– Сара? – сказал Брок.

– Извини. Спасибо за информацию.

Сара подумала, что в последнее время стала страшно рассеянной.

– В газетах тоже не опубликовали.

– Что?

– Некролог, – сказал Брок и виновато рассмеялся. – Издержки профессии. Мы любим смотреть, кто кого порешил. Ну, ты понимаешь.

– И что, ничего не было?

– Ничегошеньки, – сказал он. – Может, ее выслали на север? Там, вроде бы, живет ее отец.

– И все же газеты об этом бы сообщили, верно? – сказала Сара, разыгрывая тупицу.

Брок обычно помалкивал о своем бизнесе, но Сара осторожничала: боялась, что просочатся слухи.

– Может быть, – согласился Брок. – Но и в церковных бюллетенях я ничего не обнаружил.

Он помолчал, а потом добавил:

– Сара, ты знаешь, как некоторые люди относятся к смерти. Они просто не хотят признать, что она была, особенно если умер ребенок. Может быть, она очень осторожно все провернула?

– Ты прав, – сказала Сара. – Во всяком случае, спасибо за информацию.

– Я слышал, Грейс Паттерсон недолго осталось, – сказал он, и Сара подумала, что его бизнес, должно быть, простаивает, иначе он не был бы так разговорчив. – Говорят, что очень мучается.

– Ты и ее знаешь?

– Она помогала мне с хором, пока не заболела. Удивительная женщина.

– Да, я слышала.

– Насколько мне довелось узнать, она вся изъедена раком, – сказал Брок. – Такие больные самые тяжелые.

Голос у него дрогнул. Похоже, он был искренне расстроен.

– Послушай, Сара, ты ведь знаешь, о чем я говорю.

Сара знала и понимала его горе. Она не могла представить, как Дэн Брок может заниматься такой работой. Возможно, и он так же думал о ее профессии.

– Ничего не слышно о пропавшей девочке? – спросил он.

– Нет, – сказала Сара. – Во всяком случае, мне ничего не известно.

– Джеффри – хороший человек, – сказал он. – Если кто и найдет ее, то это будет он.

Саре хотелось в это поверить, однако она сильно сомневалась в благополучном исходе.

Брок перешел на более легкий тон.

– Что ж, желаю удачи. Передай от меня привет и наилучшие пожелания маме и остальным твоим родственникам.

Сара пожелала ему того же и повесила трубку. Затем набрала номер Джеффри.

Лена делала вид, будто не слушает телефонного разговора Джеффри с Сарой Линтон. Притворяться было нелегко, потому что оба сидели на переднем сиденье автомобиля. Лена смотрела в окно с самым отсутствующим видом. Шок от того, что несколько часов назад приключилось с Марком, по-прежнему давал о себе знать. Только время покажет, сумеет ли он оправиться. В течение какого-то времени в его мозг не поступал кислород, поэтому, пока он не выйдет из комы, никто не сможет сказать, какой ущерб нанесло это его организму.

Лена глянула на Джеффри. Он в этот момент рассказывал Саре о взаимоотношениях Марка с собственной матерью. Сара ответила что-то немногословное и по существу, потому что Джеффри тут же с ней согласился.

– Увидимся вечером, – сказал Джеффри, положил трубку в гнездо и тут же переключился на Лену: – Я тебя предупреждал, чтобы ты не оставалась наедине с Марком.

– Знаю, – ответила Лена и снова принялась объяснять, почему она позволила Брэду выйти из дома.

Он остановил ее жестом.

– Я скажу тебе только одно, Лена, – чувствовалось, что он давно хотел это сказать, – ты здесь не начальник.

– Знаю.

– Не прерывай меня! – Джеффри бросил на нее свирепый взгляд. – Я работаю гораздо дольше тебя, а потому имею право тебе приказывать – поступать так, а не иначе, потому что я знаю, что делаю.

Она хотела было поддакнуть, но передумала.

– Ты детектив, и поэтому имеешь некоторую свободу, но в конце дня именно я отдаю приказы.

Он взглянул на нее, полагая, что она будет возражать.

– Если я не верю, что ты станешь исполнять даже простые распоряжения, то зачем мне тебя держать?

Настала ее очередь что-то сказать, но Лене на ум так ничего и не пришло.

– Я хочу, чтобы ты задумалась над этим, Лена. Знаю, ты любишь свою работу и очень хорошо себя проявляешь, когда захочешь, но после того, что случилось…

Он покачал головой, словно решил, что сказал не то, что следовало.

– Даже до сегодняшнего эпизода. Ты с трудом воспринимаешь приказы, и ты становишься в моих глазах опаснее самих преступников.

Лену укололи эти слова, и она принялась оправдываться.

– Марк ничего бы мне не сказал в присутствии Брэда.

– При нем он бы и не повесился, – сказал Джеффри.

Он замолчал, смотрел перед собой. Затем со вздохом сказал:

– Извини, я неправ.

Лена молчала.

– Возможно, Марк нашел бы способ сделать это в другой раз. Он во взвинченном состоянии. Ты не виновата.

Она кивнула, хотя и не знала, прав он или нет. В конце концов, он пытался ее успокоить, и это гораздо больше того, что сделала она, когда он искал у нее поддержки после убийства Дженни Уивер.

– Я не только о Марке хотел сказать. Ты записалась к психотерапевту?

Она покачала головой.

– Лена, мне очень не хочется говорить об этом сейчас, но, по-моему, хороший момент никогда не наступит.

Он помолчал, подыскивая нужные слова.

– Тебе нужно подумать, хочешь ли ты работать в полиции.

Она кивнула и прикусила кончик языка, чтобы не расплакаться. Как же она может не быть копом? Если она перестанет быть детективом, то в кого она превратится? В обыкновенную женщину? Иногда Лена даже не была уверена, человек ли она.

– Ты хороший коп, – сказал он.

Лена снова кивнула и отвернулась к окну, чтобы он не видел ее лицо. Горло сжималось, она изо всех сил удерживалась от слез. Лена ненавидела себя за слабость: не хватало ей, как маленькой, расплакаться перед Джеффри.

– Поговорим, когда закончим дело, – сказал Джеффри, его голос звучал обнадеживающе, только ей это не помогло. – Я хочу помочь тебе, Лена, но не смогу, если ты сама не хочешь, чтобы тебе помогли.

Он заговорил совсем как Хэнк, а этого добра Лена наслушалась на всю жизнь. Откашлявшись, буркнула «о'кей» и снова уставилась в окно.

Джеффри замолчал, она тоже не произносила ни слова, пока не заметила, что они пропустили свой поворот.

– Куда мы едем? – спросила она.

– В дом Дотти Уивер, – сказал Джеффри. – Она не забрала тело из морга.