Правда, ни маленькая ножка, похожая на копытце, ни роскошные туалеты, усыпанные сверкающими алмазами, ни самая модная прическа — еще далеко не все, что необходимо настоящей щеголихе. Надлежало научиться держаться и танцевать легко, изящно и раскованно под придирчивыми взглядами знакомых, мало знакомых и вовсе незнакомых людей. Здесь уже требовался талант актрисы. Что толку с того, что красавица заучила движения танца, что она прилично обращается с веером или шлейфом, ведь все это она делает дома перед зеркалом, почти без зрителей, если не считать близких, которые ее не смущают. А вот как научиться под критическими взглядами наслаждаться изяществом танца, манерой откидывать хвост шлейфа или придерживать край платья? Чувствовать эти движения не заученными, а естественными, не стесняться этих взглядов, а дать им в полной мере насладиться своей ловкостью и красотой, сделать их неотъемлемой частью своей жизни, ощущать потребность в них. Только изучив эту премудрость, наша героиня могла считать себя и настоящей щеголихой, и покорительницей мужских сердец.

Кстати, время от времени наши писатели напоминали читательницам о том, чтобы они не забывали, как важно оставаться такой вот легкой на подъем, ухоженной и обольстительной даже после замужества.

В комедии А. С. Грибоедова «Молодые супруги» муж охладел к жене, которая стала абсолютно равнодушна к выездам. Его друг Сафир пытается помочь ей и объясняет причину такой холодности Ариста.

Зачем отбросили свои таланты вы?

Искусством нравиться пренебрегать не надо.

Вы хороши собой хотя и без наряда,

Но что вы, как теперь, одеты не всегда?

Зачем не ездите в собранья никогда,

Которых можете быть первым украшеньем?

Эльмира:

Ужели кисея, надетая удачно,

Ему заменит взор мой ласковый, безмрачный?

Ужель неискренний восторг, похвальный бред,

Который так легко всем уделяет свет,

Захочет он сравнять с горячностию тою,

С которой может он быть мной любим одною?

Задумчиво размышляет она и принимает предложение друга Сафира — одевается во все модное, требует у мужа закладывать лошадей, чтобы ехать на балы, ужины и т. п. Супруги счастливы, на чем и заканчивается эта коротенькая комедия.

Хотя наша героиня — настоящая модница, которую ни на секунду не покидало желание нравиться себе и окружающим. Вернемся к ее одеждам. Пока речь шла только о летних и легких платьях, а ведь и верхние, теплые требовали не меньшего внимания. Носили тогда салопы, утепленные ватой или мехом, плащи, огромные меховые муфты. В начале века модным стал безрукавный плащ — клок, стеганый, шелковый, длинный до самых пят. Наиболее ревностные поклонницы английских мод шили клоки из клетчатых тканей.

Средств на одни только плащи требовалась уйма. Так, плащ, надеваемый для визитов, не должен был походить на тот, что предназначался для прогулок, а этот последний уж никак не мог походить на щегольской, что накидывали на плечи, когда выходили из итальянской оперы. А если припомнить необходимые туалеты для верховой езды, для визитов, шубы, шляпки, перчатки и обувь, не говоря о ювелирных украшениях, так, пожалуй, никаких доходов не хватит.

«Журнал для милых» в 1804 году в № 7 разместил шутливую заметку под названием «Что должно проживать в год женщинам». Автор составил подробный перечень товаров, необходимых семнадцатилетней щеголихе в течение одного года. Заметим, что речь пойдет о столичной дамочке.

Одних булавок и шпилек ей потребуется на 50 рублей, на «шнурование» — 7 рублей, на головные уборы — 290 рублей, на платья, шлафоры, шубы и тулупы — 700 рублей, башмаки обойдутся в 300 рублей, драгоценности встанут в очень солидную сумму — 52 500 рублей. Но и разные мелочи стоили немалых денег: лорнет, книги и бумаги—100 рублей, конфеты — 200 рублей, веера—10 рублей, гребни для волос — 25 рублей, карнавальные маски — 2 рубля. После тщательного подсчета затрат на ткани для туалетов, содержание служанок, выплат парикмахеру и т. п. вышла сумма в 55 743 рубля.

Памятуя о том, что платить за все придется ее родителям, он уведомил читателя, что папенька и маменька на себя и содержание дома тратили значительно меньше — 30 тысяч рублей!

И уже ни в какое сравнение не шли скромные расходы провинциальных, деревенских и пожилых модниц. Так, преклонных лет жеманница проживала в год всего лишь двести с лишним рублей! Что ж, остается лишь посочувствовать родителям или супругу молоденькой транжирки.

Отечественная война 1812 года внесла изменения в туалеты русских красавиц. Патриотичным казалось и не говорить по-французски, и вернуться к исконно русскому костюму. Оделись в сарафаны, приладили на головы кокошники — и нашли себя очень недурными. Причем сарафаны, расшитые золотом, производили столь величественное впечатление, что задержались в туалетах на долгое время. Носили шляпки «а-ля Кутузов» и коленкоровое платье «а-ля Витгенштейн».

Правда, вскоре все вернулось на круги своя, и французские моды, приправленные украшениями, рожденными в России, вновь стали властвовать над сердцами модниц. Одно время на платье или в волосах носили букетики искусственных цветов под названием «александровский», в честь славной победы русского оружия в Отечественной войне. Цветы для него подбирались по начальным буквам имени Alexander, и состоял такой букетик из анемонов, лилий, желудей, амарантов, акаций, гвоздик, веселых глазок, плюща и розы (названия цветов были латинскими).

Наша героиня, уже не очень молоденькая к 1815 году, еще не отказалась от платья с короткой талией и шила его из модной ткани в розовую или голубую полосочку, которые велела отделывать множеством «непременно белых воланов». Рукава ее платьев расширились, у плеча их украшали рюшки. Старую одежду не выбрасывали, кто побогаче отдавал нуждавшимся родственникам или прислуге, кто победнее шил из нее шали или ридикюли.

О головных уборах, популярных в ту пору, можно было бы говорить бесконечно. Французские журналы с 1815 по 1830 год предлагали более 10 тысяч различных форм шляп и чепчиков с лентами, с цветами, с гирляндами, левантиновые, соломенные, бархатные и т. д. Дамы проявляли завидное терпение, выбирая из такого разнообразия то, что непременно бы им пошло.

В 20-е годы XIX века мода наконец вернула линию талии на положенное ей место. Вновь появились пышные юбки и пышные рукава. Талию затянули в корсеты, да так сильно и ловко, что даже далеко не худенькие красотки умели показаться стройными. По словам Н. В. Гоголя, в 30-е годы на Невском проспекте встречались прелестные модницы с невероятно тонкими талиями. «Здесь вы встретите такие талии, какие даже вам не снились никогда: тоненькие,