Но у американских компаний не было рычагов давления на китайское правительство, как и реальной возможности опротестовать его решения, не рискуя при этом миллиардами долларов годового дохода. «Десять лет назад я даже не думал о Китае, – сказал Адам Гудман, бывший руководитель производства Paramount Pictures. – А теперь Голливуд просто не может без него существовать».

К 2015 году, судя по всему, началась гонка за то, кто лучше всего угодит китайцам. В 2014 году для четвертых «Трансформеров» Paramount начала сотрудничать с парой китайских компаний для множественных локальных маркетинговых акций. В них входили реалити-шоу с четырьмя актерами из фильма, несколько недель съемок в Китае, во время которых звезды должны были как можно чаще выкладывать фотографии в социальных сетях с местными тегами, и отдельные премьеры в Гонконге, Шанхае и Пекине. Одна фирма по продаже недвижимости даже подала в суд, когда не увидела в фильме двадцати секунд съемки одного из ее объектов. Зато результат был таким, какого и ждала Paramount. «Трансформеры: Эпоха истребления» собрала в Китае рекордные по тем временам $320 миллионов.

К следующему году киностудии стали добиваться расположения Китая еще более простым способом: позволяя ему вкладывать деньги в свои киноленты. В 2015 году China Film Group инвестировала в фантастический фильм «Седьмой сын», сиквел боевика «Форсаж 7» и «Пиксели» Адама Сэндлера, обеспечив около 10 % производственных бюджетов в обмен на долю в мировом прокате. Студии часто позволяют внешним инвесторам вкладываться в фильмы, но редко на разовой основе, особенно для таких верных хитов, как седьмая часть «Форсажа». В сделках не было никаких дополнительных условий, но никто не удивился, когда все три фильма вышли в китайский прокат в самое благоприятное для них время и собрали там хорошую кассу – даже «Седьмой сын» и «Пиксели», которые провалились в большинстве других стран. «Форсаж 7» так и вовсе побил рекорд «Трансформеров», собрав в Китае $391 миллион.

В некоторых случаях кассовые сборы в Китае буквально переворачивали финансовые результаты фильмов с ног на голову. «Варкрафт», киноадаптация популярной видеоигры от принадлежащей Wanda Legendary Pictures, провалился в США и большинстве зарубежных стран. Но в Китае фильм принес $221 миллион – больше, чем во всем остальном мире вместе взятом. Если американцам и предстоит увидеть сиквел в ближайшие несколько лет, это будет полностью заслугой Китая. США станут просто второстепенным рынком, где фильм может заработать пару лишних миллионов.

Поскольку кассовые сборы фильмов теперь так сильно зависели от Китая, IMAX постигла та же участь. В 2015 году компания Гельфонда создала отдельную китайскую дочернюю компанию, собравшую почти $250 миллионов инвестиций во время публичного IPO. К концу 2016 года у IMAX в Китае был уже 371 кинотеатр и контракты на строительство еще 381. Это составляло 45 % от общемирового объема компании. Одним из преимуществ публичного IPO, отметил Гельфонд, было то, что посты ведущих инвесторов IMAX теперь были заняты китайскими государственными компаниями. «Теперь, чиня препоны нам, – сказал он о правительстве, – они больше всего навредят самим себе».

Солнечным сентябрьским днем Адам Гудман сидел в гостиничном номере в Беверли-Хиллз и очень хотел поговорить о своей новой компании. Но седовласому администратору с детским личиком пришлось подождать, пока его партнер и финансист докурят сигарету на балконе. В Голливуде мало кто курит, кроме актеров, но теперь, когда всем надо вести дела с китайцами, магнатам пришлось вернуться к этой пагубной привычке.

Резюме Гудмана было настолько американским, насколько это возможно в кинобизнесе. Он начал карьеру в родном городе Чикаго в качестве ассистента продюсера фильмов Джона Хьюза, режиссера «Клуба “Завтрак”» и «Выходного дня Ферриса Бьюллера». Затем отправился в Лос-Анджелес, где в 1996 году начал работать ассистентом на студии Стивена Спилберга DreamWorks. Он быстро стал любимцем режиссера «Инопланетянина» и «Парка Юрского периода» и к 2004 году занял должность президента производства. Затем последовала аналогичная работа в Paramount Pictures, где Гудман курировал серию фильмов по мотивам «Звездного пути» и «Трансформеров», но в конце концов взял на себя вину за плохие сборы и был уволен.

В любое другое время в истории Голливуда Гудман пошел бы по устоявшемуся пути отстраненных руководителей производства: основал бы свой цех в качестве продюсера и использовал бы давние связи, снимая фильмы для студий, в том числе и бывшего работодателя. Но к 2016 году студии сократили расходы на внешних продюсеров, и любой, у кого не было контракта на поддержание большой франшизы, неизбежно сталкивался с трудностями в работе.

Гудман знал из своего опыта в Paramount, что, несмотря на годы сокращений бюджетов, крупные студии все еще оставались раздутыми и неповоротливыми. Их единственной попыткой адаптироваться к предпочтениям современных потребителей и финансовому давлению был отчаянный поиск кинематографических вселенных, которая смогли бы выдержать конкуренцию с Disney. У Paramount, в частности, были проблемы, вызванные, как и в случае Sony Pictures, тем, что их материнская компания отказывалась делать в кинобизнес крупные инвестиции.

Гудман изначально хотел назвать свое новое кинопроизводство «Дихотомией», потому что планировал сосредоточиться на двух типах фильмов: крупнобюджетных и «микробюджетных». Первый тип, несомненно, приносил бы большую прибыль за счет мировой аудитории. А в «микробюджетных» фильмах не было бы ни звезд, ни роскошных декораций, ни впечатляющих визуальных эффектов, зато был бы бюджет всего в несколько сотен тысяч долларов. При хорошем исполнении такой фильм имел шансы стать новым «Паранормальным явлением», сенсационным фильмом ужасов и одним из самых больших успехов Гудмана в Paramount. А в случае неудачи их можно было выпускать на DVD и цифровых платформах лишь с незначительными потерями из-за мизерной стоимости производства.

Поскольку студии неохотно включали таких продюсеров, как Гудман, в работу над франшизами и мало доверяли его видению для создания «микробюджетных» картин, ему требовалось внешнее финансирование. Всего несколько лет назад ему было бы некуда податься – если, конечно, его отцом не был Ларри Эллисон. Единственными источниками денег на фильмы были Warner Bros., Disney и Paramount.

Но теперь у него был выход: обратиться к Китаю.

За последние несколько лет ручеек китайских денег, текущих в Голливуд, превратился в мощный поток. Поначалу этот шаг казался стратегическим: например, покупка компанией Wanda сети кинотеатров AMC была способом поддержать глобальный бизнес. Затем все стало интереснее: китайские инвесторы начали финансировать новые компании, которыми управляли, например, Джефф Робинов, бывший руководитель производства Warner Bros., и Дик Кук, бывший председатель The Walt Disney Studios. Потом вложили деньги в новую компанию Стивена Спилберга Amblin Partners. А затем начали вкладываться в отдельные фильмы, включая сиквелы «Звездного пути» и «Миссия невыполнима», и выделять сотни миллионов долларов на финансирование почти каждого фильма Lionsgate и Universal Pictures.