Я. Истеричка. Но меня бесит это. Бесит, что в головах у девушек мысли только о том, как бы затащить меня в постель и получить несуществующие деньги. А как же моя душа? Мои мечты? Вообще, хоть кто-то из них знает, какой цвет я люблю? Кстати, у меня есть такие предпочтения? Да чёрт с ними, факт остаётся фактом, мне не нужны отношения. Я здесь с другой целью.

Взбегаю по лестнице в комнату, минуя новые сплетни и группу сестёр, расположившихся в гостиной. Миры ещё нет, и прекрасно. Спокойно принимаю душ, возвращаюсь к себе и, открывая ноутбук, пишу Эрнесту все свои суждения и опасения. Конечно, заставлять его волноваться о том, какая война здесь идёт, очень смешно, с одной стороны. Но с другой, я внедрён сюда именно для этого. Подтянуть Миру по предметам, понять её желания, найти причину её поведения, проследить за её психологическим состоянием, хотя оно оставляет желать лучшего, если учесть то, что она когда-то сказала мне. Если честно, то мне кажется, что Мира – прекрасная актриса и специально заставляет отца нервничать, угрожая причинением вреда себе, чтобы достичь своей цели. Буду ли я ему рассказывать о том, что она желает быть отчисленной? Нет, тогда и у меня не останется возможности учиться здесь, а я обязан думать о себе и своей семье. Отправляя письмо, закрываю ноутбук и бросаю взгляд на телефон, отмечая, что уже полночь, а Мира так и не вернулась. Наверное, у Оливера, и меня это не волнует.

Выключая большой свет, оставляю только лампу на столе, прислушиваясь к тишине в доме. Началось моё время, чтобы немного расслабиться.

Неожиданно сильный грохот, словно что-то несколько раз падает, ломая дерево, раздаётся по всему дому, сопровождаясь ужасающим женским визгом. Всё затихает на секунду. Подскакиваю со стула. Сердце наращивает обороты, хотя всё внутри леденеет, когда слышу ещё один крик. Я узнаю его из тысячи. Мира.

Рафаэль

Вылетаю из комнаты и вижу, то же самое делают больше половины девушек, живущих в доме. Внизу лежит Саммер без сознания, над ней склоняется Мира. Сиен оказывается рядом.

– Скорую, вызовите скорую! Кто-нибудь позвоните медсестре! – Кричит Мира, пока все девушки, ещё недавно спокойно отдыхающие, ошарашенно смотрят на обездвиженное тело девушки.

– Господи, Мира! – Панически кричит Сиен и делает шаг к лестнице.

– Стой! – Мира поднимает руку, и её глаза блестят от страха.

– Что…

– Осторожно, – подаю я голос, а голову снова наполняют крики и слёзные причитания.

– Что-то блестит… там что-то разлито, и Саммер поскользнулась, – мрачным голосом продолжаю я, указывая взглядом на лестницу.

– Боже… ох, – Сиен трясёт, она стирает слёзы, но медленно, держась за перила, спускается.

– Она жива. Я слышу пульс. Вы вызвали скорую? Не трогать её, возможно, она что-то сломала, – громкий голос Миры, звенящий от ужаса, приводит всех присутствующих в состояние паники.

Сглатываю, опасаясь, что мои догадки могут подтвердиться, подхожу к лестнице и прикасаюсь пальцами к гладкому и жирному дереву. Масло, как я и сказал. Пахнет каким-то фруктом.

Пока внизу начинается безумие, все носятся и кричат, призывая на помощь, я медленно спиной назад отхожу к комнате и срываюсь на бег. Врываюсь в спальню Миры, включая свет. В голове появляются жуткие мысли о её причастности к этому падению. Если Саммер уже приступила к таким решительным действиям, как обвинения в насильственном избиении, то дальше будет только хуже. А Мира обещала решить эту проблему. Вот так она её решила? Чуть не убив немного неадекватного человека вместо разговора? Ведь она её ударила, значит, намазать лестницу маслом и ожидать внизу, когда Саммер спустится, ей ничего не стоит.

Мне страшно. Действительно страшно понимать, насколько сердце Миры чёрство и жестоко, когда я нахожу в одной из тумбочек пустой пузырёк. И от него пахнет именно так, как от ступенек. Если бы я сейчас находился на улицах Лондона и поймал того, кого ненавижу, то воспользовался бы шансом пошантажировать его или сдать. Обычно, я делаю последнее. Подкидываю улики, чтобы больше людей из банды Скара поймали, и хотя бы кто-то из них раскололся. Увы. Но вот сейчас, сжимая в руке бутылочку, я с ужасом понимаю, что не хочу, чтобы Мира была поймана. Я пытаюсь найти ей оправдания, лихорадочно перебирая в голове предшествующие события, уверяю себя, что она это сделала, потому что не имела выбора. Я видел много девушек, умеющих убивать, наёмниц. Но здесь, окружённая роскошью, популярностью, обожанием любая бы забыла о том, кем она была раньше. Любая бы убила за такую возможность. И это в буквальном смысле, а Мира чуть не лишила Саммер жизни. Если лестница была бы немного круче и выше, то она бы точно шею сломала.

Да я в шоке. Честно. Я не ожидал, что всё дойдёт до такого отвратительного кошачьего боя. И как оказалось, я узнал очень важную для себя вещь – не деньги делают из людей животных, а жажда власти. А чтобы суметь удержать её в руках, необходимо навсегда забыть о том, что у тебя есть сердце. И это смешно, ведь именно на него я и уповал, когда голодал и ночевал где придётся.

Шум приближается к спальне Миры, в которой я до сих пор стою. Я выскакиваю в ванную, судорожно ища, куда бы спрятать пузырёк от масла.

– Смотрите, чтобы вы были уверены – мне от вас скрывать нечего, – усталым голосом произносит Мира.

Да ты идиотка? Я нашёл в твоей спальне улику, дура! Так какого чёрта ты впускаешь их?!

Вопрос о том, куда деть пузырёк? Если это охрана начала обыск и подозрения пали на Миру, то я пойду как сообщник. Я знаю, что это такое. Я помню этот страх. Наверное, именно воспоминания помогают мне оглядеться, снять штаны с трусами, бросить в унитаз бутылочку и успеваю сесть на него в тот момент, когда в ванную заглядывает одна из девушек сестринства.

– Совсем охренела? – Рычу я, хватаясь за джинсы.

Она вылетает с криком. Ну а что мне оставалось? Ничего, кроме как занять унитаз, и под своей задницей спрятать улики. Вряд ли сюда ещё кто-то войдёт, но я переживаю минутный стыд только ради себя, потому что дальше я сам придушу Миру. Но облегчение оттого что осмотр проводится постояльцами дома, немного расслабляет меня. Слава богу, голоса и шум исчезают из комнаты, и я встаю. Даже не кривлюсь, когда, подхватывая баночку, мою её под водой. Прячу за спиной, удерживая её поясом от джинсов, и выхожу.

Разговоры теперь раздаются из коридора, и я направляюсь туда. Вижу, как несколько девушек уже начисто протирают лестницу, смыв масло. Слышу голос Миры уверяющей, что она найдёт того, кто это сделал, и просит всех вернуться в свои комнаты. Она обещает, что позаботится об их безопасности, а я ожидаю, когда поймаю её сам за невидимый дьявольский хвост. Дверь в комнату Саммер открыта, но я не собираюсь туда заходить, чтобы на всякий случай не оставлять своих отпечатков. Тоже знакомо. Лучше не двигаться в такой ситуации, молчать и требовать адвоката. Но я не вижу никого из администрации, и это вновь меня удивляет, даже шокирует. Они так легко спускают с рук преступления, грозящие смертью их студентам, подтверждая тем самым мою теорию о том, что у кого деньги и власть – тот правит балом.