— Похорошел! — хмыкнул он, разглядывая чешую на моей коже. Забрал Марину. — Рад тебе! Сними с них чары, жалко животных.

— А кто-то говорил, что это мы помешаны на заботе о питомцах? — подколол я. — Рад видеть тебя живым.

— Тлетворное влияние иераклионцев! За зверюшек переживаю, — насмешливо отозвался энериец.

Я тоже переживаю.

Они не сами по себе такие злые — их ведут чары Моара. Бога. Хоть и слабого. А убрать их могу я. Занятно вышло. Чародей исчез, а небольшая часть его силы осталась во мне.

Ну что, монстры, ваш пастух пришел, пора возвращаться домой к привычной жизни. Направлять и пробуждать агрессию уже некому. Туманные Воды в вашем полном распоряжении.

А стражи уж позаботятся, чтобы вы случайно не выплыли из разлома. Ведь вы больше не марионетки Моара. Вы просто животные.

А я иераклионец, способности которого немного отличаются от обычных.

Марина

Косые лучи заходящего солнца освещали спальню, ветерок приятно ласкал кожу. Хорошо, что засыпая, я открыла окно… Засыпая?!

Лир!

Я в панике огляделась. Фу! Избранник спал у меня под боком. Смуглое лицо выглядело непривычно расслабленным, по губам блуждала улыбка, темную полосу боковой линии сменила замысловатая ртутная вязь. Поспешно осмотрев свои руки, обнаружила на наружной стороне кистей серебристые овалы, сотканные из нитей, складывающихся в замысловатый восточный узор. От них вверх шли тонкие золотистые завитушки, связывающие похожие «медальоны» на предплечьях и плечах.

Мы женаты.

У Лира есть душа.

Неужели получилось?

Последнее, что я помнила, сжимающиеся кольца щупалец. Брр! Хватит думать о плохом, у меня тут муж сопит в две дырочки и не собирается пробуждаться. Протянула руку, намереваясь растормошить соню и узнать у него, что случилось после того, как я разбила камень чар Моара.

Погодите? У Лира теперь есть душа, значит…

Наклонившись к слегка вытянутому вверх уху иераклионца, я прошептала, касаясь прохладной, но уже не ледяной кожи губами:

— Просыпайся… соня…

Не удержалась и поцеловала ртутную вязь чар на шее, осторожно прикусывая чувствительную кожу, спустилась к плечу.

Реакция последовала незамедлительно. Не открывая глаз, муж недовольно пробурчал что-то невнятное, притянул меня к себе и начал целовать. Одновременно пришла волна радости и картинка, судя по всему, из его сна. Ракурс был необычный.

Гм. А мужчины видят это так? Никогда бы не подумала. Интересно, хочу попробовать!

— Лир! — Я несильно прикусила мочку его уха.

Он тихо застонал и наконец проснулся. Обнаружил, что я лежу под ним.

— Извини, мне сон снился…

— Я в курсе, — отправила супругу его же фантазию, — попробуем?

Лир громко хмыкнул в ответ. И его ладони не спеша заскользили по моим ногам, приподнимая их вверх… Ласковое прикосновение прохладных пальцев к самому чувствительному месту заставило выгнуться дугой и, прикусив губу, застонать. Ноги на плечи мужа я закинула, уже находясь на грани. А потом весь мир сузился до глаз Лира и резких движений. Поза не позволяла активно участвовать в процессе, оставалось только царапать простыню и кричать от накатывающего волной удовольствия.

Сон мужа мы воплотили в жизнь на сто процентов.

— Люблю тебя. — Лир опустился на сбитую простыню, обнял со спины, уткнувшись лицом в мои волосы.

Счастливо улыбнулась в ответ и, поцеловав ртутную вязь на предплечье мужа, призналась:

— Знаешь, кажется, я влюбилась в тебя с первого взгляда.

Лир недоверчиво хмыкнул:

— Прямо-таки и с первого?

— Ага, с него самого. У разлома. А на месте кораблекрушения окончательно в этом убедилась. Хоть ты и был в нечеловеческом облике. — Покрутилась в родных руках, повернулась к мужу лицом. — Лир, а твой второй облик так и остался… чешуйчатым?

— Да.

— А голод?

— Нет. Моара больше нет, и я не тяну тепло для него.

Лир прижал меня к своей груди, его пальцы заскользили по спине.

— Для него? — Нет, я понимаю, чародей был почти богом, но чтобы использовать Лира в качестве… передатчика? Больной ублюдок!

— Для него, — грустно вздохнул Лир.

— Хорошо, что его больше нет. — Как же отвлечь мужа от грустных мыслей? В конце концов, подробности своего спасения могу узнать и у Стена с Лилой. — Лир? Твой сон мы воплотили в жизнь, а теперь давай попробуем кое-что из моего мира.

Девочка я большая и, что греха таить, смотрела пару эротических фильмов…

Опробовав несколько поз из них на практике, мы немного пофантазировали вместе.

— Как странно… — Лежа на груди довольного и уставшего Лира, я провела по золотистому узору на моей руке, легко коснулась серебристого «медальона» на наружной стороне кисти. — Мы женаты… А когда это случилось? Что?

Ох, и не нравится мне хитрая улыбка Лира.

— Я боролся с Моаром, а ты искала его камень чар.

— Потрясающая свадьба! — недовольно пробурчала я. — Всегда мечтала на нашем празднике удирать от монстров!

Иллир

Я дежурил у постели Марины почти сутки и все равно проспал момент, когда жена открыла глаза. Прилег на кват и вырубился. Зато пробуждение оказалось весьма бурным. А потом Марина, слегка смутившись, предложила воплотить кое-что из выдуманных историй ее мира. Неожиданно. Никогда бы не сказал, что моя супруга могла смотреть подобное.

Сегодня день приятных сюрпризов, не иначе. Зря я переживал, что мой голос смуглянке не понравится. Понравился. А ее оказался настоящей музыкой для моих ушей. Слышать — это так необычно! Столько новых ощущений, звуков, шорохов.

— Как странно… — Лежащая на моей груди Марина провела кончиками пальцев по золотистому узору на своей руке, легко коснулась серебристого «медальона» на наружной стороне кисти. — Мы женаты… А когда это случилось? Что?

Ей не понравилась моя улыбка. Сейчас обстоятельства нашей свадьбы казались забавными. Жених, не выпивший ни капли алкоголя, ругался с голосом в своей голове. А в это время невеста с гарпуном наперевес искала блестящий камень, который даже украшением не являлся.

— Я боролся с Моаром, а ты искала его камень чар.

— Потрясающая свадьба! — недовольно пробурчала Марина. — Всегда мечтала на нашем празднике удирать от монстров!

— А какие свадьбы в вашем мире? — целуя сердитую складочку между бровей супруги, спросил я. — Какую ты хочешь?

Что угодно! Хоть медуз, летающих в пузырях по воздуху! Да что там — хоть китов в пузырях!