Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда за ней пришли, она мысленно взмолилась Луноликой, прося её о том, чтобы богиня послала ей знак. А затем заколола накидку фибулой, чтобы она не соскальзывала с плеч, и пошла за служанкой, придерживая край платья. Она думала, что сейчас её отведут к гостям, на турнир. Но служанка не стал спускаться во двор, они прошли по главной галерее мимо Медового зала и остановились у резных дверей, по обе стороны которых стояли два стражника в полном боевом облачении. Служанка осторожно постучала и, услышав приглашение, впустила Олинн внутрь.
В комнате было светло — большие стрельчатые окна выходили на сад эрля. В камине горел огонь и поодаль стояли два больших кресла со скамеечками для ног. Вдоль стен расположились деревянные стеллажи со свитками и какими−то толстыми фолиантами, а у окна — массивный стол. За ним Олинн увидела короля Гидеона, который что-то сосредоточенно писал, а рядом стоял Игвар, прислонившись плечом к стене, на которой висела карта, искусно нанесённая на оленью кожу. Он обернулся и, шагнув внутрь, Олинн почувствовала, как колени наливаются противной слабостью.
Их взгляды встретились, и Олинн остановилась прямо посреди комнаты, спрятав руки за спину, потому что звезда в ладони ожила, налилась жаром, и он потёк по венам, заставляя вмиг опьянеть. Сердце сладко замерло и забилось мучительно. Олинн опустила глаза, чтобы не смотреть на Игвара, и лицо снова залила краска смущения так, что даже уши начали пылать.
Кажется, с того момента, когда они с Игваром разговаривали на галерее замка Олруд, прошла целая вечность. Сегодня он больше не был похож на того угрюмого медведя, которого она нашла на болотах и лечила в избушке Тильды. И даже шрам на лице от его раны стал почти невидим. Без кольчуги и оружия, с остриженной бородой и не такой лохматый, он теперь невольно притягивал взгляд. Игвар скрестил руки на груди, и белая льняная рубаха красиво обрисовала мышцы на плечах.
Но не только Олинн успела рассмотреть Игвара, и по его взгляду было понятно, что он тоже заметил, как она изменилась. И нетрудно было догадаться, что он с трудом узнаёт в ней ту самую пичужку с болот, что лечила его раны.
— Доброе утро, Олинн! — произнёс король, откладывая перо, и тоже взглянул на неё. — Подойди поближе.
— Доброе утро, Ваше Величество и… командор, — пробормотала она, осторожно подходя и коротко поклонившись.
Каждый шаг дался ей мучительно, будто на ноги надели кандалы.
Зачем здесь Игвар?! Ох, Луноликая! Помоги мне!
Король встал, обогнул стол и остановился в двух шагах, рассматривая Олинн.
— Итак, надеюсь, Бодвары хорошо о тебе позаботились, — произнёс он с лёгкой улыбкой.
Видно, что осмотром он остался доволен. И особенно его взгляд задержался на ожерелье на её шее — его подарок. Королю явно понравилось, что она его надела. А может, просто потому, что ей так к лицу был этот янтарь.
— Да, Ваше Величество.
Вчера, в полумраке Медового зала, она не могла рассмотреть лицо короля как следует, а вот сейчас он стоял прямо напротив неё. Света из окна было достаточно, и Олинн заметила то, что ещё в прошлый раз показалось ей странным. Усталость и темноту в глазах короля, а под глазами — глубокие тени. Он ведь ещё молод, но было в его лице что-то такое, будто вся тяжесть мира лежала у него на плечах. И тут же вспомнился ответ Игвара, когда она спросила о короле, правда ли того снедает чахлая хворь.
«…Не-е-т, не чахлая хворь… Его снедает кое-что другое…»
— Тебе понравился мой подарок? — спросил король и дотронулся до её ожерелья пальцами.
Просто коснулся, будто проверяя, там ли оно, и едва не обжёг кожу. Его пальцы были странно горячими, а кольцо с красным камнем блеснуло так ярко, и Олинн едва удержалась, чтобы не вздрогнуть. И почти почувствовала на себе холодный взгляд Игвара.
— Да, Ваше Величество, — произнесла она чуть слышно.
— Тебе очень подходит. Я рад. Но мы не закончили наш вчерашний разговор. Скажи мне, Олинн из Олруда, так ты и в самом деле дочь Белого Волка? — король отошёл к столу, взял в руки свиток и, помахав им в воздухе, добавил: — В этих бумагах написана правда?
— Да, Ваше Величество.
— И это тебя ярл Римонд прочил мне в невесты? Всё так?
— Да, всё так, Ваше Величество.
— Так почему же ты тогда сбежала из Олруда? — он смотрел на неё внимательно, медленно сворачивая свиток.
И вот он − тот самый момент. Сейчас она должна сказать то, что велел ей ярл Бодвар. Она сбежала из-за Игвара. Ей нужно заронить в душу короля зерно сомнения в верности его командора. Стоило бы попросить разговора наедине…
Но ведь это было правдой. Она и в самом деле сбежала из-за Игвара, из-за всего, что произошло. Вот только не может же она рассказать всё это королю! Про монаха, избушку, ворона… Про поцелуй на берегу реки и звезду… Про то, что теперь её ненавидит весь Север, и про то, что весь Олруд думает, будто она и Игвар…
О нет, нет! Такое королю говорить нельзя!
А главное, она не может и соврать, и просто оклеветать Игвара. Просто… не может.
И звезда в руке откликнулась теплом на эти мысли, вихрем закрутившиеся в голове. Олинн ощущала, как прожигает её тяжёлый взгляд Игвара, как он ждёт её ответа, даже сильнее, чем король, и в комнате повисла напряжённая тишина. Но Олинн молчала. Лишь стояла, глядя на каменные плиты пола, и не могла заставить себя произнести правду. Или ложь.
— Ну? Так почему же, Олинн? — король бросил бумаги на стол и подошёл к ней.
А потом вдруг дотронулся пальцами до подбородка, приподнимая её лицо, и спросил тише и мягче:
— Не бойся, скажи мне.
— Видимо из-за меня, — внезапно раздался хриплый голос Игвара. — Из-за того, что я перед всеми не признал в ней законную дочь ярла. Но я говорил уже − стоило всё проверить… Не каждый день бастардам отдают в приданое половину Севера.
Король обернулся, и Олинн тоже взглянула на Игвара, но он на неё не смотрел. Он обращался напрямую к королю, и его лицо было мрачным.
− Я дал ей свою защиту, на время, пока ты не решишь, что делать. Отцовскую защиту, сам понимаешь… Я и подумать не мог, что эйде Олинн так не терпится увидеть жениха. Да и ты сам
