Гудмана уволили именно потому, что сочли виновным в нехватке успешных франшиз на студии Paramount. Но для него, как и для многих других руководителей старой школы, работа с франшизами представляла гораздо меньше интереса – потому что здесь было меньше свободы.

В новой компании у Гудмана будет достаточно ресурсов и самостоятельности, чтобы делать фильмы по своему усмотрению. В его случае это означает снимать микробюджетные картины, к которым он питает особую слабость. По его мнению, оригинальность в среде бесконечных франшиз требует экспериментов, но по очень низкой цене. Так вы сможете набирать в горсть побольше спагетти, чтобы кидать их в стену и смотреть, какие из них прилипнут. «Мы будем делать романтические комедии, мы будем делать ужасы, мы, честное слово, будем делать все, чего не делают студии», – сказал он.

Но Гудман не видел в Le Vision конкурента главным голливудским студиям. Он видел партнера. Его новой китайской компании не хватало одного ключевого актива, которым обладали только Paramount, Universal и их четыре огромных конкурента: инфраструктуры и ресурсов для продвижения и распространения фильмов во всех медиа (кинотеатрах, DVD, диджитал-платформах и телевидении) по всему миру. На создание такой инфраструктуры уходят годы и сотни миллионов долларов. Возможно, когда-нибудь Le Vision ее и выстроит, но пока Гудману придется заключать сделки на дистрибуцию с крупными киностудиями. Таким образом, фильмы, которые студии больше не хотели снимать, вернутся в их списки проката – просто за чужой счет.

Если подумать, эта концепция действительно может все изменить. Руководители студий могли бы уходить из традиционной голливудской системы, открывать собственное предприятие с привлечением внешних инвестиций и затем возвращать студии такие фильмы, которые не могут делать в ее рамках. Для любителей кино, которые хотели большего, чем сплошные франшизы в Universal, Fox, Paramount, Warner Bros., Disney и Sony, это было бы большим подарком. А для студий – новым способом выпускать оригинальные фильмы. Не ограниченным прокатом и не на стриминговых платформах, а в тысячах кинотеатров, как раньше.

Конечно, один бывший президент производства с одним китайским покровителем не смог бы оказать на индустрию какого-то заметного влияния, пока в течение трех недель Голливуд выпускал продолжение «Пришельца» и «Пиратов Карибского моря», перезагрузку «Спасателей Малибу» и «Мумии» и киноадаптацию комиксов про Чудо-женщину в течение трех недель. Но Адам Гудман был не один. К концу 2016 года бывшие руководители всех крупных студий начали создавать собственные предприятия, чтобы делать оригинальные фильмы.

Даже Стивен Спилберг, который провел большую часть 1990-х и 2000-х годов, пытаясь построить студию под названием DreamWorks, отказался от своей мечты. Его компания – теперь она называется Amblin Partners – собрала более $800 миллионов на съемку фильмов, дистрибуцией которых будут заниматься другие студии.

Одну из самых интересных подобных попыток предпринял человек, который почти всю свою карьеру провел рядом с Эми Паскаль.

После двадцати семи лет работы в Sony Pictures Даг Белград принял важное решение в своей карьере – и переехал в офис по другую сторону автостоянки.

Пусть его новое прибежище в здании Сидни Пуатье находилось всего в нескольких сотнях футов от предыдущего места работы (в здании Ирвинга Тальберга), обязанности теперь были совсем иными. Его кабинет «съежился» в несколько раз, количество входящих телефонных звонков и писем уменьшилось где-то на 75 %, а еще в его ведении больше не было многомиллиардного бюджета студии Sony на кинопроизводство.

Зато, возглавив теперь собственную компанию 2.0 Entertainment, Даг Белград имел возможность делать что-то новое – снимать фильмы, которые ему нравились, но на которых было трудно сосредоточиться на старой работе. В ближайшие годы его студия может несколько изменить список картин, выпускаемых под маркой Sony Pictures.

Белград начал свою карьеру в программе подготовки руководителей Columbia Pictures в 1989 году, после непродолжительной работы на рынке акций медиаиндустрии на Уолл-стрит. Казалось, ему суждено было всю жизнь анализировать доходы в электронных таблицах, но он решил, что хочет большего. В 1992 году он стал младшим исполнительным директором в производственном подразделении студии и начал свой путь на вершину. В 1990-х годах он выстроил долгосрочные отношения с молодыми Адамом Сэндлером и Уиллом Смитом и работал с ними над некоторыми из фильмов студии – например, над «Большим папой» и «Людьми в черном». Это заложило фундамент его дальнейшей карьеры.

В 2003 году он добрался до высших постов в Sony Pictures – сначала в качестве президента по производству, затем президента Columbia и, наконец, президента киногруппы. Но как бы ни звучала его должность, основные обязанности не менялись. Одна из них состояла в том, чтобы помогать выбирать и снимать фильмы. Он читал сценарии, вел переговоры с актерами и режиссерами, посещал съемочные площадки и контролировал процесс монтажа.

Белград был близок к Сэндлеру, а позже и к Кевину Джеймсу, и немало помог в создании некоторых из их самых тупых, но самых прибыльных комедий вроде «Шопо-копа». Кроме того, он снял ряд успешных комедий с рейтингом R, включая «Добро пожаловать в Zомбилэнд» и «Конец света». С детства мечтая о работе в теленовостях, он также интересовался драмами, основанными на реальных событиях, такими как «Человек, который изменил все», «Социальная сеть» и «Капитан Филипс».

Вторая обязанность Белграда была менее официальной, но, по мнению большинства сотрудников студии, более важной. Его называли «доверенным лицом», «главным секретарем» и «главным психотерапевтом». Другими словами, он был ближайшим помощником Эми Паскаль и брал на себя все, что только мог – агентов, бюджеты, ее ночные приступы тревоги, – чтобы облегчить ей жизнь. «Думаю, для нее я был кем-то вроде старшего офицера на военном корабле, – сказал он об этом. – Я заботился о том, чтобы она разумно тратила свои время и силы, и держал от нее подальше то, что не должно было ее волновать».

Белград и Паскаль много лет занимались разработкой и производством фильмов, а потому говорили на одном языке. Но Паскаль больше всего ценила его за то, что он свободно владел языком финансов, бюджета и подсчета прибыли – то есть языком, на котором Паскаль говорила в лучшем случае с неохотой. Именно поэтому она выделила его среди всех остальных сотрудников. «Я обязан тебе своей карьерой», – сказал Белград Паскаль в 2014 году.

Как ближайший помощник Паскаль и уравновешенный инь ее маниакального ян, Белград чаще других получал ее фирменные электронные письма, полные тревоги относительно сценариев, конфликтов с Линтоном или общего состояния дел на студии. Большая часть его работы заключалась в том, чтобы помогать ей снимать напряжение и сосредотачиваться.

«Я в курсе, что ты любишь побеждать больше, чем все, кого я когда-либо знал, – написал он ей однажды в 00:25. – Поэтому сегодня я оставлю тебя наедине с одной банальностью, которая, веришь или нет, здорово помогла мне в последнее время. Если очень сильно стараешься, но это не приносит результата, попробуй стараться меньше».