– А жаль, – ухмыльнулся Петр.

– У тебя есть ко мне какие-то претензии?

– А то ты сама не понимаешь? – взорвался мужчина. – Что ты творишь, Феодора? Стало настолько скучно, что решила переспать с лесником?

– Вот в чем дело, – закатила я глаза.

Ну кто бы сомневался. Сплетня пошла гулять по деревне и быстро добралась до Рылинского, который считает, что у него есть какие-то права на меня. Но я все равно не жалею, что сказала тогда Зудину. Свобода Арса дороже.

– Могу только повторить тебе еще раз, – развела руками, глядя на разозленного Петра. – Что бы ни решили наши родители, я замуж за тебя не пойду. Поэтому моя личная жизнь тебя вообще не должна касаться.

– Думаешь, ты ему понравилась? – нехорошо усмехнулся Петр. – Да он затащил тебя в койку только для того, чтобы отомстить мне.

Я чуть не рассмеялась ему в лицо. Но все же удержала себя в руках и проговорила холодно:

– Во-первых, у меня все в порядке с самооценкой, чтобы понимать, что я могу понравиться мужчине сама по себе. А во-вторых… у Арса есть повод мстить?

Рылинский на секунду отвел глаза. Кажется, об этом он не подумал, когда решил уязвить меня, и сейчас сочинял подходящее объяснение. Надо отдать ему должное, справился быстро.

– Ничего необычного. Когда-то женщина, которая нравилась нам обоим, предпочла меня, а не его. Он затаил обиду.

– Правда? – выгнула я бровь.

Глупая ложь. Очень глупая и некрасивая.

– Знаешь, сейчас человеком, затаившим обиду, выглядишь именно ты, – процедила я.

– Не боишься, что о твоих выкрутасах узнает отец? – в таком же тоне спросил Рылинский.

– Он уже давно махнул на меня рукой, – ответила, сделав скорбную мину. – Так что жалуйся, сколько влезет.

Внутри поднималось то самое, способное карать и проклинать. А я его еще и жертвой считала. Нет, такой человек недостоин жалости. Но и вредить ему не хотелось. Вот еще не хватало, марать руки о такую пакость.

– Феодора, – рыкнул Петр, не видя ожидаемой реакции на свои слова.

Но мне надоело его слушать. Развернувшись, я помахала недожениху рукой и быстро пошла прочь. Догонять он не стал. И хорошо, потому что на крыльце я споткнулась о резиновые сапоги. Первой мыслью было как следует пнуть их. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Помогло. Утихомирив бурлящую силу, я поставила сапоги в угол. Поправила юбку, пригладила волосы, чтобы не выглядеть разъяренной фурией. На глаза попался лежащий на плитке одинокий цветок, чьи крошечные белые лепестки уже успели завянуть. Мне стало его жалко. Присев, я смахнула цветок на траву, чтобы погибшее растение не топтали чужие ноги.

– О, привет. – Из-за угла дома вышел Илья. В глубине коттеджа хлопнула дверь. – Ого. Это Петр буянит?

– Илья! – послышался громкий окрик, легко пробившийся сквозь стены.

Тот вжал голову в плечи, подхватил меня под руку и повел к воротам.

– Что-то брат сегодня не в духе.

– Наверное, из-за меня, – призналась я честно.

В воротах мы столкнулись с крепким мужчиной. Он приподнял панаму в приветственном жесте и посторонился.

– Кто это? – спросила я, когда мы устроились в кабриолете.

– Рыбак, с которым брат познакомился. Помнишь, я рассказывал?

– А, да, – кивнула, вспоминая, что тоже видела этого мужчину и как раз с удочкой.

– Надеюсь, он утащит Петра куда-нибудь. С ним в одном доме стало просто невозможно находиться.

– Полнолуние близко, – пошутила я, но все же сказала: – Это все сплетни.

– Ну да, – смешался Илья. – О тебе в деревне говорят… всякое.

– Ой, ну и пусть.

– У тебя правда… с егерем… ну…

– Наши отношения – это наше личное дело. – Я не собиралась откровенничать с Ильей.

– Понимаю, – тот сразу поднял руки. – Ладно. Я ничего не расскажу о вас отцу.

– Ты докладываешь о том, что здесь происходит?

– Приходится, – поморщился он и нарочито улыбнулся: – О, высади у магазина, пожалуйся.

Кивнув, остановила магомобиль. Илья отправился за покупками, а я проводила его задумчивым взглядом. Вот, оказывается, что имел в виду младший Рылинский, когда говорил, что его отправили в деревню присматривать за братом. Ну да, и Мирослава Тригорская упоминала строгий надзор. Кажется, права выбора у Петра Рылинского просто нет, поэтому он не противится нашей свадьбе, хоть и не испытывает ко мне теплых чувств. Вот только мне его совсем не жалко. Арсу досталось гораздо сильнее.

При мыслях о егере внутри словно зажглось маленькое солнышко. Наверное, так и должно быть в нормальных отношениях. Но тогда мне остается только признать, что я влюбилась. Влюбилась в мужчину с непростым прошлым. И мне уже совершенно все равно, как на это отреагировал бы папа, местные и даже высшее общество Рутинии. Только бы Арс не решил, что мне рядом с ним не место.

– Ну и чего ты тут стоишь? – чужой голос заставил вздрогнуть. На ступеньках магазина маячили Светлана со своей кудрявой подружкой. – Стережешь кого? Мужика высматриваешь?

– Ай, да ну вас, – не впечатлившись уколом, я махнула рукой и нажала на газ.

Поеду лучше домой. Пообедаю, соберу зелень и буду готовить ужин Арсу, который вернется из леса уставший и голодный. А на чужое мнение наплевать. Мирослава Тригорская когда-то пошла против всех, значит, и я смогу.

***

Ужин удался на славу. По рецепту тети Лиды я накрутила блинчиков с мясом. Арс оценил. А мне безумно нравилось смотреть, как он ест. И почему никто не говорил, что зрелище уставшего мужчины, который уминает приготовленную тобой еду, может оказаться настолько… соблазнительным? И хотелось бы продолжить вечер уютными посиделками у камина, вот только дела не ждали.

Как только почти полностью стемнело, мы с Арсом отправились ко мне. Я вернула череп на полку шкафа, одеяло – на кровать, а потом мужчина принялся плести на нем какие-то сложные чары. И через несколько минут на кровати появился полупрозрачный золотистый силуэт.

– Что это? – спросила шепотом.

– Приманка. Если у тебя хулиганит нечисть, она ничего не заподозрит и попытается достать.

– А мы что будем делать?

– Сидеть в засаде. Пойдем.

Арс вывел меня в гостиную, осмотрелся и указал на диван. Я послушно села, поджав