Теряю дар речи, ночерез несколько мгновений ценой огромных усилий заставляю себя улыбнуться.

–Прекрасная новость! Яочень рада затебя, Зои,– говорюя.

Джереми достает изкармана евро ипротягивает дочке.

–Купи себе апельсиновый сок иобними дядю Криса.

–Потому что он сегодня грустный, знаю,– повторяет Зои, какхорошо заученный урок.– Ноничего страшного! Сначала тебе грустно, апотом нет. Раньше мы были грустными, нотеперь все хорошо! Такова жизнь!

–Вот именно,– мягко заключил Джереми.

Я неуверена, что согласна стакой логической цепочкой, номолчу. Да ивлюбом случае, мне слишком больно, чтобы говорить. Зои уходит, по-прежнему держа подмышкой книгу, имы сДжереми остаемся наедине. Язнаю, что застеклянной стеной кабинета Реда иВиктуар внимательно ловят каждое наше слово, даже непытаясь сделать вид, что работают. Эти двое излишне рьяно наблюдают зажизнью внашем опенспейсе и, ковсему прочему, отличаются излишней проницательностью, нояне могу их винить.

–Я думал, ты никогда больше незахочешь меня видеть,– говорит Джереми.

Машинально задираю рукав икасаюсь запястья, чувствуя себя невсвоей тарелке. Джереми смотрит наменя своими ясными глазами цвета горного озера. Яничего немогу прочесть вних. Это открытие поражает меня всамое сердце. Раньше Джереми позволял мне прочитать поего взгляду, очем он думает. Ясболью вспоминаю те несколько недель, когда могла обходиться безтаблеток икогда впервые задолгое время была вшаге отчего-то, похожего насчастье.

–Я незнала… Сандра… Вы были друзьями… Ты несказал…– вырывается уменя. Это неимеет никакого отношения кнашего разговору, нотеперь, когда язнаю опотере Джереми, мне почему-то хочется его утешить. Хочется объяснить: японимаю, каково это. Мне знакомы такие раны, которые заживают только внешне, нопод иллюзией исцеления скрывается пропасть тьмы иодиночества.

–Думаю, мы многое друг другу несказали,– немного помолчав, отвечает Джереми ссожалением вголосе.

Киваю. Мне хочется рассказать ему отысяче, миллиарде вещей, ябы могла говорить месяцами… Мне хочется, чтобы он спросил меня отом, что произошло. Хочется положить голову ему наплечо. Хочется, чтобы он утешил меня, какделал уже множество раз… Ноон неделает нишага вмою сторону ивсем своим видом показывает, что хочет установить между нами дистанцию: сжатые челюсти, нейтральное выражение лица, куртка, которую он даже непотрудился снять…

Влюбом случае, уже слишком поздно. Ятак долго молилась потолку нашей спальни вКвинстауне овозвращении отца, что неосмелюсь погасить лучезарную улыбку Зои, которая радуется возвращению матери. Мне хочется плакать, нояпытаюсь улыбаться ине могу отделаться отмысли, что уДжереми такиеже голубые глаза, какуЛиама Галлахера. Уж неАлисали послала мнеего?..

–Мне нужно извиниться. Яне хотела, чтобы все так обернулось. Время, которое мы провели вместе, много дляменя значит. Правда, много.

–Хорошо.

Этот слово возвращает меня кодному изнаших первых разговоров, когда яизвинилась засвое поведение после собеседования, аДжереми точно такимже флегматичным тоном ответил мне простым «хорошо».

–«Хорошо» всмысле «никаких обид, проехали»?

Джереми улыбается, хотя глаза его полны печали.

–«Хорошо» всмысле «я никогда необижаюсь налюдей зато, что они говорят, что думают. Даже если они неправы».

Киваю.

–Спасибо,– шепчуя.

–Что касается твоей тайны, то ясохранюее.

Я выхожу иосторожно закрываю засобой стеклянную дверь стаким чувством, будто оставляю заней свое сердце. Подороге кмоему столу мне встречается Зои. Баночка апельсинового сока стоит унее накниге, какна подносе. Девочка осторожно идет поопенспейсу, разговаривая сама ссобой икосясь начелку, которая падает ей нанос.

–Тебе помочь,Зои?

–Нет, ноуменя кое-что длятебя есть!– восклицает Зои, подпрыгивая отэнтузиазма.

Впоследнюю секунду успеваю поймать баночку, которая чуть неупала. Зои открывает книгу, иу меня замирает сердце. Между страницами романа закладкой лежит мой браслет.

–Ты забыла его упапы,– объясняет Зои, протягивая егомне.

Одно прикосновение кбраслету вызывает уменя бурю эмоций. «Теперь стобой всегда будет частичка меня»,– сказала мне Алиса.

–Спасибо, Зои. Этот браслет очень много дляменя значит.

Рассматриваю тонкую позолоченную цепочку. Застежка сломана, ноее легко отремонтировать. Бережно убираю браслет вбумажник.

–Подожди,– говорю, повернувшись кдевочке,– ясделаю тебе новую закладку.

Сэтими словами яберу лист бумаги иножницами вырезаю изнего закладку. Потом кладу ее между страницами книги инатыкаюсь нанебольшую фразу. Или, точнее, надва имени, которые бросаются мне вглаза.

–Все хорошо, Алиса?– спрашивает Зои.– Ты вся белая. Это из-за «Гарри Поттера»? Тебе тоже нравятся Фред иДжордж?

* * *

Придя домой, япервымже делом бросаюсь ктумбочке укровати, выдвигаю ящик идостаю оттуда блокнот, вкотором Алиса вела свой дневник. Слова наобложке насмехаются надо мной. «Нет случая– есть только встречи». Поль Элюар, французский поэт. Почему моя сестра выбрала блокнот сэтой цитатой? Она часто повторяла, что совпадения– это просто события снизкой статистической вероятностью. Перелистываю страницы впоисках нужной и, задумавшись, рассеянно поглаживаю Дэвида, который устроился уменя наколенях.

–Ты веришь всовпадения?

Дэвид мяукает, Дэвид зевает, ему всеравно. Яне открывала дневник Алисы уже несколько лет, хотя частенько достаю его повечерам иглажу выцветшую обложку. Наконец нахожу страницу, которую искала. Фред иДжордж. Прямо какв«Гарри Поттере». Так Алиса назвала двух оставшихся эмбрионов. Она была абсолютно уверена, что когда-нибудь встретит их «воплоти». Вот только Алиса так ине сделала ЭКО, поскольку невернулась вЛондон. Явспоминаю письмо изклиники, которое пришло мне вскоре после переезда вПариж. Браслет, ставший закладкой в«Гарри Поттере», эта цитата… Одни люди хотят видеть знаки там, где другие видят только совпадения. Жизнь достаточно удивительна, чтобы происходящие вней события можно было интерпретировать по-разному. Ностечение обстоятельств невероятно– слишком невероятно, чтобы быть простыми совпадениями, ивсе они указывают водном направлении: Фред иДжордж. Уменя появляется идея. Опасная, противозаконная исовершенно безумная идея. Идея, которая может навлечь наменя настоящий гнев Вселенной намного лет вперед. Почему-то мне кажется, что Алиса уже некоторое время пытается навести меня наэту идею. Единственное, чего хотела моя сестра, единственное, чего она желала дляних сОливером,– это чтобы Фред иДжордж появились насвет. Инаконец японимаю, что, возможно, смогу искупить смерть своей сестры.

* * *