— Этаж? — Я распрямила непотребно смятую карточку и проверила номер. — На каком это этаже?

— Пятом.

— Значит, мне туда.

На стене просторной кабины висело зеркало в золоченой раме. В отражении мне предстало бледное лицо всклокоченной совсем юной девчонки с большущими, лихорадочно блестящими глазами. Точно сумасшедшая!

Лифт остановился с заметным толчком. Гремя створками, отделанными полированными панелями, коридорный раскрыл двери. Бросив неразборчивые благодарности, я припустила по проходу.

— Госпожа, — выглянул из лифта служащий, — вам в другую сторону.

— Угу, — промычала я в ответ и с решительным видом развернулась.

Длинный коридор без окон был застелен плотным ковром, воздух казался спертым, а шаги — глухими. Номер находился в торце, и когда я постучала в дубовую дверь с золотыми цифрами, то уже плохо соображала.

Кайден открыл. Он стоял в брюках и рубашке с закатанными рукавами, открывшими похожие на алые татуировки руны.

— Впустишь? — задыхаясь от волнения, спросила я.

Не произнося ни слова, мужчина придержал дверь. Не вошла — влетела. Встала посреди комнаты, не сразу понимая, что она — огромная. Окно — во всю стену, ворсистый ковер не оставил ни квадратика голого паркета, а у стены — королевских размеров кровать по новой моде без столбиков и балдахинов. Не номер для постоя, а спальня профессионального соблазнителя.

Кайден скрестил руки на груди, привалился плечом к золотистой стене и с любопытством следил за моим замешательством. Помогать не торопился. Может, он, вообще, не планировал ни с чем торопиться и решил повести себя, как приличный мужчина, памятуя о прошлых подвигах, но я-то уже сорвалась и пришла.

— Забыла узнать, — вымолвила, нервно теребя плащ. — Ройберти жив?

На лице мужчины расцвела медленная, ленивая улыбка.

— Да.

— Хорошо, — облизала я губы. — А челюсть у него цела?

Светлые духи, почему у меня не выходит заткнуться и сказать о главном?

— Прости? — вопросительно изогнул он брови.

— Рой считал, что ты ему сломаешь челюсть, когда узнаешь про Золотые капли.

— С челюстью у него все в порядке.

— Слава Светлым духам, — растерянно огляделась я вокруг, пытаясь найти еще какой-нибудь идиотский предлог, чтобы продолжить разговор и не уходить.

— У него сломан нос, — добавил Кайден.

— Ты сломал нос лучшему другу?!

Прости, Ройберти Томсон. Ужасно неловко использовать тебя в качестве предлога, но в голове не одной умной мысли для светской беседы с парнем, которого я хочу, поэтому перетерпи икоту.

— Но зато он жив, — заметил Вудс.

— Аргумент, — согласилась я, а потом сдалась:

— Ужасно, но я не знаю, о чем еще непринужденно поболтать.

— Непринужденно?

— К-хм… непринужденно означает естественно, непосредственно... А… ты понимаешь значение этого слова, просто иронизируешь… — покраснела я.

— Ну, ты можешь обсудить руки Роя, ноги, уши, ребра опять-таки. У знахаря, вообще, очень много частей тела, которые остались целыми, — предложил Кайден, медленно надвигаясь на меня. — Или все-таки скажешь то, для чего пришла?

— Я не могу отпустить тебя, — выпалила я. — И пока ты не начал припоминать все, что мы уже успели сказать в трактире…

— Спасибо, — пробормотал он по-абрисски и, сжав мой подбородок, сладко поцеловал в раскрытые губы.

Кажется, я первая начала срывать с него покровы, забыв про стеснение, отпустив мысли. Одежда полетела на пол, мы упали на кровать. Реальность словно подернулась дымкой, я ничего не замечала, словно пьяная. Вбирала ласки, выгибала спину на каждый нескромный поцелуй, а когда Кайден вошел в первый раз, то я охнула от забытого, а потому почти болезненного ощущения переполненности глубоко внутри. Он замер, позволяя привыкнуть к его размеру. Мягко прикоснулся губами к щеке, прошептал хриплым напряженным голосом:

— Все хорошо?

Я судорожно кивнула, и тут же мой рот накрыл глубокий нежный поцелуй.

Кайден начал двигаться, и от мучительно-неторопливых толчков на меня волнами накатывало наслаждение. Захлебываясь стонами, я царапала широкую мужскую спину, поднимала бедра, ловя ритм. Старалась почувствовать его еще ближе, еще глубже. Прикусывала плечо, когда казалось, что вершина была совсем близко.

К развязке мы пришли почти одновременно. Кажется, я выкрикнула его имя, утопая в остром удовольствии. Тело еще содрогалось от отголосков оргазма, когда, сжав мои бедра пальцами, Кайден совершил последнее резкое проникновение и со стоном излился. Мы замерли. Сердце бешено билось, в горле пересохло. Я с трудом приходила в сознание. Тяжело дыша, Кай приподнялся на локтях, поцеловал в кончик носа.

— Ты как?

— Отлично, — довольно улыбнулась я и фыркнула:

— Ты тяжелый.

Утомленные мы лежали на смятых простынях. Прильнув к груди Кайдена, я слушала, как бьется его сердце. И мне до дрожи нравилось прижиматься к обнаженному, горячему после любви телу, чувствовать пряный аромат кожи. Кончиком пальца он чертил на моей спине несуществующие руны и слушал о том, что происходило после взрыва.

— Почему они стали алыми? — погладила я кольца змея, нанесенные на предплечье.

— Кровь, — нехотя объяснил он. — Зверь вкусил крови.

Еще бы его слова хоть что-то объясняли.

— Ненавижу даже мысль, что забыл о тебе. — Кайден прикрыл ладонью глаза. — Я видел, как ты растворилась во взрыве, а когда пришел в сознание, то понял, что «Сердце» пробудилось.

— Ты решил, что я погибла?

— Да. Я плохо помню зиму, но жить точно не хотелось.

— Какое счастье, что все закончилось.

— Да, закончилось… — усмехнулся он. — А потом я едва тебя не убил, чуть не изнасиловал в коридоре Белого замка. Преследовал, как последний подонок, и в итоге едва не трахнул на столе, потому что то, чем я планировал заняться, было бы сложно назвать занятиями любовью.

— Ты еще забыл о скандале в термалях, господин наследник, — промурлыкала я. — Полный провал!

— Решила добить? Меня и так тошнит от отражения в зеркале.

— Мне нравится, как ты посыпаешь голову пеплом, — хмыкнула я. — В первую встречу ты действительно повел себя, как полный говнюк.

— Вообще-то, я сказал «подонок», — насмешливо глянул из-под ладони Кайден.

— Ты себе польстил, — подколола я. — Положа руку на сердце, против близости я ничего не имела. Тебе просто надо было дожать.