— Я не смогу так сделать! Лучше я умру сама! — жаркое дыхание Шакко опалило мне щёку.

— Так надо сделать! Так нужно… Я не могу сразу всё объяснить, просто поверь.

— Но ты же… Ты же…

— Кицунэ, ты веришь мне или нет?

Снова расход и снова удары. На этот раз нападала Шакко. Мужик следил за нами сквозь прутья решетки. Он пытался что-то сплести, но на каждую его мудру клеть сужалась, а потом медленно принимала свою первоначальную форму.

Удар, удар, удар. Блок, блок, блок.

Я пытаюсь ударить по голове, Шакко ставит блок и в этот момент я резко делаю подсечку. Она падает, а я достаю из кармана припасенный сюрприз компьютерщиков и падаю на неё сверху.

— Ха-ха-ха! Хинин снова хочет затрахать свою соперницу! — раздался крик мужика из клетки.

Шакко копошится подо мной, пытается сбросить. Со стороны мы похожи на влюбленную пару в пылу страсти. Вот только страсть у меня иного рода.

— Что ты делаешь? — шепчет она, когда я стискиваю её в объятиях.

— Спасаю тебя, дурочка! Ещё немного… Ещё чуть-чуть… Всё, сбрасывай меня!

Кицунэ удается упереться мне ногой в живот и перебросить через себя. Я прокатился по песку и в процессе качения спрятал сюрприз в карман. В принципе можно было бы приступать к новой фазе плана, но в этот момент мой взгляд упал на серебристую лисичку.

— Отпусти мужика, дай мне позабавиться напоследок, — спросил я Шакко, когда вскочил на ноги.

— А может не надо?

— Надо, Шакко, надо, — набычился в ответ и мотнул головой вправо и влево, разминая шею.

Этого противника не просто так выставили. Сэтору поставил его если не наблюдателем, то явно ради какой-то подлости. Оставить его с Шакко, означало бы бросить девчонку в яму с голодным медведем. Он точно бы ударил в спину, ранив девушку, чтобы потом, при бое, Сэтору мог легко одолеть раненную кицунэ.

Шакко взмахнула мечом и нанесла несколько ударов. Я успешно блокировал. Она явно сдерживала свою скорость, чтобы я успел увидеть движение и приготовить защиту. Мы снова пошли на сближение, едва не соприкоснувшись носами.

— Хорошо, — сказала Шакко. — Я сниму с него клетку, но ты прежде шарахни меня фаерболом. Для правдоподобности…

— Добро. Тогда приготовься!

Я отпрыгнул и швырнул Земляной Меч в грудь Шакко. Отбить его не составляло труда для очень быстрой противницы, но следом за мечом полетел фаербол… Вот его-то она отбить не успела.

Правда, я видел, что Шакко чуть дернулась в сторону, пропуская основную силу удара мимо, но всё-таки позволила краю огненного шара коснуться своей груди.

Вспышка!

Кицунэ отлетает в сторону и эффектно падает, раскинув ноги и руки в форме морской звезды.

Вспышка!

Клетка радостно сверкает лучами солнца, а после растворяется в гнилом воздухе Арены Смерти.

Вспышка!

Мужчина, похожий на лешего, швыряет в мою сторону сплетенное из мудр оммёдо. Огромный корень вырывается из песка возле его ног и летит в мою сторону гигантским удавом.

Тут уже не до реверансов и экивоков — тут жопу надо спасать. Я уже чуточку пожалел, что попросил Шакко освободить этого полудурка. Но и шарахнуть сквозь прутья решетки безоружного мне не позволила бы совесть.

Я бросаюсь в сторону, ухожу кувырком от падающего корня размером с фонарный столб. Позади ботает с такой силой, что пол Арены содрогается. Следом сразу же слышится шорох.

И этот шорох идет в мою сторону!

Взмываю в воздух и делаю головокружительное сальто, рискуя приземлиться на бедовую головушку. Этот прыжок позволяет сохранить ноги от перелома, когда подо мной проносится всё тот же неуёмный корень. Он замедляется, вновь возвращается ко мне, скручиваясь кольцами точь-в-точь как удав перед броском.

Выставленный Земляной Щит даже ни на миг не замедляет движение орудия смерти. Слышится хохот мужика. Радуется, сука…

Шакко старательно изображает лежащую без сознания леди. Даже дышит через раз…

Снова прыжок и уже я начинаю плести мудры.

— Тебе ни за что не одолеть меня, хинин! Я сначала завалю тебя, а потом выебу эту рыжевласку!

— А это мы ещё посмотрим! Северная Морось!

От моих рук в сторону противника устремляется морозная дорожка. Саб-Зиро из игры «Мортал Комбат» обосрался бы от зависти, увидев такое идеальное исполнение своего любимого удара.

Дорожка проходит под пролетающим корнем и вот-вот должна коснуться ног мужчины. Но в последний момент из песка вылетают очередные корни, которые сплетаются между собой и образуют преграду. Эта преграда покрывается коркой льда, а в следующий миг она разлетается от удара изнутри. Показывается довольная рожа мужчины:

— И это всё, на что ты способен, хинин? Да ты сейчас настолько жалок, что…

— Взмах Крыльев Золотого Орла!

Да-да, дорожка была отвлечением. Понятное дело, что я не рассчитывал на такую легкую победу, но мне нужно было чем-то занять мужика, чтобы он не видел мудр, которые буду плести. Он сам создал преграду своему взору, поэтому не смог рассмотреть тот подарок, который я ему приготовил. Всё его внимание было приковано к морозной дорожке.

Тот самый могучий прием, который в начале моего пути использовала Мизуки Сато для полного уничтожения тел трех якудза из Хино-хеби-кай, снова появился под сводами Арены Смерти. Оммёдо требовало отточенных движений и полной концентрации, но у меня было достаточно времени, чтобы отработать его до совершенства.

Нескольких секунд вполне хватило для создания мудр, а потом…

— Ты… — только и успел произнести «леший», как под его ногами возник небольшой вихрь.

Из вихря вверх выстрелили сотни невидимых лезвий, рассекая податливое тело на тысячи мелких кусков. Мужчина ещё стоял, когда оммёдо уже закончило своё действие, но после выпущенного мной фаербола на песок Арены грохнулся уже фарш, состоящий из мяса, костей и говна.

Не сомневаюсь, что последнего в мужчине было больше.

В это время и Шакко зашевелилась, словно приходя в себя. Как раз вовремя.

Что же, пришла пора укрепить Доспех Духа, чтобы он точно выдержал попадание. Я произвел необходимые манипуляции, заодно достав из кармана небольшую рисовую лепешку.

Нет, я не настолько сильно проголодался, чтобы перекусить во время боя. Жрать, конечно, хотелось, но лепешка была нужна для другого.

— Вот мы и остались одни! — выкрикнул я с таким пафосом, что аж самому тошно стало. — Ты, приспешница ублюдка из Хино-хеби, сейчас познаешь всю ярость разозленного хинина! Будь проклят Сэтору Мацуда!

Пока я нес последнюю пафосную речь Шакко успела подняться и начала плести мудры. Всё в лучших традициях плохого кино — злодей долго болтает, а герой восстанавливается, курит, пьёт кофе, закусывает селедочкой и, не торопясь, приступает к раскатыванию злодея в лаваш.