А ведь я ему действительно доверяла. Больше, чем собственному отцу. До сегодняшнего вечера мне еще никогда не хотелось причинить другому человеку боль, но его я готова разорвать на мелкие кусочки.

– Зайдем в палату и все ему выскажем, – рычу я.

– Нет! – Эш берет меня за руку и сжимает мою ладонь. – Веди себя спокойно.

– На хрена? – восклицаю я. – Да его убить мало! Он столько зла причинил моим близким, да и мне самой… Я растрепала ему столько личного, Эш. Я думала, ему не все равно. Мне нужно, чтобы он страдал!

Эш кладет руки мне на плечи. Встретившись с ней взглядом, я малость успокаиваюсь, и ко мне начинает возвращаться здравый смысл.

– Потерпи еще чуть-чуть. Я почти закончила собирать доказательства. Вдобавок ко всему, если ты не заметила, он находится в шаге от аппаратуры, поддерживающей в моей сестре жизнь.

Некоторое время мы стоим неподвижно, тяжело дыша, не сводя друг с друга глаз. Постепенно мое сердцебиение приходит в норму, дрожь в коленях прекращается, и наконец я чувствую, что мы готовы к встрече с мистером Смитом.

– И снова здравствуйте, – говорю я, когда мы заходим в палату.

– Что-то вы поздно, девочки, – отвечает он, убирая свою лапищу от руки Наоми. Кто-нибудь, принесите тазик!

– Да, часы посещения уже прошли, – говорит Эш. – Как это вас еще отсюда не вытурили?

– Дежурная медсестра проявила понимание.

Мы встаем по другую сторону от кровати Най. Интересно, что происходит за ее закрытыми веками? Дозу седативных уменьшили, вот все, что я знаю. Но вдруг она слышит его голос? Вдруг она чувствует его прикосновение и не может ни пошевелиться, ни закричать?

– Не переживай, Наоми, – говорю я, взяв ее за руку. – Это мы с Эш. Мы за тобой приглядим.

– А вы тут откуда взялись? – в дверях показывается уставшая медсестра. – Давайте, марш на выход! – Она качает головой. – Завтра важный день, Наоми нужны тишина и покой.

– Да, пойдемте, сэр, – говорю я с натянутой улыбкой. – У нас завтра тоже важный день. Концерт, все дела.

– Я остаюсь тут, – объявляет Эш. – Я ее сестра. Я знаю, что родственникам разрешается ночевать на полу на матрасе. К тому же… мы ведь не знаем, чем все закончится. Я никому не помешаю, честное слово! Просто не хочется оставлять ее одну.

Медсестра поджимает губы.

– Надо сперва позвонить твоим родителям.

– Они будут не против, – говорит Эш.

– Ну что ж, хорошо. – Она поворачивается к нам с мистером Смитом. – А вас я попрошу уйти.

– Подбросить тебя? – предлагает мистер Смит, когда мы выходим на улицу. Я заглядываю в его добрые глаза, мечтая вырвать их из глазниц.

– Лучше прогуляюсь.

– Уверена? – Он улыбается своей мягкой и нежной улыбкой, которой я так долго доверяла. – Со мной ты будешь в безопасности.

– Спасибо, сэр, – говорю, – но я только с виду слабая. Не завидую тому, кто со мной свяжется.

Он смеется и залезает в машину, не подозревая, что я вовсе не шучу.

38

Я поджидаю Лео у выхода из метро. От тети Хлои до «Воксхолла» добираться прилично, нужно сделать несколько пересадок. Туда-сюда снуют люди. Они обтекают меня, как река обтекает торчащую из воды глыбу.

К сегодняшнему дню я готовилась неделями, изо всех сил цепляясь за эти разумные цели: выступить, собрать средства, сделать все, что в моих силах. Идею подал именно он. Мы поможем найти Наоми, мы делаем важное дело, твердил он, а сам все это время держал ее в рабстве.

Чтобы такое прокрутить, нужна сверхчеловеческая жестокость.

Сегодняшний день важен и по другой причине. Почему, по-вашему, мы назначили концерт на понедельник, а не на пятницу или там, скажем, выходной?

Потому что сегодня у Наоми день рождения.

У нас сложилась традиция на днюху каждого из нашей четверки собирать из сделанных за год фотографий коллаж, только мы всегда говорим не «коллаж», а «Монтаж». Выбираем фотки, компонуем их, лепим туда эмоджи и стикеры – в общем, дурачимся по полной.

Сегодня утром я проснулась еще затемно. Включила телефон, и на экране всплыло уведомление: «День рождения Наоми Демир».

Над постелью зловещей тенью нависла тревога, прогоняя остатки сна. (Кто знает, может, после сегодняшнего я вообще перестану спать.)

Тогда я включила ноутбук и начала делать для Наоми «Монтаж». Заодно просмотрела все фотки, скопившиеся за последний год, многие из которых не открывала месяцами. Вот фотосессия Наоми в парке, наш с ней первый опыт косплея, вот дурашливые снимки из школы, а тут мы в кино, а вот кадры из десятка других мест, где мы зависали, даже не задумываясь о том, как нам повезло. С прошлого сентября до самого ее исчезновения набралось по меньшей мере по одной фотке с ней за каждый день.

Я сделала для Наоми «Монтаж» и опубликовала его в сети, как если бы Най была жива и здорова. И вот, отираясь у метро в ожидании Лео, я захожу в «Инстаграм» и вижу, что Роуз убрала меня из черного списка во всех мессенджерах и соцсетях, а под «Монтажом» поставила лайк. Это круто, ведь сегодня мы нужны друг другу как никогда. Вот бы я еще ничего не знала о грозящей ей опасности… Должно быть, она сейчас чувствует себя такой счастливой, такой особенной, такой любимой, и не подозревая о том, что счастье скоро вырвут у нее из рук.

– Здоро́во, – говорит Лео, когда поток людей выносит его мне навстречу.

– Привет.

Мы направляемся к школе, причем почти сразу начинаем идти в ногу.

– Классный «Монтаж» ты для Най сварганила, – говорит он.

– Спасибо. Я тут вспоминала наш последний день с ней и думала: неужели мы никак не могли ей помешать…

– Мы не могли ей помешать, Ред, – говорит Лео. – Я миллион раз прокручивал в голове события того дня. Если бы она хотела, чтоб мы знали о побеге, мы бы о нем знали. Надо уже с этим смириться. Но знаешь что? Сегодня мы с Эш пригвоздим этого подонка к стенке за яйца.

– Хрен его знает, чем окончится все это безумие, – говорю я, когда мы подходим к школьным воротам. – Так что давайте сегодня…

– Давайте что? – интересуется Роуз, захлопывая дверцу папиной машины.

При виде Роуз сердце радостно подпрыгивает, и тут же меня начинает мутить от беспокойства. Как мне хочется открыть ей на Смита глаза! Но мы с Лео обещали Эш следовать плану, и скоро поплатимся за свое молчание.

– Давайте отпразднуем ее днюху, – говорит Лео. Он тоже избегает встречаться с Роуз взглядом. – Она заслуживает настоящий праздник вне зависимости от того, что случится, когда ее выведут из комы.

Роуз прикасается кончиками пальцев к его щеке. В ее глазах блестят слезы.

– Да, – говорит она, а затем поворачивается ко мне и берет меня под руку. – Мне очень понравился твой «Монтаж», Ред.