И вдруг среди мельтешения теней, среди мечущихся размытых человеческих фигур прямо перед ним появилось бледное, испуганное лицо Аси. И он схватил ее за руку и проорал:

– Сюда!

И, прыгнув назад спиной во что-то мягкое, увлек ее за собой. Ася ойкнула, падая на него, и тогда он откатился в сторону, не отпуская ее руки, другой рукой как бы продлевая и усиливая инерцию движения ее тела в падении, с силой протолкнув дальше, в глубину той непонятной, но спасительной мягкой субстанции.

И все. Тьма.

Василий проснулся в одно мгновение, резко сел на кровати, очнувшись из дурного сна, чувствуя, как напряжены все мышцы и тело готово к действию, только непонятно к какому – прыгать, драться или убегать.

Он потряс головой, с силой потер лицо и, выбравшись из кровати, пошел в душ смывать с себя мутный, беспокойный, тяжелый сон.

Долго стоял под струями воды, усилием сознания переключив мысли с растревожившего сна на рабочие моменты и дела, обдумывая, что собирался делать, а потом и вовсе принял контрастный душ, после которого почувствовал, что отпустило, улеглось непонятное беспокойство.

Ярославцев спускался по лестнице со второго этажа, когда раздался страшный, какой-то бедовый и дикий крик Веры Павловны из кухни.

– А-а-а-а! – выла она. – Нет! Нет-нет! – и снова этот ужасный, утробный вой: – А-а-а-а!!!

Василий рванул вперед, перескакивая через три ступеньки, пролетел за секунды весь первый этаж и ворвался в кухню.

– Что?! – заорал он, схватив пребывающую в шоке Веру Павловну за предплечья, и тряхнул ее, пытаясь вывести из ступора.

– А-а-а-а! – выла она с перекошенным лицом и тыкала указательным пальцем трясущейся руки в экран телевизора.

Уже зная, что сейчас увидит и услышит, уже все поняв и почувствовав, он отпустил женщину и резко развернулся к экрану. Диктор заканчивал экстренное сообщение:

– …в том числе и съемочная группа нашего канала. Силами спасателей и отделений МЧС ведутся работы по поиску упавшего вертолета. Мы следим за ситуацией и будем сообщать все поступающие новости и подробности с места происшествия…

Ярославцев, распахнув двери на крыльцо и проорав во всю глотку Петру Романовичу, чтобы тот помог жене, ринулся по лестнице наверх, в кабинет, перепрыгивая через ступени, рухнул на стул за компьютер и стремительно защелкал клавиатурой, выискивая в Интернете любую информацию об упавшем вертолете, и набирал, набирал номер Аси, упорно сообщавший, что абонент находится вне его зоны доступа.

Через сорок минут он знал все, что только возможно было извлечь из Интернета, а заодно и прогноз погоды на ближайшие часы в том районе, где пропал вертолет. Вбежал в свою комнату, без суеты, но очень оперативно достал сумку, собрал самые необходимые вещи и ринулся вниз.

– Вера Павловна! – прокричал он, скатываясь по ступенькам лестницы.

– Да-да! – выскочила из кухни совершенно раздавленная горем женщина, выглядевшая ужасно, постаревшая сразу лет на десять.

– Несите мой рюкзак и экстренный набор! – распорядился он.

– Вы к ней полетите? – смотрела она на него как на спасителя с детской надеждой в глазах.

– Вера Павловна! – гаркнул Ярославцев. – Не тормозите! Давайте мне рюкзак, а Петр Романович пусть несет экстренный набор.

– Да-да! – спохватилась она, загораясь призрачной надеждой.

А Василий уже шел к своему джипу, набирая самый важный в данную минуту в его жизни номер телефона.

– Да, – ответили ему после нескольких гудков.

– Тёмыч, мне нужна твоя помощь, – не поздоровавшись, сразу обратился с просьбой Ярославцев.

– И тебе здравствовать, друг мой Василий, – усмехнулся тот.

– Вот ты знаешь, – со всей серьезностью сообщил ему Ярославцев, – что сейчас от тебя реально зависит мое здоровье.

– Что случилось? – сразу же переключился на деловой тон Артем.

Артем Золотников был с самого раннего детства близким другом Василия – настоящим другом, из разряда тех, кто часть тебя и на всю жизнь, а еще у него было высокое звание и высокий чин в Центральном штабе МЧС.

– У вас сегодня вертолет на Севере упал.

– Упал, – подтвердил тот.

– Мне надо туда.

– На кой? – очень спокойно и ровно поинтересовался Золотников. – С чего вдруг такой горячий интерес?

– Очень надо, – не стал объяснять на ходу Василий.

– Его пока не нашли. Ищут, – напомнил друг, – это раз. А два, ты прекрасно знаешь, что там работают специалисты высшей квалификации и они сделают все самым наилучшим из возможных способов. Не понимаю твоей странной заинтересованности.

– Там летели журналисты.

– Ну да, – подтвердил Артем.

– Ася Волховская, – выезжая за ворота участка, объяснял Василий, – моя жена.

– Не понял? – обалдел тот от столь неожиданного заявления.

– Официально мы еще не оформили отношения, иначе ты бы знал, но живем вместе, правда, недавно, а то ты бы тоже знал, – пояснил Василий и особым тоном повторил просьбу: – Отправь меня туда и выведи на тех, кто может переправить меня к ней.

– Зачем к ней? – обдумав услышанное, достаточно жестко спросил друг. – Ты не мальчик, Василий, ты прекрасно понимаешь, что бывает с людьми, когда падает вертолет, не мне тебе рассказывать.

– Знаю, – жестко подтвердил Ярославцев и повторил: – Отправь меня.

– Отправить не трудно, но на точку тебя все равно никто не пустит, тем более что ты – муж. Ты сам все понимаешь, – каким-то внезапно усталым голосом объяснил Артем.

– Сделай так, чтобы пустили, – настаивал Ярославцев и, помолчав, произнес очень спокойным голосом: – Она жива, я знаю.

– Откуда ты знаешь? – тяжело вздохнул Золотников.

– Знаю.

Артем помолчал, что-то, видимо, решая про себя, и постановил:

– Езжай прямо сейчас на наш аэродром, полетишь нашим бортом, я организую, отзвонюсь и скажу, к кому там тебе подойти по прилете. Убеждать будешь сам, что смогу – сделаю, но приказывать полковнику не стану, пусть сам решает, – и снова вздохнул тяжело. – Я бы на его месте тебя не пустил. Вот ни за что. Не хрен тебе на это смотреть. Зачем? Чтобы с ума сойти? – И повторил: – Ты все прекрасно понимаешь, Василий.

– Спасибо, Тём, – поблагодарил Ярославцев.

Борт МЧС – это вам не рейсовый самолет, и долетел он до первой точки на несколько часов быстрей пассажирского транспорта. Там Ярославцева уже встречали, бегом провели через поле и посадили в другой самолет малой авиации, доставивший его на небольшой местный аэродром, с которого непосредственно велись поиски пропавшего вертолета.

Он сказал себе сразу: она жива, и все его дальнейшие решения, действия и устремления базировались на этой четкой установке. И он не допускал в этом ни малейшего сомнения. Понимал, что она могла очень сильно пострадать, – но, главное, жива! Жива! И это все! Жива!