получиться — они просто берут и делают, шаг за шагом, и добиваются своего. Видели, может быть, когда-нибудь бой бульдога с гораздо большей по размеру собакой?

— Нет, конечно, — сказал Славка, — где бы мы это увидели?

— А у Джека Лондона в одном из романов прекрасно описано, прочитайте на досуге. — выкрутился я, — бульдогу что главное — вцепиться поближе к горлу противника. Он не обращает внимание на укусы, он терпит, решая свою задачу. И вцепившись поближе к горлу, начинает терпеливо, движением за движением, захватывать в пасть все больше шкуры противника, приближаясь к горлу. Стойко и терпеливо, не думая о том, что не сможет, или проиграет. Поймите — он вообще в этот момент не думает о том, что может проиграть, это очень важно! И он выигрывает — все эти шаги, один за другим, дают результат — бульдог придушивает своего огромного противника, и, если их не разнять, другой пес помрет от нехватки воздуха. И бульдог побеждает! Если бы только вы знали, сколько абсолютно тупых, но волевых людей добивались именно так успеха, занимая очень высокие должности, только за счет силы воли, абсолютной веры в себя, отсутствия даже мысли о том, что не смогут, что не справятся, что могут проиграть!

— Что, в самом деле? — удивился Мишка.

— Будешь меня слушать и начнешь делать карьеру, сам лично в этом убедишься! — усмехнулся я, — пройдет всего несколько лет, и ты при очередной встрече так мне и скажешь — Пашка, ты был прав, ну там есть и тупые!

Славка и не возражал, я его дольше обрабатывал, он мне уже верил. Я подумал, что это же принцип создания секты. Сначала воспитываешь старшего ученика, а уже потом он помогает тебе обработать младших и привести новых. Групповое давление! Но общий принцип не означает, что я буду играть в такие тупые игры. Сектантов я ненавижу в принципе, и, хотя с моими знаниями я мог бы без проблем создать из своих друзей именно секту, так поступать я не буду. Я буду создавать из них личностей, с высокой индивидуальностью, с критическим мышлением, способных в будущем успешно развиваться и самостоятельно, после первых направляющих пинков с моей стороны.

— А вот теперь представь, что твоя воля не меньше, чем у таких людей. Что ты тоже абсолютно уверен в себе, и также несокрушимо идешь к своей цели. Но при этом ты умный! И берешь еще и этим! А вот теперь сам подумай — что же в этом случае сможет тебя остановить?

— Ничего! — с фанатичным блеском в глазах сказал Мишка, подтягиваясь на турнике. Молодец, въезжает!

— Сила воли тренируется, как и ум. Есть много простых способов тренировать и то, и другое. К примеру, ты любишь лимонад, но говоришь себе — следующий месяц я не выпью ни капли лимонада! И как бы не хотелось, ты сдерживаешь данное себе обещание. А когда ты его выполнишь, то сам почувствуешь, что стал сильнее. Или вот этот турник — нужно пообещать себе, что будешь приходить к нему снова и снова, при любой возможности, пока не сможешь уверенно подтянуться двадцать пять раз.

— Ну, с этим понятно, силу воли, согласен, так можно натренировать! — сказал Мишка, и, запыхтев, с натугой, подтянулся еще один раз — видно было, что из последних сил. Похоже, мои слова на него уже повлияли.

Спрыгнув с турника, он отдышался и спросил:

— А как же ум тренировать? Уроки делать самому, а не списывать? Этого хватит?

— Для начала да, это уже будет большой прогресс, — согласился я, — это, тем более, полезно для чувства уверенности. Чего добьется человек, который постоянно озирается, не зная, удастся ли, не списав у кого-то, положительно сдать экзамен? Чем больше знаешь, тем больше уверен в самом себе, тем более ты зубастый бульдог с решимостью победить в глазах, пугающей всех твоих противников до одури. Дальше, что нужно обязательно добавить — нужно каждый день читать газеты, минимум по часу. Все больше разбираться во внутренних делах, и, что очень важно, во внешней политике. Что в стране происходит, то многое знают, но особенно уважают люди того, кто хорошо разбирается во внешней политике. Ее даже многие с высшим образованием считают вещью мудрёной, не для среднего ума, и если увидят, что ты разбираешься, то очень зауважают! А тому, кого уважают, и карьеру делать легче! Меньше будет недовольных, что тебя повысили, кто злоумышлять будет, анонимки писать злобные, требуя, чтобы проверили, почему тебя, а не другого поставили на серьезную должность. Даже враги, если будут уважать тебя за то, что сами делать не умеют, будут вести себя более сдержанно. Они будут опасаться попасть впросак!

Планировал я грузить ребят и дальше на тренировке, а потом и во время похода в школу, но вовремя заметил, что глаза у обоих становятся стеклянными. Тут же обругал себя — ну куда я гоню! Это же обычные советские школьники образца 1971 года, причем не самые передовые. Это вовсе не дети информационной революции двадцать первого века, бойцы информационных войн и заслуженные тролли. У них никаких дискуссий нет, другие точки зрения мышления в СССР малопопулярны, не надо грузить их большим объёмом информации. У них будет информационная перегрузка, и напрочь отключится мышление.

Поэтому я, как разумный гуру, сказал:

— Ребят, на сегодня все. Подумайте, как следует, над тем, что мы обсуждали, хотя бы денек. Продолжим завтра, или послезавтра, никто нас никуда не гонит.

Оба задумчиво кивнули, причем Мишка более охотно. «Старший ученик» Славка уже получше подсел на мои необычные теории, и был не прочь еще что полезное обсудить. Но нет — если втроем такие вещи будем обсуждать, то надо идти в одинаковом ритме.

Школа пролетела быстро, и вот я уже на заводе. Сразу, не заходя в бухгалтерию, отправился в гости к Игнату, племяннику Аристарха. Пришла мне в голову мысль, как сделать предстоящий поход в кино не таким вызывающим для Галки — а то как она отреагирует, если я в кино пойду не только с ней, но и еще с двумя девицами? Но не прошел и сотни шагов по двору завода, как на Галку и наткнулся. Пообщались минут пять, потом она спросила, куда я шел. Пришлось признаться — что моя сестра и ее подруга тоже хотят с нами в кино, и я хочу позвать знакомого парня, может,