Потом Оберон сбросил скорость. Остановился совсем. Мы зависли над морем, и я снова испугалась.

Оберон указал вниз, и я увидела крошечный островок. Скалу, выглядывающую из моря, всю в белом венчике прибоя, как лысый старикашка.

Мы стали снижаться. Оберон первым коснулся скалы. Я опустилась и чуть не упала. Он удержал меня, убедился, что я твёрдо стою, и только тогда выпустил мою руку.

Слёзы высохли, но глаза жгло, будто огнём. Это от ветра, сказала я себе.

— Садись.

Я послушно села на выступ скалы. Здесь, внизу, ветер стих, и слышны были только волны, равномерно хлюпающие о камень.

— Послушай, глупая девчонка. Ладно, ты победила. Мне некуда отступать. То, что ты сделала, могло погубить Королевство. Но ты такая, что… ты спасла его. Значит, и мне придётся… кое-что сделать. Ни при каких других обстоятельствах я бы на это не пошёл.

Я никогда в жизни не видела такого Оберона. Он был смущён. Он решался на что-то, стоившее ему колоссальных усилий. И причиной этого была я!

— Ваше величество…

— Помолчи, ладно? У меня есть тайна. Она не только моя. Я открою её тебе и только тебе. Ни Гарольд, ни Уйма, ни даже твоя мама не должны об этом знать.

— Я клянусь!

— Не клянись, этого не нужно. Лена…

Он замолчал, и я вдруг испугалась, что он скажет: да ничего. Я пошутил. Полетели домой.

— Лена, — начал он заново. — Александр, которого ты хорошо знаешь, принц Александр, мой сын… он подменыш.

— Кто?!

Я ждала чего угодно, только не такого признания.

— Подменыш. Это значит, что едва он родился — его подменили.

— Кто?!

— Есть такие существа. Да ты и раньше, наверное, слышала. Подобные случаи бывали много раз, и ещё, к сожалению, будут. В те дни на Королевство напали, началась война, я уехал защищать дальние границы. Мать Александра болела, а нянька проявила беспечность. Она надеялась, что никто ничего не заметит, но когда я вернулся — с первого взгляда разгадал подмену.

Оберон замолчал.

— Ну тогда всё ясно, — сказала я дрожащим голосом.

Король посмотрел на меня так холодно, что я чуть языком не поперхнулась.

— Ничего не ясно. Александр — мой сын, я его вырастил и отвечаю за его судьбу… бесславную, если честно. И ты не скажешь ему ни слова. Ни при каких обстоятельствах.

— Да, ваше величество, — пробормотала я покорно.

Оберон снова замолчал. Я ждала, пока он соберётся с мыслями.

— Много лет после этого я искал… другого своего сына. В том месте, куда его утащили ещё младенцем.

— Нашли?!

— Да, — глаза Оберона вспыхнули. — Давно нашёл. Давно за ним слежу. Сейчас он учится на третьем курсе авиационного университета в трёх остановках метро от твоей школы.

— Что?!

— Ты никому ничего не скажешь, — снова предупредил Оберон.

— Это значит…

— Это значит, что по рождению он настоящий принц.

— Вы заберёте его сюда? В Королевство? Вы наконец-то заберёте…

— Никогда я его не заберу, — в голосе Оберона скрипнул полярный холод. — У него есть родители, мама и папа, бабушка и дедушка, которые обожают его, а он их. У него есть будущее, потому что он очень толковый и работящий парень. Я с ним даже никогда не заговорю.

— Но почему…

— Подумай своей глупой головой почему. Подумай о нём. И подумай об Александре.

Сделалось тихо. Только волны шумели.

— Я поняла, — сказала я еле слышно.

— Вот и молодец.

— Но как же мы…

— Очень просто. Ты возьмёшь Стеллу с собой — в твой мир. И она там выйдет замуж за… Александра. За Сашу.

— А если он не захочет?

— Тогда всё пропало, — сказал Оберон, но не сурово, а с иронией. — Не бойся. Если бы на месте Стеллы оказалась Филумена, или Розина… любая из этих принцесс, ничего не вышло бы. Но судьба выбрала Стеллу… Судьба. Или Лена Лапина.

— Ваше величество, — пролепетала я.

И тогда он обнял меня за плечи.

Мы сидели и смотрели на далёкий берег. Отсюда был отлично виден замок, освещённый огнями. Отражались звёзды в воде, а в глубине ходили, как звёзды, особые светящиеся рыбы. Одна на секунду выскочила на поверхность, я увидела выпученные глаза и фосфоресцирующие «горошки» на шкуре. А потом она снова нырнула в глубину.

— Я пойду с вами, — сказал Оберон. И склонился к самому моему уху:

— Лена…

— Да, ваше величество?

— Спасибо… тебе.

Был весенний день. Шёл дождик. И светило солнце.

По всему городу раскрывались почки. И орали птицы: скоро май!

У ворот авиационного университета толпились студенты, в основном парни. У них своя головная боль: скоро сессия!

— Как же он выглядит? — растерянно спросила Стелла.

— Ты узнаешь, — сказал Оберон.

Мы вместе стояли на противоположной стороне улицы. На Стелле был короткий лиловый плащик и смешной берет на голове, а в руках она неумело держала нераскрытый зонтик.

— Не бойся, — мягко сказал Оберон. — Мы же здесь.

— Только переходи на зелёный, — скороговоркой напомнила я. — Помнишь, что я тебе рассказывала про светофор?

Она неуверенно кивнула и зашагала к переходу. Там как раз зажёгся зелёный, Стелла пристроилась за парочкой старушек, тащивших сумки с базара и что-то громко обсуждавших.

За переходом старушки повернули направо. Стелла остановилась на краю тротуара и неуверенно глянула на нас с Обероном. Я глазами указала ей на ребят у входа.

— Не глазей слишком пристально, — тихонечко сказал Оберон. Мне хотелось взять его за руку, но я не решалась. Тогда он сам сжал широкой тёплой лапой мою замёрзшую мокрую ладонь.

Стелла медленно двинулась по улице мимо авиационного университета. Она шла, глядя перед собой и не видя, куда идёт, и поэтому, конечно, не успела отшатнуться, когда из ворот выскочил, лавируя в толпе, высокий парень с плоским портфелем под мышкой.

— Ой!

Они оказались нос к носу. Парень чудом успел затормозить в последний момент. Стелла смотрела на него снизу вверх — с удивлением и ужасом. А я увидела лицо парня и сама чуть не ойкнула: он был копия — Оберон, только юный и без бороды!

Король плотнее сжал мою руку.

— Ты кто? — спросил парень обалдело. Чудо — я слышала его слова на расстоянии, сквозь грохот улицы и оголтелое воробьиное чириканье.