Советская и российская актриса театра и кино, заслуженная артистка РСФСР, 1945 г.р.

Однажды молодая актриса Ирина Печерникова на Мосфильме столкнулась с Владимиром Высоцким. Ирина вспомнила, что когда она еще была студенткой, случайно услышала, как Высоцкий поет «Парус, порвали парус» и поразилась тогда манере исполнения, выворачивающей всю душу. Печерникова поинтересовалась, а есть ли новые песни? Наверное, потому что Ирина два года прожила за границей, она была единственным человеком в Союзе, не знавшим о бешеной популярности Высоцкого. Владимир повез Ирину к себе домой и пел ей несколько часов подряд. «Мозги отключились. Это было чудо, заполнившее все вокруг», – вспоминала Печерникова. Так начался их недолгий роман, но долгая-долгая дружба.

Однажды Ирина Печерникова поведала о своем кумире детства. Когда она была еще маленькой девочкой, рядом с ними жила актриса Малого театра Руфина Нифонтова. Ира носила под ее дверь цветы, в тайне тоже мечтая играть в театре. Столкнувшись с Нифонтовой в подъезде, она наконец-то задала давно мучивший ее вопрос:

– Что нужно, чтобы стать актрисой?

– Все! – был короткий ответ.

Ира принялась активно заниматься фехтованием, фигурным катанием, стрельбой, гимнастикой, мотоциклом, лошадьми, записалась в театральную студию.

«Теперь же мне кажется, что Нифонтова имела в виду нечто совсем другое», – резюмировала Ирина Печерникова.

Французская певица и актриса (настоящее имя Эдит Джоваанна Гассион), 1915–1963

Однажды к молодой худенькой девушке Эдит Гассион, распевавшей песни на одной из улочек Парижа, подошел хорошо одетый господин и сказал, что петь в такую холодную погоду очень вредно для голоса. Девчонка огрызнулась, что и есть ей тоже что-то надо и зашагала прочь. Однако господин закричал вдогонку: «Хочешь выступать в кабаре?» Мужчина оказался Луисом Лепле, владельцем кабаре «Жернис» на Елисейских полях и просил на следующий день прийти на прослушивание. Это Лепле придумал псевдоним для Эдит – «Пиаф», что означает «воробышек». Она и впрямь была как воробышек – маленькая, щуплая, всегда взъерошенная.

Но за день до своего дебюта Эдит сообразила, что ей не в чем выступать. Всю ночь Эдит вязала платье из черной шерстяной пряжи. Уже сидя в гримерке кабаре, она пыталась второпях довязать платье. Когда Лепле пришел звать ее на сцену, Эдит натянула на себя платье, у которого не хватало одного рукава. Лепле в бешенстве выскочил из гримерки, а вернувшись, бросил ей белый шарф: «На, прикрой голую руку». Так впервые вышла на сцену Эдит Пиаф – в платье без рукава.

Советская и российская певица и киноактриса, народная артистка СССР, 1949 г.р.

Однажды Алла Пугачева отдыхала на «Обском море» (Новосибирское водохранилище). Певице устроили встречу с царскими почестями, при ее прибытии охрана даже дала залп в воздух. И почему-то одного прапорщика Пугачева все величала генералом. В последний день польщенный прапорщик преподнес Алле Борисовне большущего кострюка и банку черной икры.

Советская актриса театра и кино, народная артистка СССР, 1896–1984

Однажды Фаина Раневская на репетиции довела до слез начинающую актрису Ию Саввину. Но вечером Раневская сама позвонила: «Я так одинока, все друзья мои умерли, вся моя жизнь – работа… Я вдруг позавидовала вам. Позавидовала той легкости, с какой вы работаете, и на мгновение возненавидела вас. А я работаю трудно, меня преследует страх перед сценой, будущей публикой, даже перед партнерами. Я не капризничаю, девочка, я боюсь. Это не от гордыни. Не провала, не неуспеха я боюсь, а – как вам объяснить? – это ведь моя жизнь, и как страшно неправильно распорядиться ею».

Однажды Фаина Раневская, рассуждая о мужчинах и женщинах, сказала: «Бог создал женщин красивыми, чтобы их могли любить мужчины, и глупыми, чтобы они могли любить мужчин… Но женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?»

Однажды к Фаине Раневской напросились в гости. Фаина Георгиевна проинструктировала:

– Звонок не работает, как придете, стучите ногами.

– Почему ногами?

– Но вы же не с пустыми руками собираетесь приходить!

Однажды у Раневской поклонники настойчиво выпрашивали номер телефона. Но актриса с изумлением им ответила: «Ну откуда я знаю свой телефон? Я же сама себе никогда не звоню».

Однажды, идя по улице, Раневская поскользнулась и упала. Она обратилась к проходившему мимо мужчине со словами: «Поднимите меня! Народные артистки на дороге не валяются…»

Однажды Фаина Раневская была безответно влюблена в актера своей труппы. Неожиданно актер пообещал зайти к ней вечером домой. Раневская накрыла стол, принарядилась и стала ждать гостя. Но актер ввалился пьяный и в обнимку с другой женщиной, а недоумевающую девушку попросил погулять где-нибудь часика два. «С тех пор не то чтобы влюбиться, смотреть на них не могу: гады и мерзавцы!» – говорила Фаина Георгиевна, так и не вышедшая ни разу замуж.

Однажды Фаину Раневскую спросили:

– Правда ли, что этот спектакль не популярен у зрителей?

– Ну, это еще мягко сказано, – заметила Раневская. – Я вчера позвонила в кассу, и спросила, когда начало представления. А мне ответили: «А когда вам будет удобно?»

Однажды Фаина Раневская по просьбе своих знакомых попросила Михаила Новожихина, ректора Театрального училища им. М. С. Щепкина:

– Михаил Михайлович, дорогой мой, у меня к вам великая просьба. К вам в училище поступает один абитуриент, страшно талантливый. Фамилия его Малахов. Вы уж проследите лично, он настоящий самородок, не проглядите, пожалуйста…

К сожалению, абитуриент оказался полной бездарностью, и Новожихин, собравшись с духом, решил как-нибудь в вежливой форме объяснить Фаине Георгиевне ситуацию. Но едва услышав его голос, Раневская сама закричала в трубку:

– Ну как? Г..? Гоните его в шею, Михаил Михайлович! Я так и чувствовала, честное слово… Но вот ведь характер какой, меня просят посодействовать и дать рекомендацию, а я отказать никому не могу.

Однажды на церемонии вручения Фаине Раневской в 1976 году ордена Ленина в связи с ее 80-летием Леонид Брежнев вместо приветствия сказал:

– А вот идет наша «Муля, не нервируй меня!».

– Леонид Ильич, так ко мне обращаются или мальчишки, или хулиганы! – не растерялась Раневская.

– Простите, но я вас очень люблю, – добавил растерянно генсек.