После подаренных мужем райских полетов действия Грегори даже не заслуживали названия поцелуя. Закрыв глаза, он прижал сухие обветренные губы к ее губам и так замер – не дразня языком, не лаская.

Джейн смотрела на этого чужого человека широко раскрытыми глазами, не ощущая ни малейшей искры симпатии. Больше того, бесцеремонность вызывала отвращение: ведь они не виделись несколько месяцев, и за это время она очень изменилась, стала замужней дамой. Оттолкнув излишне настойчивого поклонника, леди Уэссингтон встала за кресло, надеясь, словно щитом, прикрыться им от дальнейших атак.

– Право, Грегори, не думаю, что это стоило делать. Пожалуйста, больше не пытайся, я все равно не позволю.

На лице Грегори быстрой чередой промелькнули сразу несколько чувств: удивление, обида, возмущение. Выражение изменялось с такой скоростью, словно он тщательно репетировал его возле зеркала специально для любимой родственницы.

– Я поражен, Джейн. Столько ждал, чтобы вновь оказаться наедине с тобой. Каждая минута, каждый день твоего отсутствия стали для меня истинной пыткой. Особенно после того, как Чарльз выдал тебя замуж за этого… этого…

– Кого «этого», Грегори? – Не то чтобы Джейн очень интересовало мнение зятя о муже, но просто было ужасно любопытно услышать, что он скажет.

– За этого… аристократа! – наконец выпалил Грегори с таким видом, словно произнес страшное ругательство.

Джейн рассмеялась:

– Но ты же его совсем не знаешь! Что тебе так не понравилось?

– Этот человек непозволительно властен и даже груб. Пока мы были в Лондоне, он приказал нам жить в его доме, спать в его постелях и есть его пищу. А потом обращался с нами так, словно мы недостойны сидеть с ним за одним столом. Его манеры поистине отвратительны. Командовал каждым нашим шагом.

– Да, когда Филипп захочет, он способен вести себя очень настойчиво и требовательно. Кстати, эта его черта мне очень нравится.

– Дорогая, не хочешь же ты сказать, что испытываешь к этому чудовищу глубокие чувства?

– Если честно, то так оно и есть. Чем дольше я замужем, тем полнее осознаю, что граф Роузвуд – лучшее, что произошло со мной за всю жизнь.

Удивительно, но едва Джейн услышала собственные слова, как поняла, что они идут из глубины сердца.

Грегори постигло глубокое разочарование. Раньше ему всегда удавалось одержать верх, заставить Джейн чувствовать себя виноватой или недостойной. А сейчас что-то определенно изменилось, и прежняя тактика перестала действовать. Хотелось обидеть гордячку, но как же это сделать?

– Не могу взять в толк, что заставляет тебя испытывать привязанность к человеку с такой репутацией. Единственное, что мы слышали в Лондоне, так это…

Джейн не позволила вылить на голову супруга ведро помоев.

– Кстати о Лондоне. Что вы с отцом там делали?

Грегори внезапно покраснел и, подойдя к столу, начал перекладывать листки, словно хотел что-то спрятать. Бедняга и не знал, что катастрофически опоздал. Джейн уже увидела улики собственными глазами.

– Мы приехали по делу.

– По какому делу? Что-то связанное с верфью?

– Как сказать… да, пожалуй, именно так оно и есть.

Джейн с удовольствием наблюдала, как червяк беспомощно извивается под острым, безжалостным взглядом, и намеревалась продолжить допрос. Но, в конце концов, выслушав несколько жалких и неудачных попыток объясниться, решила сжалиться.

– Муж сказал, что вы встречались с банкирами по поводу моего плана импорта.

Захваченный врасплох, Грегори мертвецки побледнел.

– Это вовсе не то, о чем ты думаешь…

– Неужели? А разве ты не украл у меня основную идею и все конкретные расчеты, чтобы представить их отцу как свои собственные?

Грегори беспомощно потер лоб.

– Ты не понимаешь сути дела, дорогая.

– О, во-первых, прекрасно понимаю, а во-вторых, я тебе вовсе не «дорогая». Ты же просто лжец и махинатор. Фальсификатор и обманщик. А короче говоря, настоящий вор. Больше того, бесчестный и низкий изменник, обманывающий жену с ее наивной младшей сестрой! – С каждым обвинительным заключением голос Джейн поднимался все выше и выше, а гнев раскалился настолько, что она испугалась, что не совладает с собой и ударит подлеца.

– Я ничего не забыла сказать?

– Дура, я делал это ради нас, – зло огрызнулся униженный подонок.

– Ради нас? И каким же образом все эти грязные манипуляции могли пойти мне во благо?

Грегори не осмелился упомянуть о тех секретных переговорах, которые вел с Чарльзом на протяжении всего последнего года. Несмотря на непомерное честолюбие, он сознавал собственные слабости. Чтобы поддерживать бизнес на прежней высоте, а уж тем более, чтобы развивать его, требовался светлый ум и спокойная обстоятельность Джейн. И поэтому надо было любыми способами убедить ее задержаться в Портсмуте хотя бы на некоторое время.

Просительно вытянув руку, Грегори заговорил самым умиротворяющим тоном:

– Джейн, дорогая, так неприятно спорить и ссориться после долгих лет нежной дружбы!

Не в силах скрыть негодование, Джейн резко возразила:

– Мы еще и не начинали ссориться!

С этими словами она отвернулась, пытаясь совладать с чувствами. Грегори многозначительно положил руку ей на плечо, и в этот самый момент дверь распахнулась.

Грегори моментально отскочил. Джейн, однако, даже не шевельнулась, а лишь слегка повернула голову. Взглянув через плечо, она увидела, как в библиотеку вошел Уэссингтон. Лицо мужа казалось спокойным и бесстрастным, однако в напряжении высокой сильной фигуры ясно ощущался гнев.

– Граф Роузвуд, – почтительно пропищал Грегори. – Как приятно снова встретиться с вами.

– Я искал жену. Вижу, вам удалось найти ее первым. – Филипп обратил горящий взор к Джейн, но она выдержала испытание, даже не моргнув.

Грегори откашлялся.

– Это вовсе не то, о чем можно было бы подумать, сэр. Я просто… просто утешал свояченицу.

– Неужели? А мне почему-то показалось, что вы целуете мою жену.

– Филипп, – подала голос Джейн. – Я могу все объяснить…

Граф вновь перевел взгляд на возмутителя спокойствия:

– Когда мне однажды довелось увидеть, как мою жену целует другой, я просто пристрелил негодяя.

Грегори заметно дрожал. С трудом проглотив застрявший в горле комок, он снова попытался оправдаться:

– Уверяю, сэр, ничего подобного не было даже в мыслях. Я просто выражал сочувствие.

– Запомните на будущее, Грегори: если моей жене понадобится сочувствие или утешение, она обратится ко мне. Иди сюда, Джейн. – С этими словами граф простер к супруге руки.