Потомки справедливо назовут Эдварда Мандел Хауза некомпетентным дилетантом. А кем будут считать меня?

В дверь постучали. Открыть я не успел, обошлись без меня.

— Ее сиятельство велит передать, что уважает традиции штата Монтана, мсье. Смокинг — на ваше усмотрение, мсье.

Смотрел он при этом так, будто я и есть пойманный с поличным карточный шулер и торговец женщинами. Я стерпел и мысленно извинился перед предком. От петли тот бежал в ночь перед казнью, но вот от пули Дикого Билла Хикока[38] — не сумел.

Кажется, я пропел это вслух.

* * *

Ножей я насчитал шесть, вилок столько же или на одну больше. Пересчитывать не решился, к тому же слева от тарелки обнаружились серебряные клещи, которые вполне годятся для вырывания ногтей.

Свечей на этот раз не пожалели, и все великолепие, разложенное на столе в небольшом зале, сверкало и переливалось. На дне фарфоровых тарелок отплясывали пастухи и пастушки в компании с каким-то волосатым и рогатым парнем.

— А еще говорят, что во Франции была революция, — вздохнул я.

Графиня негромко рассмеялась.

— Это Империя, мсье Корд. Мой предок, полковник Антуан де Безье, стал кавалером Ордена Почетного Легиона за Фридланд. Сервиз был заказан к его свадьбе.

Теперь она не напоминала Маску. Женская косметика творит чудеса, и возле входа в зал меня встретила пусть и немолодая, зато определенно живая дама в вечернем платье темных тонов. Вероятно, это что-то должно значить, как и единственная нитка жемчуга на худой шее. Траур? Или просто дань возрасту?

От стола откровенно благоухало, но я не чувствовал аппетита. Сыр в мышеловке тоже пахнет.

— Подождем немного, мсье Корд. У меня еще один гость.

Приборов было действительно три, и я мысленно обругал себя за невнимательность. Интересно, это ужин или очная ставка? Ламотт-Бедрон — не ближний свет, но за несколько часов сюда можно успеть даже из Парижа.

Очень захотелось покрутить в руке ближайший нож, а потом попробовать, как он втыкается в стену. Игра на чужом поле имеет свои недостатки.

— Вы говорили о войне, мсье Корд, — негромко проговорила графиня. — Представляют ли Соединенные Штаты, с кем они имеют дело?

Я пожал плечами.

— У нас такими занимается ФБР. Улик не найдешь, свидетели куплены или мертвы, а на самом верху сидит тайный покровитель никак не меньше сенатора. И еще огромная куча денег.

— И как же вы справляетесь? — удивилась она.

Я улыбнулся.

— Есть проверенный способ. Мсье Гувер объявляет сезон… Merciless hunting.

— Беспощадная охота? Где-то так я и думала. Кстати, вы, кажется, знакомы?

Я обернулся и увидел в дверях серебристое, до самого пола, платье. К платью прилагались браслеты, колье и еще что-то в волосах с яркими камнями. Все вместе смотрелось очень неплохо, хоть сейчас приглашай на вальс и вручай обручальное кольцо. Ядовитые бабочки порой очень красивы.

Анна Фогель!

Звездное небо совсем близко, белый огонь слепит глаза, черная пропасть манит и зовет. Земля — всего лишь одна из планет, их тысячи, выбирай любую. Стоит только захотеть!..

Антек с трудом отвел взгляд. Чудится! Небо самое обычное, ночное, без облаков, только воздух чист, как на горной вершине. До космоса еще очень далеко. А вот земля близко, прямо по курсу — яркие огоньки, за ними еще.

— С парашютом прыгал? — разлепил губы шеф-пилот.

Бывший гимназист пожал плечами.

— Не помню, но почему-то кажется, что нет.

Белокурый парень со странным именем «Колья» мрачно усмехнулся.

— Тогда попробуем без парашюта.

Антек так и не понял, шутит шеф-пилот или нет. Кажется, будь его воля, он так бы и поступил. То ли очень злой, то ли просто умный. Ведь он, бывший гимназист, знает не так и мало.

— Если хочешь, — Антек замялся, а потом резко выдохнул. — Слово дам! Ничего не видел, не слышал, не знаю. Выловили вы меня из моря, накинули на голову мешок.

Белокурый поморщился.

— Госпожа инструктор предупредила, что ты такое можешь предложить — и заранее запретила. Я, кстати, тоже не советую. Кто тебе поверит? Начнут спрашивать с огоньком, все равно расскажешь. И смысла особого нет, Тауред не скрывает, что ведет войну с Клеменцией. Если есть претензии, пусть предъявляют.

Стартовали глубокой ночью. Антек обменял комбинезон на штатский костюм, не по росту, зато чистый и выглаженный. А потом под «поплавком» разверзся люк, и они оказались посреди неба. Невидимый мотор негромко гудел, но крылья не выросли. Маленький кораблик не летел, а словно скользил по воздушным потокам. Шеф-пилот почти не касался штурвала, лишь время от времени смотрел на пульт и двигал переключатели. Антек решил, что отпускают его не зря. Он все расскажет, и на Земле крепко задумаются: имеет ли смысл конфликтовать с Великим княжеством Тауред? Очень уж серьезно все выглядит.

Шеф-пилот кивнул на яркое созвездие огней.

— Жолибож. Здесь тебя и скину.

Жолибож? Антек недоуменно моргнул. Северное предместье Варшавы? А летели хорошо если час! Впрочем, стартовали они с корабля, значит, ради него пришлось пересечь всю Европу!

Но кто сказал, что только ради него? Мало ли целей на территории Польской Республики?

Плохо на чужой войне!

* * *

— Все! Здесь метра два, и без парашюта прыгнешь.

Верхний прозрачный колпак откинут, «поплавок» еле заметно качает ночь. Свежий ветер в лицо, негромкие голоса ночных птиц. Кажется, они на лесной опушке.

Антек расстегнул ремни, выбрался из кресла, но перед тем, как шагнуть вниз, повернулся к шеф-пилоту.

— Спасибо! Тебе за то, что спас Марту Ксавье, а серените — что спасла меня.

Уцепился за борт, разжал пальцы.

— Катись! — ударило в спину.

Не покатился, но и на ногах не устоял. Земля мягко ударила в бок.

* * *

К шоссе он вышел через полчаса, перед этим изрядно проплутав по большому вспаханному полю. Потом пришлось обходить колючие кусты, но дорога была уже рядом. Желтый огонь фар не давал сбиться с пути. Наконец, бывший гимназист выбрался на твердый асфальт, поглядел на ковш Малой Медведицы и зашагал на юг. Редкие авто проносились мимо, обдавая бензиновым чадом.