У школы я замечаю Эш. Жестом подзываю ее к нам, но она мотает головой, не задерживая на нашей троице взгляд, и проходит мимо.

– Эш, как ты? – окликает ее Роуз, но Эш не сбавляет ходу.

– Ей сегодня, должно быть, особенно тяжко, – говорю я, провожая Аширу глазами, пока она не скрывается в дверях школы. Спустя пару секунд у меня в кармане вибрирует телефон. Пока мы неспешно плетемся в класс отмечаться, я достаю мобильник и прочитываю сообщение, которое прислала Эш.

Мне нужно увидеться с тобой и Лео. Встретимся у актового зала на третьем уроке. Отпроситесь у учителей. Не приводите с собой Роуз.

Отпроситься с физры – плевое дело, всего-то и нужно, что упомянуть про «женские дела», и мистер Граймс тут же замашет рукой в сторону выхода, чтоб поскорее выкинуть всякие страшные мысли из головы. Я говорю ему, что загляну к школьной медсестре за парацетамолом, но вместо этого направляюсь к актовому залу. Его, как я поняла, до самого вечера заперли на ключ, чтоб туда не совались всякие любопытные, ну и, конечно, чтоб никто не украл и не испортил прокатное оборудование. Понятия не имею, как Эш планирует туда проникнуть и как собирается взламывать микшерный пульт и ноутбуки, на которых будет проигрываться видео. Заметив, что мы с Лео приближаемся с противоположных сторон, она кивает в сторону приемной. Мы прокрадываемся туда вслед за ней. Школьная секретарша разговаривает по телефону, отвернувшись к окну. Воспользовавшись моментом, Эш пулей подлетает к дверям, за которыми скрывается лестница, ведущая на балкон актового зала, достает из кармана ключ, отпирает их и проскальзывает внутрь. Затем она приоткрывает дверь изнутри, выглядывает в щелочку и сигналит, чтоб мы следовали за ней. Нам с Лео остается только ждать удобного случая. Миссис Минчен вешает трубку и поворачивается к монитору своего компьютера. Секунды идут – до следующего урока не так уж много времени, а от него нас никто не освобождал.

Тут миссис Минчен встает из-за стола и направляется в женский туалет. Мы бегом пересекаем приемную, заскакиваем в зал и взбираемся по лестнице на балкон. Эш уже сидит там с фонариком во рту и колдует над ноутбуком, подключенным к микшерному пульту. Вспоминая, с какой гордостью Эмили показывала мне плоды своих трудов, я чувствую себя немного предателем. Вчера, когда я посылала Ашире фотки этого самого пульта и прочего оборудования, меня тоже терзали угрызения совести. Мне нравится Эмили. Она улыбчивая и не заморачивается насчет того, что о ней подумают. Жалко, что вся ее работа пойдет насмарку. Она и не догадается, что кто-то трогал ее технику, пока не начнется концерт. Надеюсь, она поймет.

Эш оглядывается на нас и вынимает фонарик изо рта.

– А для чего тебе мы? – шепчу я. В просторном актовом зале ни души, но разговаривать обычным голосом все равно как-то стремно.

– Вчера ночью я с ним закончила, – говорит Эш. – И теперь знаю всю его подноготную, каждый гадкий секретик. Вскрылось много всего печального.

– Например? – Я сажусь на один из пластиковых стульев, которые стоят тут со вчерашней репетиции.

– Одной из первых его жертв была Карли Шилдс, – говорит она. – Он хранит кучу фоток и видео с ней, переписку по электронке. Другой его пленницей была Дэнни, Даниэлла Хэвен.

– Боже… – Я закрываю рот ладонями. Лео сжимает руки в кулаки.

– Послушайте, – говорит Эш. – Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, уж поверьте, но он почти у нас в руках. Мы его поймаем: ради Наоми, ради Карли, Роуз и всех остальных. Главное, ведите себя естественно.

Я бросаю взгляд на Лео, на его стиснутые зубы.

– Трудно будет себя сдерживать. Так и хочется съездить ему по морде…

– Последний раз спрашиваю, – говорит Эш со спокойной сосредоточенностью, – вы готовы идти до конца?

Мы с Лео переглядываемся.

– Конечно, – говорит он.

– Готовы.

Воцаряется молчание. Пути назад уже нет.

39

Мне казалось, я сумею держать себя в руках в присутствии мистера Смита, но, стоит мне зайти в класс и увидеть, как они с Роуз шепчутся в сторонке, весь мой самоконтроль рушится, и единственное, чего я хочу, это вклиниться между ними.

– Добрый день, – говорю я резким стальным голосом. Как бы я ни пыталась переплавить его во что-то помягче, не такое враждебное, ничего у меня не выходит. – Сэр, не могли бы вы отпустить нас с урока? После музыки начнется большая перемена, мы как раз успеем сделать еще один прогон.

– Я думал, вы сегодня решили не репетировать, чтобы вечером чувствовать себя отдохнувшими, – хмурит лоб мистер Смит. – Кому понравится вялая рок-группа? К тому же у вас в этом году экзамены. Я не смогу нормально вас подготовить, если вы не будете посещать занятия.

– И правда, Ред, куда нам еще репетировать? – Роуз тоже сдвигает брови. Не хочется испытывать на прочность нашу возобновленную дружбу, я и без того знаю, что она очень хрупкая, но если этот паскудник до нее хоть пальцем дотронется…

– Если честно, Роуз, у меня начинают сдавать нервы. Концерт, день рождения Най, да еще ее выводят из комы – и все это в один день. Мне нужно успокоиться, немного проветриться. Сходишь со мной? Ну пожалуйста!

Роуз бросает взволнованный взгляд на мистера Смита.

– Можно? – спрашивает она. И передо мной уже не ученица, отпрашивающаяся у учителя, нет, тут все куда интимнее. Кто не в теме, нипочем не заметит едва уловимых изменений в его мимике, позе, но от меня они не ускользают. Появляется в его манере держаться что-то собственническое, и тут до меня доходит, в чем дело: я для него не какая-то там неудачница. Я – соперница.

– Ну конечно, – говорит он без улыбки. – Сегодня тяжелый день для вас обеих. Идите поболтайте по душам, а через десять минут обратно, ладно?

Дойдя до ближайшего выхода, я вываливаюсь на улицу и с наслаждением вдыхаю холодный воздух.

– Ред, пойми меня правильно: я рада, что наши с тобой отношения налаживаются, и да, мы хотели сегодня поговорить про Най, но давай не будем перегибать палку.

– Я просто… я просто хочу, чтоб ты была в безопасности, – выпаливаю я, не в силах вовремя остановиться, и, ясное дело, эти слова ни о чем ей не говорят. Она сдвигает брови домиком и смущенно отступает на шаг назад.

– Перестань, Ред. Слушай, ты расстроена, мы все сегодня расстроены, нам всем приходится нелегко. Но пойми ты: мне ничего не угрожает. Больше того, я очень счастлива и даже не помню, когда мне в последний раз было так хорошо. Я встретила человека, который понимает меня, который видит меня такой, какая я есть на самом деле, который очень мной дорожит. Я все понимаю, у тебя ко мне чувства, и, поверь, в глубине души я очень тронута, но ты же знаешь, у нас с тобой не может быть романтических отношений. Если ты не можешь с этим смириться и просто за меня порадоваться, тогда… тогда нам, наверное, лучше не общаться.

Каждое слово медленно меня убивает, отгрызает от моего сердца огромные куски и выплевывает их на пол. И дело тут не в том, что Роуз меня отвергла, – к этому я была готова. Такое я вполне способна пережить. А вот надежда в ее глазах, улыбка на ее губах, то, как она вся светится от любви, в которую верит, которую дарит, в которой видит заботу и защиту, – это уже невыносимо. Но надо молчать, остались считаные часы. Одно лишнее слово раньше времени – и он победит.