Цветы взял Барнаби. Джек сказал «спасибо».

Девушка приложила к панели билет, дверь открылась, и гости вошли внутрь.

– Вот вам второй ключ, – сказал девушка, подавая Джеку красную пластинку.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил он, и сотрудники компании удалились, плотно прикрыв за собой дверь номера.

– Это что за дела, лейтенант? – спросил Барнаби, бросая букет на стол. – Или здесь всех так встречают? Какая-то мебель странная, тебе не кажется?

Он прошелся по просторной гостиной, трогая атласные подушечки, разложенные на розовых диванах и сиреневых креслах.

– Прямо как в борделе, – заметил Джек.

Они заглянули во вторую комнату, которая оказалась спальней. Посреди нее громоздилась огромная двуспальная кровать, а на стене висел ковер с двумя сердечками и надписью «Совет да любовь!».

– Джек, так это же номер для молодоженов…

– Ну и что?

– А то. Ты видел, как на нас эта девка пялилась? Опять же букет этот. Они решили, что мы эти самые.

– Да какая тебе разница?

– Что значит «какая»? Я не хочу, чтобы эти горничные между собой называли меня старым лидером!

– Ну и что, а меня назовут молодым. Для нас сейчас главное, чтобы лайнер ушел без задержек.

– Ну… это тоже верно, – согласился Барнаби.

Весть о том, что в здании порта удалось взять беглых арестантов, обрадовала майора Гастона. Последние несколько дней он крутился как белка в колесе, так что добрая весть пришлась очень кстати.

– Ну что ж, пойдем посмотрим, – сказал он Лерою, который первым сообщил майору о поимке. – Признаться, я был не очень уверен, что они решат воспользоваться новыми документами, но раз так – сами виноваты. Любители…

Гастон шел по коридору, едва сдерживая самодовольную улыбку, за ним следовал Лерой. Он тоже был рад, поскольку захват провела одна из его новых оперативных групп.

О том, что Зиберт и Барнаби изготовили себе новые документы, стало известно довольно быстро. Как только Гастон узнал, что вместе с деньгами исчезли и заготовки для удостоверений личности, он приказал поднять всю сеть «рисовальщиков», однако напрягаться не пришлось. Всю информацию дал Роби Вильяме, который был у Гастона тайным осведомителем.

Именно от Роби майор узнал, что тот изготовил для Зиберта и Барнаби новые удостоверения. Это оказалось новостью вдвойне, поскольку тогда Гастон еще не был уверен, кто забрал деньги и заготовки.

То, что беглецы изготовили документы на свои подлинные имена, не слишком удивило майора. Людям обычно комфортнее в собственных «оболочках». В любом случае устроить им ловушку стало куда проще – стоило лишь ужесточить режим в кассах Шлезвига.

Вот если бы эти двое попытались отсидеться в городе или рвануть на побережье, было бы чуточку сложнее. Однако рано или поздно они все равно засветились бы со своими документами.

«Кажется, они говорили о каком-то задании, серьезной работе на Цитрагоне, – вспоминал майор, машинально кивая попадавшимся по пути сотрудникам „конторы“. – Впрочем, получив мои деньги, они перестали в ней нуждаться…»

Майор вздохнул. Не для этого он сообщал мерзавцам адрес явочной квартиры и шифр сейфа. Не для этого. Однако тогда они казались ему беззащитными списанными пустышками, потому он и позволил себе с ними откровенничать. А еще дал номер для оперативной связи. Зачем?

Гастон улыбнулся. Иногда он не мог объяснить даже своих собственных поступков. Почему? Потому что человек слаб и делает ошибки. Вот и все объяснение.

Погруженный в свои мысли, майор в сопровождении Лероя пришел в то крыло здания, где в пыточных камерах производили предварительное дознание – дожимали арестованных, пока те не отошли от первого шока.

Обогнав начальника, Лерой распахнул толстую звукоизолирующую дверь и пропустил шефа внутрь.

Майор взглянул на задержанных, потом на новых оперативников Лероя. Хорошего настроения как не бывало.

– Кто эти люди? – спросил Гастон, обращаясь прежде всего к Лерою.

– Это… – старший агент кашлянул, – это ошибка, сэр. Это моя ошибка. Ребята ни разу не видели объекты, а на фото они небритые, нестриженые… Среагировали только на сигнал тревоги.

Четверо молодых контрразведчиков молчали, растерянно поглядывая то на Гастона, то на задержанных, вся одежда которых была изорвана, а под глазами красовались свежие кровоподтеки.

– Кто у вас старший? – спросил майор.

– Агент Маллоун, сэр, – отозвался один из оперативников и шагнул вперед. Костяшки на его правой руке кровоточили. Как видно, на правах старшего он уже прессовал задержанных, надеясь пополнить список своих удач.

– Как все было, агент Маллоун?

– Мы рассредоточились, сэр. Согласно инструкции – четыре пары, по одной на каждую зону. На торговую, на зону отдыха, на…

– Хорошо, – перебил майор. – Дальше что было?

– Потом мы среагировали на сигнал тревоги, согласно инструкции он прозвучал после считывания удостоверений на имя Джека Зиберта и Рона Барнаби.

– Понятно… А что задержанные говорят по этому поводу?

– Они все отрицают и говорят, что это ошибка…

Майор посмотрел на задержанных. Парни были избиты, однако еще не до такой степени, когда требовалось срочное врачебное вмешательство.

– Рассказывайте, что с вами произошло. Говорите – я разрешаю, – сказал Гастон.

– Это какое-то недоразумение… – заговорил тот, что был сильнее избит. – Нас попросил один человек, вернее, их было двое…

– Давайте по порядку – где вы говорили с человеком?

– В туалете, сэр. Мы с приятелем мыли руки, а он подошел и сказал, что ему нужна помощь.

– Тот, который моложе, или тот, что постарше?

– Молодой. Он сказал, что его преследует жена, от которой он хочет сбежать. Сказал, что полгода в ботинок откладывал наличные на побег. А теперь не может взять билет, потому что жена стережет… Попросил взять ему билет… Точнее, выбить чек в автомате на двойной билет. Он дал мне документы, которые мы и использовали. Потом нас свалили, надели наручники и стали… бить.

– Куда брали билет?

– Куда… – Задержанный замолчал, вспоминая.

– До Бландсельда! – подсказал второй.

– Да, двойной билет до Бландсельда, полулюкс. Он еще сказал, чтобы я не брал на «Дюршлаусс»! Сказал, что они его плохо обслуживали.

– Ну еще бы, – усмехнулся майор. Уж он-то знал о причинах нелюбви Зиберта к этой компании. – Где вы должны были передать им документы и чек?

– Там же – в туалете. Они сказали – мы здесь вас подождем.