— Что у вас случилось?

— Тяжелый День.

— Настолько тяжёлый?

— Да.

— Я могу чем-то помочь?

— Не усложняйте его ещё сильнее.

— Ладно. — Она сконфуженно замолчала и опустила голову, они дошли до какого-то очень большого магазина со стеклянными витринами, такие большие окна Вера видела только в ателье, больше нигде, здесь стекло считалось роскошью. Министр открыл перед ней дверь и они вошли в светлое помещение с ювелирными полками.

— Выбирайте, — мрачно предложил он, глядя куда-то в сторону, она неуверенно пожала плечами:

— Мне казалось, у меня украшений и так более чем достаточно.

— Как хотите.

К ним подошёл высокий цыньянец в богатой одежде торговца, степенно поклонился и провозгласил:

— Глава Кан, какая честь для моего скромного магазина. Могу я предложить что-то особенное для прекрасной госпожи?

— Мы пришли посмотреть твою коллекцию, — сухо ответил министр.

— О, моя гордость, — широко улыбнулся торговец и сделал приглашающий жест в глубину магазина, — прошу за мной. Я как раз выставляю свет на новом экспонате, буквально вчера получил, восхитительный топаз, восхитительный! Цвета чистейшей голубой воды у восточных островов Ридии, бесценный камень. Прошу.

Он открыл перед ними двери в следующее помещение и Вера ахнула, поражённая гармонией света и цвета.

— Да вы просто художник, — прошептала она, министр сильнее сжал её локоть и громко сказал:

— Госпожа говорит, что ты прямо художник, Ан Ди.

— Я немного рисую, это верно, — смущённо улыбнулся мужчина, потёр руки и широко их раскинул, с гордостью предлагая: — Глава Кан так хорошо знаком с моей коллекцией, что сам позаботится о госпоже. Не буду вас утомлять, если что-то понадобится, зовите, я услышу, — поклонился и ушёл.

— Вы ничему не учитесь, — прошипел министр.

Она поморщилась и промолчала.

Вокруг было так красиво, что даже у неё, видевшей драгоценности в огромных количествах, захватывало дух. Камни были не только драгоценные, самые разные — в породе, в срезе, полированные шары, фигурки, всё это расставлено на индивидуально подобранных подставках и окружено восхитительным светом, разным и очаровывающим. Они шли между рядами, она вертела головой, стараясь не ахать и не раскрывать рот, министр молчал, потом внезапно остановился и кивнул на один из экспонатов:

— Метеорит.

Вера присмотрелась внимательнее — на тонкой хрустальной ветке стоял полированный шар, сначала показавшийся ей стеклянным. Он был немного похож на те шарики, что продавали на ярмарке мастеров лэмпворкеры, Вере они очень нравились — стеклянные пузыри с маленьким застывшим порывом цвета внутри. Но этот шар был явно нерукотворным, он был как будто вырезан из куска побольше, состоящего из тонких металлических перемычек, вспененного желтого камня с роями пузырьков и мелкими включениями более тёмного цвета.

Она наклонилась ближе, рассматривая камень, в самом центре тёмные включения собирались в маленькое пятнышко, по форме похожее на вставшую на дыбы лошадь с развевающейся гривой и нереально длинным хвостом, Вера хихикнула и прошептала, указывая пальцем:

— На Беса вашего похож.

Министр тихо фыркнул, тоже наклонился и иронично спросил:

— Серьёзно?

Она скосила на него укоризненный взгляд и опять стала смотреть на камень, решив не обострять — ирония была уже гораздо лучше, чем хмурое безразличие.

— Очень красивый, — тихо сказала она.

— Метеорит или Бес? — хмыкнул он.

— Одно другому не мешает, — показала язык она, он прыснул и в первый раз за день чуть улыбнулся, Вера аж просияла. Министр улыбнулся шире и вздохнул:

— Мне этот метеорит именно из-за Беса и нравится. Но почему-то, кому бы я его ни показывал, его никто не видит. Ан Ди говорит, что видит, но мне кажется — врёт, работа у него такая, с клиентами соглашаться. Я даже хотел купить его, но Ан Ди экспонаты не продаёт, ни за какие деньги. Гад.

— Не надо жадничать, — шутливо буркнула Вера, — он даёт возможность любоваться его сокровищами всем, хотя мог бы закрыть в подвале и оставить только себе.

— Ан Ди далёк от бескорыстия, поверьте, — цинично ухмыльнулся министр, — он просто умеет делать бизнес. Все, кто приходит сюда поглазеть, обязательно что-нибудь покупают, просто из вежливости. Так что вам придётся что-то выбрать, у вас нет выбора.

— Звучит как-то… взаимоисключающе, — подняла брови Вера.

— Ну почему, я могу выбрать сам, если вам лень сделать приятное хозяину магазина, вложившему столько сил в то, чтобы дать вам полюбоваться сокровищами совершенно бесплатно.

В его голосе было столько сарказма, что он, похоже, призвал хозяина магазина, как духа бескорыстия:

— Глава Кан показывает прекрасной госпоже своего Беса? — с невесомой иронией поинтересовался Ан Ди.

— Она его увидела раньше, чем я показал, — самодовольно заявил министр, на что хозяин улыбнулся ещё ехиднее:

— Ни секунды не сомневался в том, что эти глаза способны заглянуть в вашу душу. У меня есть восхитительные улекситы, как раз их цвета.

— Ни секунды не сомневался, что у тебя найдётся что-то идеально подходящее, — съязвил министр. — Не понимаю только, почему улексит, а не солнечный опал?

— Солнечный опал я с радостью предложу, — улыбнулся торговец, потом язвительно усмехнулся и понизил голос, — как только увижу на её лице хоть каплю света. Но это случится не раньше, чем её небосклон покинет мрачная туча по имени Кан Шен Он. — Министр нахмурился и отвернулся, торговец улыбнулся Вере: — Прошу простить моё самоуправство, но похоже, я глубоко заблуждался, когда решил, что этот грубиян сможет о вас позаботиться. Пойдёмте, я покажу вам опал настолько солнечный, что вы засияете несмотря ни на что.

Вера невольно заулыбалась, этому человеку было сложно не улыбнуться, он приложил скрещенные ладони к груди и чуть поклонился:

— Ху Ан Ди, раз уж наш общий друг не потрудился нас представить. Можете звать меня Ан Ди и, прошу вас, обращайтесь ко мне, как вам удобно, мой род, конечно, не такой древний как род Кан, но всё же аристократический.

— Вера, — кивнула она, тоже прикладывая ладонь к груди, но только одну — во второй у неё была сумка.

— Не Вера, а госпожа Вероника, — прошипел министр, поднял на торговца злой взгляд и процедил: — Знай своё место.

Вера аж вздрогнула от его слов, внутри всё сжалось так, что захотелось просто извиниться за него и за себя, опустить голову от стыда, и уйти, и никогда больше сюда не приходить.

Торговец изменился в лице, но через секунду взял себя в руки и прохладно улыбнулся:

— Грубый, невоспитанный человек. Пойдёмте, госпожа Вероника, похоже, вам понадобится целый сундук солнечных опалов.