– Френк, подведи «Титан» ближе, – голос Фридриха прозвучал глухо.

– Нет необходимости совершать опасные маневры, – неожиданно возразил андроид. – Я готов выпустить МаРЗ[6]. Он передаст детальную информацию об объекте.

– Действуй, – кивнул Фридрих.

Через секунду все ощутили слабый толчок. Небольших размеров аппарат отделился от «Титана», направляясь к месту крушения.

Прямая трансляция данных лишь усугубила первое впечатление от увиденного. Прошлое материализовывалось, обретая ужасающие подробности внезапной, необратимой трагедии.

Инга похолодевшим взглядом следила, как в прицеле видеокамер проплывает искореженный материал переборок, МаРЗ быстро оказался в самом центре разрушений, затем нырнул в темный коридор сегмента с деформированными стенами, и вдруг казался перед массивным люком.

«Криогенный зал номер триста двадцать два», – услужливо сообщила система идентификации изображений.

Девушка невольно вздрогнула, обернулась, ее глаза источали граничащее с безумием замешательство.

– Что с тобой?! – Артем инстинктивно попытался привстать, но его удержали страховочные ремни кресла.

– Ты помнишь, как киберсистема «Атланта» идентифицировала наших предков, по наследственным маркерам?

– Конечно!

– Я запомнила сопроводительную строку, когда показывала тебе их изображения, – голос Инги срывался от волнения, ее губы дрожали. – Мои предки… Они на момент крушения находились в криогенных камерах…

– Ну, и что?

– В криогенном зале номер триста двадцать два…

* * *

Сложно передать глубину потрясения Инги, Фридриха и Артема.

Здесь, на такой глубине, при столь очевидных разрушениях сегмента, выжить было просто нереально, даже если какая-то часть криогенных камер сохранила герметичность, каким-то образом выдержала давление.

Массивный люк, ведущий в криогенный зал, был приоткрыт.

МаРЗ вплыл внутрь.

Ряды постаментов терялись во мраке. Большинство каплевидных колпаков оказались подняты.

– Эмиранги… – Инга невольно коснулась эмра, и тот ответил ей привычным покалыванием кожи. – Эмиранги спасли наших предков! – уже увереннее произнесла она. – Они… – на глаза девушки навернулись внезапные слезы, – они каким-то образом сумели это сделать…

– Инга ты не ошиблась? Точно помнишь номер криогенного зала? – невольно переспросил Фридрих. Такая трактовка древних событий выглядела совершенно невероятной. Считалось, что люди и эмиранги вступили в симбиоз спустя многие годы после крушения. Да и как эмры смогли бы инициировать процесс пробуждения в уцелевших, сохранивших герметичность камерах, а затем защитить людей от губительного перепада давления?

– Фрэнк, верни МаРЗа! Назад, вдоль прохода!

Андроид подчинился, передавая команды.

– Медленнее. Подведи его ближе. Так. Сфокусируй камеры на уплотнителе! – голос Инги звенел от напряжения. – Видите?!

– Я ничего не вижу!

Только Фрэнк адекватно отреагировал на возглас Инги.

– Сканирую молекулярную структуру.

– Но это не уплотнитель! – невольно вырвалось у Фридриха, когда он взглянул на данные анализа. – Неизвестное органическое соединение!

– Плоть Эмиранга!..

Они заместили вещество уплотнителя своими тканями, по сути, – стали частью криогенных камер, а затем внедрились внутрь!

Кусочки мозаики внезапно начали складываться в целостную, непротиворечивую картину.

Вот как возник обряд погружения! Люди, спасенные эмирангами из глубин Бездны, вряд ли отчетливо помнили процесс своего возвращения к жизни, их память сохранила лишь какие-то отдельные, обрывочные, шоковые впечатления, из которых и сложилось таинство обряда, – единственного доступного для людей Эмра способа дать своим детям возможность вступить в союз с эмирангом!

Они не боялись Бездны, потому что твердо знали, там, в недосягаемых глубинах, утлую скорлупку капсулы с заключенным внутри ребенком ожидают удивительные, преданные существа, однажды спасшие старшее поколение колонистов!

* * *

Несколько минут в рубке «Титана» царила потрясенная тишина.

– Выходит эмиранги разумны? – первым нарушил молчание Фридрих. – Или ими управляли те существа, из околопланетного пространства? Инга ты все еще поддерживаешь контакт с ними?

– Да… Я слышу голос Бездны. Но источник сигнала дальше и глубже.

– Инга с тобой все в порядке?

Она взглянула на Артема.

– Это надо пережить. Внутри. Я не знаю, все ли в порядке со мной…

– Фрэнк, возвращай МаРЗа. Инга, мы отыщем источник сигнала, я обещаю! Ты… может быть, разорвешь связь?..

– Я справлюсь.

Артем принялся расстегивать страховочные ремни, но Инга дотянулась до его кресла, коснулась плеча.

– Не нужно. Я справлюсь, – повторила она.

«Титан» вздрогнул, поднялся выше, уходя от места крушения.

– Куда теперь?

– Вдоль границы разлома. С постепенным погружением.

Фридрих не выключил прожектора, их лучи взрезали толщу воды, освещая стены ущелья, которые сходились все ближе.

На глубине четырех километров «Титан» уже двигался в настоящей теснине, корабль постоянно маневрировал, повторяя замысловатые изгибы древнего тектонического разлома.

Артем, наблюдавший за показаниями сканеров, внезапно воскликнул:

– Металл! Прямо под нами!

Десятки, нет, сотни засечек появились неожиданно, словно по дну кто-то рассыпал пригоршни металлических слитков.

– Френк, начинай медленное вертикальное погружение! – распорядился Фридрих.

Через минуту на экранах нижнего обзора сквозь толщу воды начали появляться очертания цилиндрических предметов.

Дно Бездны.

Его усеивали металлические капсулы.

Они копились тут столетиями.

Фридрих невольно схватился за сердце. Боль пронзила, парализовала его.

Где-то тут, среди нагромождения однотипных цилиндров, так и не подхваченных эмирангами во время погружения, в одном из них покоился его сын…

Все плыло перед глазами. Удар неожиданный и жестокий обрушился на старого отшельника, подмял, раздавил.

В спинке и подголовнике кресла пришли в движение скрытые механизмы, что-то впилось в шею, проясняя зрение, заглушая боль в груди.

– Дедушка! – голос Инги вернул его в реальность. – Дедушка, они пустые!

Фридрих с трудом поднял взгляд.