‒ НЕТ! НЕ ПОЗВОЛЮ! ‒ в полном сумасшествии внезапно завопил громко Воронцов, с душераздирающим ужасом и паникой глядя на то, во что превратился некогда могущественный князь. ‒ Я НЕ МОГУ УМЕРЕТЬ!!! МНЕ НЕЛЬЗЯ!!! ‒ а затем, резко вскочив на ноги и обернувшись спиной к своему врагу, попытался убежать.

В последний миг тот призвал на помощь все свои силы, а его аура разразилась небывалой ранее силой.

‒ Кретин, ‒ разнесся безэмоциональный голос сзади. ‒ И ничтожны трус…

Дворянин успел сделать шаг в сторону дверей и попытался их выбить или же попросту грубо снести. Однако в ту же самую секунду всё его телом разом вздрогнуло и налилось тяжестью и болью, раздалась очередная порция хрустов и чавкающих звуков и, опустив глаза чуть ниже, тот увидел своё всё еще бьющееся сердце и напрочь разорванную грудь. Вот только оно было в чьей-то ладони и, затихая, пульсировало с невыносимой мукой, а само вздрагивающее тело оказалось подвешено в нескольких сантиметрах над полом на той самой руке.

Аристократ попытался вновь закричать, но вместо крика из глотки вырвалось лишь сипение и сгустки плоти вкупе с его собственными раздробленными костями.

‒ Твоя жизнь, ‒ зашипела ему на ухо сама смерть во плоти. ‒ Твоё сердце. Даже твоя сила. Всё это отныне принадлежит мне. Прощай, Воронцов.Аре кате ла тийз нор ам эс фэр… прогнившая падаль…

* * *

Поглощение…

Весь резерв грандмагистра был мгновенно и насильно перемещён внутрь моего вместилища, а сам я в брезгливой манере отбросил тело боярского князя в лужу крови прямо к останкам Акинфова.

‒ Жили вместе, так и сдохните тоже вместе, ‒ сухо декларировал я, глядя на груду изувеченного человеческого мяса и обгоревшей плоти.

Веки медленно прикрылись, изо рта вырвался облегченный и долгий выдох, а окровавленные руки разгладили слегка растрепавшиеся седые волосы. И сделав несколько шагов в сторону стола, я умостил свой зад в княжеское кресло.

Сучья кровь! Действительно начинаю стареть…

‒ Значит, на свадьбе была не Хаарса, а кто-то другой. Кто-то из свиты этой стервы, потому как эта дрянь так грубо не работает, ‒ стал рассуждать я вслух, наслаждаясь краткими моментами тишины и спокойствия. ‒ А вот с Воронцовым до конца непонятно…

Взгляд вдруг коснулся крови, которая уже добралась до самого стола, а после к открытому окну, ведь за ним уже начало светать.

‒ Война закончилась, да здравствует новая война… ‒ устало прошептал я, медленно поднимаясь с насиженного места и держа курс в сторону дверей, вот только довольная улыбка то и дело продолжала блуждать на моём лице. ‒ Некрасиво получилось с Калирой. Надеюсь, девчонка еще не спит…

* * *

Смежная стигма рода Романовых.

Неопределенное время назад…

Тишину далёкой сумеречной пустыни прервал резкий скребущий и противный скрежещущий звук металла о камень. Он оказался настолько невыносим, что слабые порождения Катаклизма бежали в неизвестном до того страхе, лишь стоило услышать его. Потому как даже кровожадные твари прекрасно понимали, что ничего доброго этот звук не сулит. С таким лязгом идут те, кому они совсем не ровня, и лишь самые могущественные чудовища осколков мёртвых миров могли что-либо противопоставить этим неизвестным существам.

В следующий миг само пространство начало испускать серые блики, затем оно затрещало и замерцало, а момент спустя, будто опало и на кратчайшую долю вдоха разорвалось на части, а части разлетелись в клочья, чтобы тотчас вновь собраться воедино. Однако не прошло и пары секунд, как оно вновь расплылось и на невероятной скорости из него на всём ходу вылетели два дымящихся и пылающих силуэта.

А затем громогласный оглушающий хохот разнесся по округе, стоило тому выбраться из разворошенного песчаного бархана.

‒ Ха-ха-ха-ха! Наконец-то! ‒ одновременно с яростью, болью и радостью прорычала массивная тень, а истлевшая серая кожа мужчины стала исцеляться на глазах. ‒ Хааона, скажи, что мы на месте! Скажи, что это так! Очередные такие путешествия по испепеляющим пустошам я не перенесу.

Пяток вдохов спустя в паре десятков метров почти в аналогичной манере выскользнул еще один силуэт, только меньше и изящнее, а резкие рывки женщины чем-то напоминали змеиные движения и повадки. Освоившись и бегло оглянувшись по сторонам, та ощерилась в довольном оскале, и медленно втянув носом воздух, с удовольствием закатила глаза от нахлынувшего блаженства и истомы, ведь только хранителям Мерраввина было известно каким далёким был их путь.

Но ради своей цели. Ради уничтожения такого врага. Ради истребления Линчевателя. Ради мести паскудному носителю Высшей Речи. Ради хранителей Мерраввина. Они готовы пойти на всё.

‒ Да, Маннех, мы на месте, ‒ процедила сквозь зубы Хааона, а в серо-голубых зрачках заплескалась густая и ни с чем несравнимая свирепая злоба. ‒ Он далеко. Очень далеко. Но смрад ненавистного Жнеца Бездны, смрад проклятого реанорского эфира я не спутаю ни с чем…

‒ Где он? Где именно?! ‒ рассвирепел посланник Аарр'азза, молниеносно оглядываясь по сторонам. ‒ Где этот кровавый подонок?! У меня все клыки сводит только об одном упоминании о реанорцах.

Однако вместо каких-либо знакомых существ тот никого так и не обнаружил.

‒ Кстати, где мы? ‒ вдруг осведомился мужчина, почесывая недоуменно затылок. ‒ И почему здесь так пусто? Я чувствую каких-то слабеньких тварей и более никого.

‒ Это очень похоже на наши Мёртвые Поля…

‒ Осколки мёртвых миров? Скукота! ‒ раздраженно сплюнул её собеседник. ‒ Вьеру мне в наложницы! Какого демона мы тогда здесь забыли?

‒ Потому как нас сюда привела звездная карта госпожи, ‒ тихо сообщила женщина, пребывая в подобии какого-то транса, а после вновь тщательно принюхалась к окружающей среде и, расплывшись в кровожадной ухмылке, резко распахнула глаза. ‒ Я чувствую скопление людей. Они весьма далеко, но самое главное я чувствую колебания пространства. Здесь есть функционирующие межзвездные врата…

‒ Где? ‒ радостно осклабился Маннех, обнажая громоздкие клыки в жуткой ухмылке.

‒ На западе. Дней десять-двенадцать пути…

* * *

Смежная стигма Романовых.

Форпост Ин-Дар.

Форпост Ин-Дар пылал. Точнее пылало то, чему возможно было пылать, потому как оплот британских изгоев в самой огромной смежной стигмы планеты был разрушен до основания. Осталось лишь пепелище, полная разруха и горы трупов. Вот только здесь было тихо. Смертельно тихо. Живых более в этом месте не существовало. Все люди оказались уничтожены.