Девушка проигнорировала вопрос, будто боясь или не в состоянии вступать в беседу.

— Как тебя зовут? — не отставала я, желая выяснить, как она оказалась здесь.

— Каролина, — с трудом выдохнула та.

Я даже боялась предполагать, кто мог так поступить с бедняжкой. Хотя после вчерашнего меня будет трудно удивить. Но я старалась не вешать ни на кого необоснованные ярлыки.

— Прости, но я не знаю, как тебя освободить. Мне не распутать цепь. Подожди секунду, наберу службу спасения.

— Не надо. Они не помогут. Цепь… — простонала Каролина. — Разрежь…

Отыскав в коробке с инструментами кусачки, с трудом перекусила цепь и откинула в сторону. Помогла Каролине встать и повела к выходу, поддерживая за талию. Ноги у нее заплетались, но мне удалось вывести девушку из подсобки.

— Нужно восстановиться… — тихо произнесла она.

— Конечно, я понимаю. Тебе такое пришлось пережить. Тебя били?

— Нет.

Тогда непонятно, почему она так ослаблена, ведь не неделю просидела в подсобке.

Я подвела девушку к машине. Несмотря на тусклый свет озаряющей крыльцо лампочки, удалось разглядеть безотчетный страх и беспомощность в темных глазах.

— Прости, — вдруг сказала она, и почти мгновенно я ощутила давление зубов на шее.

Страх парализовал, лишил опоры. Но, к счастью, на мне было кольцо. Коснувшись губами кожи, Каролина выпустила меня и закричала. Из ее рта тонкими струйками шел дым. Не давая вампирше очухаться, я запрыгнула в пикап и уехала. Однако чувство опасности преследовало, впивалось в голову, предупреждая о чем-то.

Припарковав автомобиль на обочине, я выскочила из него и побежала к дому. Словно из-под земли появилась Каролина, преградив путь. Я растерянно озиралась по сторонам, чувствуя сильное биение сердца. Неужели она пришла закончить начатое?

— Я хотела извиниться за свое поведение, — неожиданно выдала она, склонив голову на бок. — Я не понимала, что делаю. Ты спасла меня, а я… Мне просто нужна была кровь.

— Не нужно оправдываться, я все поняла. А теперь можно пройти? — холодно произнесла я.

Эта вампирша, черт возьми, только что укусила меня!

— Не бойся, — она протянула руку, расправив пальцы, будто желая схватить за куртку. — Я уже в порядке. Больше на тебя не брошусь.

Чувство вины схватило за горло. Из-за моей безалаберности, возможно, кто-то пострадал, раз Каролине уже кровь не нужна.

— А кто сказал, что я боюсь?

— Тем более, — она вздернула бровь. — Мы можем спокойно поговорить.

— Нам не о чем разговаривать, — отрезала я.

Я двинулась вперед, пытаясь обойти вампиршу, но она оказалась упрямой.

— Припоминаю, ты хотела узнать, кто и зачем держал меня в подсобке твоего бара? — послышалось за спиной.

Вот ведь зараза, знает, как привлечь внимание. Я остановилась и развернулась к ней.

— Кто это был?

— Я не знаю, но хочу предостеречь — тебя окружают люди, которым нельзя верить.

— А тебе, значит, можно? — выплюнула я слова, понимая, что меня водят за нос.

— Решать уж точно не мне, — ее губы растянулись в улыбке. — Но ты помогла мне выбраться, а я добра не забываю. Тот, кто связал меня, хотел выкачать мою кровь. Когда мне в спину вонзили кол, я пила кровь… из вены человека.

— Кому и зачем брать у тебя кровь? Говори!

— Понятия не имею. Тебе виднее.

«Дуйат?» — пронеслось в голове, ведь вторые ключи есть только у него. Что же он творит? Я должна поговорить с этим засранцем. В конец поднадоели его странные выходки!

— Разберусь, — сказала Каролине и задумалась о ее словах. — К вампиру же невозможно подкрасться. Как человек мог поймать тебя?

— Вампир уязвим, когда питается, — ухмыльнулась Каролина.

А я решила выведать у нее побольше информации о том, как можно причинить страдания кровососу. Ведь она как бы мне задолжала…

— А чувства? Будет ли вампир страдать, если любимый человек унизит его?

— Почему ты думаешь, что я скажу тебе правду?

— Потому что я помогла тебе, а ты не забываешь добро, — ответила ее словами.

— Ну хорошо, — вампирша, с прищуром глядя на меня, принялась медленно ходить возле машины. — Всего-то нужно вскружить ему голову, а потом плюнуть в душу. Заставь его окунуться в любовь. В момент страсти чувства вампира отключаются. Он перестает читать мысли, слышать посторонние звуки, он чувствует лишь тебя, хочет лишь тебя… Ты можешь воспользоваться моментом и сделать с ним все, что пожелаешь. Если у вампира нет привязанностей — он в выигрыше, потому что привязанность к кому-то или чему-то — это слабость. Любовь — это слабость. А слабый вампир всегда обречен на гибель. Понимаешь, к чему я веду? Ты же хочешь поквитаться с Эндрю? Почему бы тебе не воспользоваться его слабостью?

— Зачем тебе вредить Эндрю? — не поняла я, но, видимо, у них свои счеты. Не только мне он насолил.

— У вампиров свои разборки, будто читая (или действительно читала) мои мысли сказала Каро. — На твоем месте я давно бы уничтожила этого гаденыша. Но у тебя своя голова на плечах. Хочешь, чтобы ему сошло с рук убийство твоего отца, валяй, ничего не делай. Удачи!

Каролина испарилась, а я еще долго не могла выбросить из головы ее слова.

***

Я проснулась от раздражающего звона будильника. Единственное, о чем могла думать — это встреча с Каролиной. Воспоминания о прошедшем вечере оказались довольно четкими и вполне реальными. Не могла же я все это выдумать?

Сегодня мне предстояло узнать, кому понадобилась кровь вампира. Дуайт ли это был? Вопрос звучал в голове заезженной пластинкой. Чтобы не откладывать все в долгий ящик, я после обеда отправилась к Дуайту под предлогом беседы о баре.

— Привет, ты один? — спросила с порога.

— Мама дома, а что ты хотела, Крис?

— Поговорить.

Дуайт любезно впустил меня в дом.

— Давай пойдем в твою комнату или туда, где нам никто не помешает. Разговор будет серьезным.

Я решила надавить на него и выяснить все, что ему известно о вампирах. В конце концов, до каких пор делать вид, что ничего не произошло?

— Идем, — сказал Дуайт и пошел на второй этаж, я последовала за ним. — Так что за важный разговор, Крис? Что за разговор?

— О крысах, — соврала я. — Нужно ведь многое обсудить. Например, когда открывать бар, ведь, как я поняла, нужно не только вытравить крыс, но и проводку починить, а это может занять несколько дней.

— Проходи.

Он отворил деревянную дверь с квадратными вставками из матового стекла и пропустил меня вперед.