Виктор бросился бежать. Ему хватило секунды, чтобы понять: за ним следили. Что-то ему подсказывало, что это явно был не Тихий.

Буквально сразу же после выстрелов у тела Кольцова остановился серый «Фиат». Из него выскочил мужчина, опасливо склонился над министром и принялся кому-то звонить. Вскоре подъехал велосипедист, молодой высокий парень лет двадцати. Возле тела Василия Николаевича, несмотря на ливень, начали собираться зеваки.

Тихий был тоже поблизости. Он мельком взглянул на тело министра, вокруг которого образовалась внушительная лужа крови, после чего отошел в сторону так же незаметно, как и появился.

– Отставной все сделал, – сказал бригадир в рацию, оказавшись в машине.

– Понял, – раздался голос Тайпана. – Я его вижу.

– Хорошо. Сработай с ним быстро. Отбой, – проговорил Тихий, выключил рацию и перевел дыхание.

На сей раз Отставной сначала выстрелил в грудь клиента и лишь потом – в голову. Значит, парень действительно нервничал. Обычно он всаживал обе пули в лоб, и каждая из них несла с собой смерть.

Как бы то ни было, дело сделано. Теперь нужно сообщить об этом Санитару, который наверняка сидит как на иголках в ожидании хороших новостей.

Отставной уходил, поминутно оглядываясь. У него было огромное искушение выбросить пистолет. Лишь уверенность в том, что по его следу кто-то целенаправленно шел, удерживала Коновалова от этого опрометчивого шага.

Наконец Виктор увидел преследователя. Он замер как хищник, учуявший дичь, и даже не удивился, узнав Франца.

Его бывший командир неторопливо перешел дорогу, мокрый с ног до головы. На ненавистном лице змеилась глумливая улыбка, придававшая ему сходство с садистом из какого-нибудь третьесортного триллера.

«Акула», – вспомнил Виктор, и его передернуло.

Франц выстрелил, и Отставной почувствовал, как пуля обожгла его левую руку. Он пальнул в ответ. Франц вздрогнул и неуклюже споткнулся. Дождевая вода застилала глаза, делала все предметы расплывчатыми и нечеткими, как если бы он нырнул.

«Я зацепил тебя, гад!» – подумал Отставной, развернулся и кинулся к кустам, за которыми стояла ветхая пятиэтажка.

Он слышал, как за его спиной раздался еще один выстрел. Мимо.

Виктор ощущал, как в раненой руке пульсирует боль. Она напоминала ему некое живое существо, пытавшееся прогрызть себе путь наружу. Виктор развернулся, тяжело вздохнул и огляделся. Франца нигде не было видно.

«Да, дела, – подумал он. – Раз Франц хочет меня убить, значит, Тихий в курсе. Он наверняка ожидает где-то рядом, чтобы прикрыть этого гаденыша. Вот для чего был устроен весь цирк с так называемой подстраховкой».

Виктор пригнулся, подобрался ближе к дому, опять осмотрелся, сел на лавочку и ощупал руку. Кость вроде бы не задета. Надо уходить, но силы почему-то были на исходе. Будто его организм, выполнив задачу по Кольцову, вдруг решил, что с него хватит, и попросту перестал подчиняться командам измученного мозга.

Коновалов слез с лавки и поплелся к подъезду.

– Айк!.. – послышалось вдруг за его спиной.

Из-за кустов материализовалась фигура Франца.

Одновременно с этим дверь подъезда приоткрылась. Наружу вышел пожилой мужчина с крупной собакой.

– Ну и ливень, – пробурчал он, раскрывая зонтик.

Виктор метнулся к подъезду, пряча за спиной пистолет. Здешний житель посторонился, подозрительно косясь на странного незнакомца.

Спустя секунду раздались два выстрела. Первая пуля попала в металлическую дверь, срикошетила и ударила в ступеньку. Вторая настигла старика. Тот застонал и сполз на асфальт, но Виктор уже успел шмыгнуть в подъезд.

Франц негромко выругался.

Пес подбежал к хозяину и тревожно залаял. Вскоре к подъезду приковылял и Франц. Из его левого бедра сочилась кровь, оставляя тоненькую дорожку, которую быстро смывал дождь. Собака бросилась на киллера, но он одним выстрелом расправился с ней и зашел в дом.

Отставной быстро забрался на последний этаж. Рукав набухал теплой кровью. По ступенькам он поднялся к люку, ведущему на крышу. Сквозь петли была продета толстая проволока. Виктор, до крови царапая пальцы, размотал ее.

Внизу на лестнице послышалась какая-то возня, затем кто-то начал подниматься наверх. Медленно и уверенно, преодолевая ступеньку за ступенькой.

Отставной проверил обойму. В ней осталось два патрона.

Он ждал.

Наконец в лестничном пролете показалась голова, затем плечи. Виктор поднял руку с пистолетом.

Франц ковылял наверх, скалясь в злобной ухмылке. Отставной выстрелил, но его противник даже не шелохнулся.

– Придурок! – заявил Франц, лицо которого светилось диким весельем. – Тихий специально дал тебе свою обойму. Первые три патрона – боевые. Остальные холостые. Это на тот случай, если ты не выбросишь ствол. Так что можешь засунуть эту бесполезную пукалку себе в зад. – Он поднялся еще на одну ступеньку и выстрелил, но Отставной уже был на крыше.

Франц ругнулся. Его лицо покрыла бледность.

«Похоже, пуля все же задела кость, – решил он. – Интересно, Тихий придет ко мне на помощь? – Киллер хотел достать рацию, чтобы связаться с бригадиром, но передумал. – Хрен с ним, я разберусь с этим неудачником и без поддержки».

Припадая на простреленную ногу, Франц стал взбираться на крышу.

Отставной стоял в трех шагах от люка. Его поза была расслабленной, словно он находился на аллее после вечерней прогулки.

– Я знал, что мы рано или поздно встретимся, – произнес Виктор.

– Да? А как ты меня вычислил? – осведомился Франц и прищурился.

– Ты вонял тогда, не изменился и сейчас. Рядом с тобой находиться невозможно. Тебе это известно? – последовал ответ.

Франц побагровел. Больше всего его раздражал тот факт, что Отставной говорил спокойно, даже сочувственно, без каких-либо признаков ярости. Он как будто ожидал этой встречи.

– А я давно знал, что ты влился в «Профсоюз», – прошипел Франц. – Ты всю жизнь проигрывал, а сейчас наконец-то подохнешь. Говоришь, воняю? Так я через час приму душ, а тобой будут кормиться черви. – Он нажал на спусковой крючок.

К его изумлению, пистолет издал лишь предательский щелчок. Это означало, что патроны закончились. А запасную обойму в этот раз он брать не стал, был уверен, что быстро, без всяких проблем пристрелит Отставного. Да и Тихий обещал поддержать.

– Душ тебе не поможет. Не расстраивайся, Франц, – подал голос Отставной и вытащил из куртки два боевых ножа. – Веришь или нет, но я не сомневался в том, что мою ликвидацию поручат тебе. Я чувствовал это сердцем. Где-то глубоко в душе, понимаешь? Я видел тебя во сне. Держи, майор. – С этими словами он бросил один из ножей к ногам Франца.