Твое не нуждается в раскраске. Я говорю о том убийстве. Красные отпечатки рук на теле женщины. Интересно, когда их нанесли? При жизни или уже после смерти? Есть ли способ это установить?

Скарпетта посмотрела на него долгим взглядом. За ее спиной плясали языки пламени и потрескивали дрова.

– Если он сделал это, когда она была еще жива, мы имеем дело с особого рода преступником. Как страшно и унизительно сидеть на привязи, – продолжил Бентон.

– А она была привязана?

– На ее запястьях и лодыжках имеются покрасневшие участки, которые судмедэксперт охарактеризовала как вероятные ушибы.

– Вероятные?

– То есть полученные еще перед смертью. Ведь тело пролежало долгое время на холоде. Во всяком случае, так она утверждает.

– Кто?

– Здешний старший медэксперт.

– Бостонские судмедэксперты не вызывают у меня большого доверия, – заявила Скарпетта. – Она вела себя на месте преступления как слон в посудной лавке.

– Буду тебе признателен, если ты посмотришь протокол. Он у меня на диске. Мне хочется знать твое мнение об этих узорах и обо всем остальном. Для меня очень важно, когда он разрисовал ее – до или после смерти. Жаль, что мы не можем просканировать ее мозг и узнать, как все это произошло.

Скарпетта приняла последнее замечание всерьез.

– Но это был бы кошмар. Даже для тебя. Если это вообще возможно.

– Бэзилу, например, очень хочется, чтобы я увидел, что там у него в мозгах.

– Опять наш ненаглядный Бэзил, – произнесла Скарпетта без всякого энтузиазма. Ей очень не нравилась вся эта возня с Бэзилом Дженретом.

– А ты бы хотела это увидеть? Теоретически?

– Даже если бы существовал способ воспроизвести последние мгновения человеческой жизни, вряд ли это можно считать надежным свидетельством. Мне кажется, что человеческий мозг имеет свойство интерпретировать события таким образом, чтобы свести до минимума травматический эффект.

В этот момент у Скарпетты зазвонил сотовый.

Это был Марино.

– Срочно звони по добавочному два сорок три.

Добавочный два сорок три – это лаборатория анализа отпечатков пальцев. Любимое место встреч сотрудников академии, где они обсуждают вещественные доказательства, требующие сложной судебно-медицинской экспертизы.

Отпечатки пальцев теперь не просто отпечатки как таковые. Они могут быть источником ДНК, причем не только того, кто их оставил, но и жертвы, к которой прикасался преступник. В них также могут быть найдены следы наркотиков или веществ, которые были на руках подозреваемых, например, чернил или краски. Для этой цели используются сложные современные приборы, такие, как газовые хроматографы, инфракрасные спектрофотометры или инфракрасные микроскопы на основе преобразования Фурье. Раньше улики выступали как нечто самостоятельное. Теперь, с появлением современных высокоточных приборов и методик, сольная партия переросла в струнный квартет и даже в симфонию. Но остается проблема первоочередности. Обнаружение одного вещества может привести к потере другого. Поэтому специалисты и собирались в лаборатории у Мэтью, чтобы выработать план действий и договориться, с чего нужно начинать.

Когда Мэтью получил латексные перчатки с места убийства миссис Симистер, перед ним открылась масса возможностей. Но ни одна из которых не гарантировала успеха. Он мог надеть хлопчатобумажные перчатки, а потом натянуть на них вывернутые наизнанку латексные. Так легче обнаружить и сфотографировать скрытые отпечатки. Но при этом можно упустить возможность обработать отпечатки суперглюболом, или обнаружить их с помощью альтернативного источника света и люминесцентного порошка, или же воздействовать на них реагентами типа нингидрина или диазафлуорена. Взаимное влияние химических процессов может в конечном итоге привести к необратимым потерям.

В половине девятого утра в маленькой лаборатории сотрудники устроили мини-конференцию. Мэтью, Марино, Джо Эмос и еще трое специалистов собрались вокруг большого прозрачного бака из пластика. Внутри его висели на зажимах две вывернутые наизнанку латексные перчатки, одна из которых была в крови. На окровавленной перчатке были видны небольшие дырочки. С внутренней и внешней поверхностей перчаток предельно осторожно, чтобы не повредить возможные отпечатки пальцев, были взяты образцы ДНК. Теперь Мэтью должен был выбрать, в какие двери входить сначала. Так он обычно называл процесс принятия решения, в котором интуиция, опыт и везение играли не меньшую роль, чем научные соображения. Начал он с того, что положил в бак перчатки, суперглюбол в пакете из фольги и миску с теплой водой.

В результате был обнаружен один отчетливый отпечаток большого пальца левой руки. Он снял его на черный гель и сфотографировал.