леса, который простирался сейчас перед ней. И Реми решила не уходить далеко.

Девушка застыла перед свечой. Никто из предков не станет разговаривать с ней при этой луне охотников, но она помнила звук маминого голоса и ее слова. Мама, королева Горной страны, была мудрой и сильной. Девочка всегда чувствовала ее любовь и тепло, но мать воспитывала ее строго, не терпела капризов и гордыни. Она хотела видеть дочь сильной, ловкой, смелой и справедливой. Реми нахмурилась. Ничего из этого у нее не было. Как же она займет место павшей королевы? Задача казалась непосильной.

Порыв ледяного ветра растрепал ее волосы, и она услышала чье-то дыхание. Слух фейри был лучше, чем у любого ночного хищника. Реми оглянулась на окно их комнаты, зная, кого там увидит.

– И давно подслушиваешь? – спросила она, глядя на любимого.

Несмотря на морозную ночь, Хейл стоял без рубашки. Его глаза мерцали от лунного света даже в темноте.

– Как только ты вышла, – ухмыльнулся принц, и ее тело вспомнило часы наслаждения, подаренные им.

Реми подождала, пока он заснет, и только потом выскользнула наружу. Похоже, над умением удирать незаметно придется поработать.

– Только ты можешь сидеть прямо в сугробе почти без одежды.

Девушка чувствовала его взгляд на обнаженной коже.

– Я могу позаботиться о себе, ты ведь знаешь, – прищурившись ответила она.

– Знаю, – усмехнулся Хейл, и на щеках его появились ямочки. – Но когда моя нареченная одна и с драгоценным талисманом, лучше ее подстраховать. – Он посмотрел на лежавшее в снегу кольцо Шиль-де. – К тому же ты полуголая, и если неподалеку покажется какой-нибудь мужчина, придется выколоть ему глаза.

– Короче, все, как всегда, под контролем? – засмеялась Реми.

– Да, я очень о тебе беспокоюсь. Может, вернешься в постель?

Как ей нравилась эти теплая, открытая усмешка, счастливые прищуренные глаза. Она обожала каждый дюйм его тела.

Реми прикусила губу.

– Да, я почти закончила.

Она быстро договорила последнюю молитву и задула свечу.

– Замечательно. У тебя три секунды на то, чтобы забраться сюда, не то… – игриво пригрозил он.

– Не то, что?

Реми приподняла бровь, заранее зная ответ.

– Спрыгну к тебе и трахну тебя прямо на снегу.

Угрожающие нотки в его голосе отозвались дрожью в ее теле, заставляя бедра сжаться. Снег наверняка уже таял под ней. Девушка быстро собрала обереги в черный мешочек. Она молилась о том, чтобы им выпало еще немало ночей, когда они будут любить друг друга под звездами… Но не сегодня в этом снегу.

Взяв свечу, она взглянула на их окно на втором этаже, внимательно изучая стену. В прежнем заколдованном облике влезть на нее было невозможно, но теперь… Реми разбежалась и прыгнула, ухватившись за кирпичный выступ, потом за карниз. Вцепившись в него одной рукой, в другой она держала и свечу, и мешочек. Легко подтянувшись на одной руке, девушка перелетела через подоконник, приземлившись на корточки. И поразилась своей ловкости.

– Ты великолепна.

Хейл стоял перед Реми, словно темное божество, простыня прикрывала его бедра, и следил за ней серыми глазами.

Реми тоже поднялась. Ее рубашка разорвалась почти надвое и сейчас чудом держалась у нее на бедрах. Взгляд Хейла опалил ее жаром, и у нее внутри все свело от неистового желания. Она хотела его снова, она хотела его сейчас. Свеча и мешочек с оберегами полетели прямо на пол. Ничто больше не имело значения. Только он. Только они.

Когда свеча оказалась на полу, Хейл шевельнулся, притягивая к себе Реми. Его рука легла ей на затылок, и принц осыпал ее отчаянными поцелуями, охваченный такой же внезапной, безудержной страстью. Они целовались, охваченные восхитительным огнем, не похожим на то, что Реми ощущала раньше. Горячая влага покрывала ее ноги.

– Запах, твой запах, – пророкотал Хейл. – Ты создана для меня.

Толкнув Реми к кровати, он ловко развязал атласный узел ее черной сорочки, все это время не отрывая от нее глаз и затаив дыхание. Его темные глаза горели желанием, и губы приоткрылись в предвкушении. Атлас заскользил по теплой смуглой коже Реми.

Когда Хейл, подхватив Реми за бедра, опустил ее на кровать, она чувствовала, как дрожат его руки. Она лежала на спине, распростертая поперек постели, и трепетала под хищным взглядом принца. И замерла, когда он вдруг опустился на колени и поцеловал ее в лодыжку.

Хейл медленно прокладывал дорожку из поцелуев по ее ноге, продвигаясь вверх по внутренней стороне бедра и вдруг замер. Реми нерпеливо шевельнулась, мечтая ощутить его язык выше. Она не увидела, но почувствовала его улыбку. Коснувшись жестких черных волосков ее лона, он глубоко вдохнул, испуская животный рык.

Он дыханием щекотал волоски вокруг самой чувствительной точки. Реми готова была взорваться от одного ожидания. От прикосновения горячего языка тело ее содрогнулось. Она уже была наверху блаженства. Хейл медленно обводил кончиком языком крошечный бугорок, и Реми издала дикий стон от нахлынувших ощущений.

– Твой вкус еще удивительнее, чем запах, – простонал Хейл, сжимая руками ее бедра и снова склоняясь над ней.

Его язык продолжал ласкать ее, и девушка опять вскрикнула, а ее пальцы запутались в его кудрях. Этот звук еще больше подстегнул Хейла. Почувствовав у своего истекающего влагой входа его палец, Реми затаила дыхание. Ее мышцы напряглись как струна, и она снова готова была взорваться.

– Хейл, – задыхаясь от удовольствия, простонала Реми. – Я хочу всего тебя, – молила она, как одержимая.

Язык покинул ее лоно, и Хейл набросился на нее, словно лев, и впился глубоким поцелуем. Она ощутила свой терпкий вкус на его языке. Он чуть отстранился, едва коснувшись кончиком плоти к ее влажному пылающему входу. Глаза ее закатились, и Реми выгнулась под ним, переживая новый ураган чувств.

– Открой глаза, – хриплым голосом потребовал он.

Девушка подчинилась. Она теряла голову, когда тонула в его взоре. Ни одно ее движение, ни одна реакция не остались для него незамеченными. И то, что происходило сейчас с ними, невозможно было описать словами.

Он сжал в кулак простыню около ее головы, мощным движением толкнувшись в ее лоно. И Реми задохнувшись, глотнула воздуха, счастливая от того, что ощущала его в себе. Глаза Хейла наполнились удивлением.

– Я люблю тебя, Реми, – с болью в голосе произнес он.

– Я тоже люблю тебя, Хейл, – хрипло ответила она.

И это было так. Это мгновение ей хотелось растянуть на всю оставшуюся жизнь – это было ее единственное желание.

Хейл двигался медленно, и сладкие волны истомы накатывали на нее и отступали. Его мягкие губы ласкали лицо и губы Реми, а ее ладони – его напряженную спину.