Дамасская армия возвращалась домой из Газы по территории франков, грабя ее по пути. Города были слишком сильны для нападения, кроме Сидона, у которого как раз перестраивались стены. Дамаскены не пытались взять замок на его маленьком острове, но разграбили город и ушли, нагруженные добычей и пленниками. Король Людовик в ответ послал экспедицию разграбить Баньяс, но без успеха. К счастью для Утремера, ни Айбек, ни ан-Насир Юсуф особо не стремились воевать.

В первую очередь их сдержанность объяснялась присутствием короля Франции на Востоке. Хотя его военная доблесть не привела ни к чему, кроме фиаско, сам он сумел произвести на врагов глубокое впечатление. И это оказалось к счастью, так как в декабре 1250 года император Фридрих, чье имя все еще обладало немалым весом в мусульманских кругах, умер в Италии[68]. Его сын Конрад не унаследовал ни доли его авторитета. Более того, Людовику удалось куда более успешно наладить общение с жителями Утремера, чем Фридриху, поскольку французский король был тактичен и бескорыстен. Он доказал свою ценность вмешательством в дела Антиохийского княжества. Боэмунд V умер в январе 1252 года, оставив двоих детей — дочь Плезанс, которая за несколько месяцев до того стала третьей женой бездетного короля Кипра Генриха, и пятнадцатилетнего сына Боэмунда, который и стал его наследником при регентстве итальянки Люсьены, вдовствующей княгини. Люсьена была беспечная женщина, никогда не покидавшая Триполи, и она передала управление княжеством в руки своих римских родственников. Боэмунд VI вскоре понял, что его мать не пользуется общей любовью, и с одобрения Людовика получил от папы разрешение на признание его совершеннолетним, хотя до его официального совершеннолетия оставалось еще несколько месяцев.

Иннокентий IV дал свое согласие, и Боэмунд прибыл в Акру, где король посвятил его в рыцари. Люсьену отстранили от власти, но компенсировали потерю неплохим доходом. В то же время Людовик окончательно примирил антиохийский двор с армянским. Боэмунд V в свои последние годы вступил в дипломатические отношения с королем Хетумом, но для него прошлое слишком полнилось горькими воспоминаниями. Боэмунда VI подобные раны не терзали. В 1254 году по предложению Людовика он женился на дочери Хетума Сибилле и в каком-то смысле стал вассалом своего тестя. Армяне согласились разделить с ним обязанность по защите Антиохии.

Король Кипра умер 18 января 1253 года. Так как его сыну Гуго II было всего несколько месяцев, королева Плезанс предъявила претензии на регентство над Кипром и номинальное регентство над Иерусалимом. Высокие суды Кипра подтвердили ее права, но материковые бароны потребовали от нее лично явиться к ним, прежде чем они ее признают. Тем временем бальи оставался Жан Ибелин, сеньор Арсуфа, и Плезанс обдумывала, не выйти ли ей за его юного сына Балиана[69]. По существу, делами королевства управлял король Людовик.

На новый крестовый поход из Европы не было никакой надежды. Английский король Генрих III, принесший обеты крестоносца, как и многие его подданные, еще весной 1250 года убедил папу разрешить ему отложить экспедицию. Братья Людовика отказались прислать помощь из Франции. Общество возмутилось, но ему пришлось расстаться с иллюзиями. Когда в Европе стало известно о несчастье при Мансуре, по стране прокатилось массовое, истерического характера движение крестьян и батраков, которые звали себя «пастухами» и подчинялись загадочному «хозяину Венгрии». Они проводили собрания, на которых осуждали папу и его священников и клялись, что сами спасут христианского короля. Сначала королева-регентша Бланка смотрела на них благосклонно, но они стали творить такие бесчинства, что их пришлось усмирять. Французские дворяне ограничивались желчными отзывами в адрес папы, который предпочитал проповедовать крестовый поход против имперцев-христиан, а не посылать помощь тем, кто на самом деле борется с неверными. Бланка дошла до того, что приказала конфисковать имущество любого королевского вассала, который отозвался бы на призыв папы Иннокентия IV к походу против короля Конрада в 1251 году. Но ни она, ни ее советники не отважились послать подкрепления на Восток.

В поисках иноземных союзников король Людовик вступил в дружественные отношения с ассасинами. Сразу же после провала в Дамиетте их глава в Сирии прислал в Акру и потребовал оплаты за сохранение нейтралитета, однако король в присутствии Великих магистров орденов уверенно заставил его замолчать. В частности, ассасины хотели, чтобы их освободили от обязанности платить дать госпитальерам. Их следующее посольство вело себя куда скромнее. Свою просьбу о тесном сотрудничестве оно подкрепило прекрасными подарками для короля. Людовик, узнав о вражде исмаилитов-ассасинов с ортодоксальными мусульманами-суннитами, одобрил их авансы и послал Ива Бретонского заключить с ними договор. Ива заворожила библиотека, которой владела секта в Масьяде. Он нашел там апокрифическую проповедь, адресованную Христом к святому Петру, который, как рассказали ему сектанты, был воплощением Авеля, Ноя и Авраама. Потом был подписан пакт о взаимной обороне.

Однако главным дипломатическим достижением Людовика стала дружба со злейшими врагами ассасинов — монголами. В начале 1253 года в Акре стало известно, что один из монгольских правителей, Сартак, сын Бату, принял христианство. Людовик поспешил послать к нему двух доминиканцев, Гийома де Рубрука и Бартоломео из Кремоны, чтобы уговорить его помочь собратьям-христианам в Сирии. Но мелкий монгольский правитель был не уполномочен заключать столь судьбоносные союзы. Пока доминиканцы путешествовали дальше вглубь Азии ко двору самогоY великого хана, королю Людовику пришлось все-таки покинуть Утремер. В ноябре 1252 года умерла его мать, королева-регентша Бланка, и вскоре после ее смерти начались беспорядки. Подозрительно зашевелился король Англии, хотя и клялся отправиться на Восток; более того, он не желал даже поддержать своих епископов, которым папа поручил проповедовать крестовый поход. Из-за наследства графства Фландрии разразилась гражданская война, и все великие вассалы Франции пришли в беспокойство. Первым долгом Людовика было позаботиться о своем королевстве. Он стал неохотно готовиться к отъезду домой и отплыл из Акры 24 апреля 1254 года. Его корабль чуть не разбился у берегов Кипра, но королева пообещала пожертвовать серебряный корабль церкви Святого Николая в Варанжевиле, и шторм улегся. Через несколько дней мужество королевы спасло корабль от гибели в пожаре. В июле король со своими спутниками высадился в Йере, во владениях его брата Карла Анжуйского.

Поход Людовика Святого вовлек христианский Восток в чудовищную военную катастрофу, и, хотя его четырехлетнее пребывание в Акре во многом возместило причиненный ущерб, потери в человеческой силе так и остались невосполненными. Это был благороднейший человек среди всех великих крестоносцев, но, возможно, для Утремера было бы лучше, если бы он остался во Франции. И это была еще не самая глубокая рана, которую нанес его крах. Это был добрый и богобоязненный человек, и все же Бог довел его до беды. В самом начале неудачи крестоносцев еще можно было объяснить наказанием за их грехи и пороки, но это беспомощная теория больше уже никого не могла убедить. А может быть, Бог вообще неодобрительно смотрит на крестоносцев?[70]