– Как бы ты поступила на моем месте? Вежливый парень, да? Так вот, пусть его берет кто-нибудь другой!

Мама была потрясена. Она впервые слышала, что я говорю о Жене в подобном тоне. Я всегда приделывала ему к плечам белые крылья, чтобы мама скорее с ним смирилась. Я слышала в трубке папин голос, он хотел со мной поговорить. В конце концов он завладел трубкой:

– Так вы правда расстались? Надя, что же ты к нам не приехала? Мы тебя всегда ждем!

– Я знаю, папа, только…

– Откуда ты звонишь?

Ну вот. Я-то думала избежать этого вопроса. Мама так увлеклась подробностями нашего с Женей разрыва, что мой новый адрес отступил на задний план. Папа, как всегда, больше интересовался бытовыми проблемами. Где я живу, чем питаюсь, сколько зарабатываю. Знаю, что обычно такими проблемами интересуется женщина. Но у нас в семье всегда было именно так.

– Я сейчас у подруги, – сказала я наконец.

– У которой?

Если бы папа знал, что у меня почти не осталось подруг! Я их всех забросила, когда стала встречаться с Женей.

– Не важно, – ответила я. – Все в порядке. Я работаю, деньги есть, как-нибудь все уладится.

– К нам, наверное, не переедешь? – спросил он.

Я молчала. Папа хорошо знал, что мне не хочется возвращаться. У нас как-то был разговор на эту тему. Он тогда очень обиделся.

– Тогда, может, перевезти твои вещи к подруге? Или ты уже сделала это? Кстати, почему ты не хочешь дать телефон?

Мама вырвала у него трубку:

– Ты же понимаешь, что мы беспокоимся?! Что это за манера – скрывать, где живешь? Женя прав, он уверен, что ты куда-то вляпалась!

У меня ужасно болела голова. Я уже очень жалела, что позвонила им. У меня даже не было охоты объяснять, что Женя обо мне совсем не беспокоится, просто хочет узнать, где я скрываюсь. Начал с моих родителей гад… Потом возьмется за подруг. Но, думаю, тут его ждут трудности – моя записная книжка была при мне, в сумке. Да и не знал он большинства моих знакомых. Не очень ими интересовался. Теперь я понимала все лучше, что эти два года в основном я интересовалась Женей. Его вкусами, друзьями, делами. Так изначально распределились роли. И все получали от этого удовольствие. Несправедливости я не видела… Впрочем, ее вообще не видишь, пока любишь. Мамины слова.

– Надя, скажи правду!

Мне было очень ее жалко, мамин голос звучал тревожно, как никогда.

– Где ты живешь?

Я подумала, что сказала бы… Почему бы нет? Но они это обязательно передадут Жене. В надежде, что мы помиримся. Меня напугало новое отношение к нему, которое невольно проскользнуло в маминых речах. Теперь, когда мы расстались, Женя казался ей не таким уж плохим. Естественно, мой новый парень мог оказаться намного хуже…

– Я скажу, – пообещала я. – Только не сегодня.

И повесила трубку. В ушах звенело, язык стал таким горьким, будто я не глотала аспирин, а разжевывала его. В комнату без стука заглянул Павел:

– С кем ты говоришь?

– Звонила маме, – шепотом ответила я. – Я не дала ей ваш адрес, не бойтесь.

– Да я не боюсь, только не бери трубку сама, если кто-то позвонит.

Он закрыл дверь и удалился на кухню. Я прислушалась. Судя по отдаленным звукам, там шла дружеская застольная беседа. А Павел, как мне показалось, слегка подвыпил.

Я набрала свой собственный номер. Точнее, уже не свой… Трубку взяли немедленно.

– Роман? – нарочно спросила я. Мне хотелось уколоть Женю, – я ведь сразу узнала его голос.

– Что?! – воскликнул он. – Надя, ты?! Это ты? – И тут же замолчал.

Неудивительно. Что он мог мне сказать? Я заговорила сама:

– Искал меня у родителей? Ты дурочкой меня считаешь?

Молчание.

– Думаешь, я поселюсь в таком месте, где ты сразу меня найдешь? – спросила я. – После того, что было ночью? Кстати, откуда вы выкопали эту Дину? Это настоящая хозяйка, как я поняла. Где же она пряталась все остальное время?

– Надя, ты все поставила с ног на голову, – тихо сказал он. – Ты все поняла неправильно.

– Что именно? – поинтересовалась я. Сердце начинало покалывать – то ли от высокой температуры, то ли от возбуждения. Но мне было наплевать на боль. – Я ошиблась, когда от вас убегала? Нужно было остаться и посмотреть, что вы со мной сделаете? Может, вы мне хотели конфетку подарить?

– Надя, – перебил он, – никто тебе не угрожал. Ты можешь припомнить хоть одну угрозу?

– Твое присутствие для меня – самая настоящая угроза, – ответила я. – И пошел ты знаешь куда? Я все поняла верно! Если бы вы меня догнали, я бы отправилась вслед за Юлей! Ногами вперед, вниз по лестнице!

Он испуганно воскликнул:

– Но ты же знаешь, что этого не было! Ты ошиблась, ты что-то себе напридумывала, откуда ты…

– Болван! – бросила я. В сердцах я начала кричать. Наверное, на кухне было очень хорошо меня слышно. – Я слышала через дверь, как ты ссорился с Юлей на кухне, слышала, как явился твой Роман! Я сидела на лестнице, пока вы там с ней возились, я видела, как вы вынесли из квартиры тело! Я нашла ее сумочку, на диване! Там все ее документы, ключи! Скажешь, она ее просто забыла?! Почему же она до сих пор не спохватилась, что потеряла ключи от дома?

Он попытался что-то ответить, но я не дала ему такой возможности:

– Я не верю ни одному твоему слову! Ненавижу тебя, ненавижу! А ее сумка теперь в милиции, они согласились ее взять! И я все им рассказала! Ваша Дина их не обманула, они поверили мне, а не ей!

Я перевела дух. Сердце болело уже по-настоящему. Никогда не знала, что это такое… Что ж, пришло время узнать. Женя некоторое время молчал. Потом отрывисто произнес:

– Какой бред… Полный бред. Все было не так.

– Теперь вы ищете меня, чтобы убить, – устало сказала я. – Господи… Как же я вас ненавижу… Как я ненавижу тебя…

– У меня сегодня был такой хороший день, – будто не услышав меня, произнес Женя. – Я наконец занимался тем, о чем давно мечтал… Я работал… Вы-кладывался. Ты меня в убийцы записала? Неужели ты думаешь, что я мог убить Юлю, спрятать ее труп, а потом спокойно заниматься музыкой?

– Почему нет? – спросила я.

– Все, о чем ты говоришь, выдумки. Ты все не так поняла. Я только хотел тебе объяснить…

Он говорил еще что-то, а до меня вдруг дошло – кассета! Кассета, где был записан наш с Иваном разговор! Она так и осталась в магнитофоне!

– Надя, нам обязательно нужно встретиться, – сказал он, не слыша моих возражений. – Я объясню тебе, как все было на самом деле… Юля ушла, уверяю тебя. Мы просто поговорили, и она ушла.

– А сумка? – буркнула я.

– Насчет сумки ничего не знаю, – с сожалением произнес Женя. – Кстати, зачем ты отдала ее милиции? Совершенно напрасно! Юля рано или поздно вспомнит о ней, захочет забрать… Что я ей скажу?