Почему-то курсанты в корпусе, где училась Леора, в глаза настоящего замка не видавшие, считали, что мрачные узилища находятся как раз под господским домом, правда, и его представляли, скорее, дворцом. Но, конечно, предки-зодчие были умнее офицеров-недоучек. Там, в подвалах главной усадьбы, хранили ценное, прежде всего, колодец. Собственно, над ним дом и строили, чтобы недостатка воды точно не было, даже если остальные источники потравят. А вот от жизни узников обитатели замка зависели редко, потому и держали их подальше, чтобы крики спать не мешали. Между прочим, отдельно стоящий сарай охранять гораздо легче.

Вот и в Черногорье тюрьму выстроили за садом трав[2], между забором огорода и стеной дровяного склада. Небольшой квадратный домик, сложенный из грубо отесанного камня, с узкими окнами под самой крышей, хорошо просматривался и с крепостных стен, и с донжона. Простреливался он, наверное, тоже неплохо. Ну и, конечно, у каждого угла, не только у двери, тут по стражнику стояло.

Недил закусила щёку, решительно подобрала подол и шагнула вперёд. Вояка, охраняющий дверь, немедленно перегородил ей дорогу.

– Не велено, – буркнул недружелюбно.

– Меня его величество звал, – холодно сообщила Леора, очень стараясь не кривиться: от стражника невыносимо несло чесноком и застарелым потом.

Впрочем, к таким запахам она почти привыкла, высокие тоже источали отнюдь не розовый аромат.

– Не слыхал, – насупился солдат.

– Не знала, что вам обязаны докладывать. – Недил попыталась выдать всю надменность, отпущенную ей Отцом.

Стражник переглянулся с солдатом, стоящим возле угла сарая и нехотя, буркнув под нос что-то про наглых баб, отошёл в сторону, но тяжёлую, будто из свинца отлитую дверь помочь открыть и не подумал – пришлось самой справляться.

К тому, что внутри узилища её отнюдь не цветущий сад ждёт, Леора была готова, но реальность превзошла все ожидания. Стоило ей через порог переступить и кадета словно в висок кулаком шибануло. Недил торопливо подняла руку, дыша в рукав – обоняние от шока это спасло, но воздуха сразу стало катастрофически не хватать, жара тут стояла, как в печке, да ещё из-за факельного чада, плавающего сизоватыми пластами в коротеньком коридоре, слёзы на глазах выступили, мешая видеть. Девушка растерянно оглянулась, пытаясь проморгаться.

За ближайшей к ней дверью тяжело, металлически звякнуло, и кто-то коротко болезненно охнул. Остро, перебивая тюремную вонь, запахло жаренной свиной шкуркой.

– Ты думаешь, мне доставляет это удовольствие? – донёсся из-за той же двери голос Эриха.

– Думаю, да, – ответил Редиш. Правда, маркграфа кадет едва узнала, он говорил так, будто страдал от жёсткой ангины – сдавленно и сипло. – Впрочем, беру свои слова назад. Вот твой подручный явно получает удовольствие.

Послышался сочный мясистый звук удара, кто-то длинно сплюнул.

– Оставь, – устало бросил король. – Маркграф, я настоятельно прошу вас сэкономить нам обоим время и силы. Просто ответьте на вопрос: что вы задумали? Почему ты до сих пор бездействовал и вдруг явился лично?

– Нового я не скажу, хоть ты усри… гм!.. Прошу прощения, подзабыл, в каком обществе нахожусь. На все вопросы ответ прежний: ничего. Ничего не задумал. Ничего не делал, потому что ничего не требовалось. Скука одолела, вот и решил всё провернуть сам.

– Хорошо, спрошу по другому, – кажется, Эриху всё происходящее на самом деле не очень-то нравилось. Леоре даже не надо было напрягаться, считывая эмоции, чтобы уловить его недовольство, даже брезгливость – не к допрашиваемому, к ситуации. – Почему ты ничего не задумал и ничего не делал? Хотелось бы услышать развёрнутый ответ.

– Слушай, я с тобой с удовольствием поболтаю, особенно за бутылочкой хорошего вина, только убери своего пса.

– У меня от друзей секретов нет.

– Что в очередной раз доказывает твою, мягко говоря, недальновидность.

Снова удар и сдавленный вскрик.

– Это было лишним, – неприязненно сказал король. – Начинай, Редиш, не тяни кота за яйца.

– А то собственные растянешь, – гоготнул кто-то, чьего голоса Леора не узнала.

– Как пожелаете, ваше величество, – в это «величество» маркграф умудрился вложить столько язвительности, что прозвучало почти как «шут» или, скорее, «скоморох». – Хотя какой ты, к Левому, король? В лучшем случае наёмник. Или просто бездельник. Мотаешься по свету, ища приключений на свою…

– Не надо! – резко приказал Эрих кому-то, явно не Редишу, – продолжай, генерал.

– Да я почти уже закончил. Ты не думал, почему княжества, живущие за счёт сдачи в наём солдат, подарили тебе армию, не взяв ни медяка? Представляешь хоть, сколько это стоит?

– И почему же?

– Политика, парень, просто политика, – вроде бы маркграф усмехнулся, – не имеющая к тебе никакого отношения. За тебя заплатили те, кому не выгодно провозить товары через северные гавани и перевалы Черногорья. Думаю, затраты они уже окупи, да ещё и наварились. Ну и те, кому старый император поперёк глотки торчит.

– Я знаю, верные.

– Да не верные. Вернее, верные своему желанию поближе к кормушке оказаться.

– Империя прогнила насквозь…

– А тебе это поможет? Ты даже собственную свору в узде держать не сумел. Княжеских распустил так, что их хозяева, пожалуй, тебе ещё и неустойку вкатят. По крайней мере, я б так и сделал. Ещё день-два и крестьяне возьмутся за колья. Что делать будете, ваше величество?

– Уж их я как-нибудь усмирю.

– В точку. И станешь пугалом для всей империи. Тобой детей страшать будут.

– Ваш император…

– Наш император, входя в город, первым делом амбары открывал. Дальше вешал сборщиков налогов, чиновников твоего папаши и парочку властителей. Именно в таком порядке. А потом уж объявлял новые правила. Треская дармовой хлеб и любуясь милыми сердцу трупами, народ с удовольствием их принимал. Разницу чуешь? Он правитель, а ты ищущий приключения молокосос.

– Ты не смеешь оскорблять его величество! – фальцетом вскрикнул третий. – Захлопни пасть, ублюдок!

Звуки, будто по сырому мясу колотят палкой, для Леоры неожиданностью не стали, но всё равно заставили вздрогнуть. А уж дверь кадет точно не открывала – она сама собой распахнулась, легко, будто из бумаги сделанная. Вернее, Недил, конечно, дёрнула за ручку, хоть и не собиралась ничего такого делать, но створка действительно подалась навстречу сама собой, без всяких дополнительных усилий.

***

Наставники не так уж редко обвиняли кадета Недил в чрезмерной порывистости, хотя сама она предпочитала сначала подумать и только потом делать. Вот со словами да, бывало: ляпала, что первым на языке окажется, хотя, конечно, одной только фразой можно наворотить столько – разгребать замучаешься.

Так или иначе, но сюда Леора шла с твёрдым настроем ни во что не вмешиваться, лишь разузнать что к чему, помочь, если подвернётся такая возможность. Но не вмешиваться, как бы тяжело не оказалось со стороны наблюдать. В таких ситуациях главное оценить всё холодно и взвешенно. Но, как известно, благие намерения чаще всего ими и остаются.