Люди в штатских костюмах тут же заулыбались.

– Никаких тайных приемов у меня нет, Лаврентий Павлович, извините, пожалуйста, – ответил Мессинг.

– Совсем никаких? – наклонился вперед Берия, сверля глазами Мессннга. – Скажи пожалуйста, совсем никаких… Неужели никаких, Вольф Григорьевич?

– Никаких, Лаврентий Павлович, – спокойно повторил Мессинг.

– Так, так… – Берия откинулся на спинку стула, посмотрел на Мессинга издалека, побарабанил пальцами по столу.

Мессинг задержал взгляд на его пальцах.

– Что вы на мои пальцы смотрите? – вдруг совсем другим тоном, холодным и враждебным спросил Берия, убирая руку со стола.

– Простите… интересные у вас руки… – смутившись, поспешно ответил Мессинг. – Интересные у вас руки…

– Должен сказать вам, Вольф Григорьевич, что ваше положение… очень незавидное. Вы незаконно перешли государственную границу Советского Союза. Это преступление. За это суд полается, Вольф Григорьевич. За это срок полагается, Вольф Григорьевич. По статье пятьдесят восемь. До десяти лет, господин Мессинг!

– Я это понимаю, Лаврентий Павлович, но я думал… я не враг… я прошу защиты… я спасался от смерти, потому и перешел границу…

– Это вы так говорите, дорогой Вольф Григорьевич… – Берия уже не улыбался. – А доказательств нет… Я вот попросил вас рассказать о своих приемах, а вы со мной как… Нехорошо, Вольф Григорьевич… обижаете… – И Берия вдруг опять мелко и длинно рассмеялся, погрозил Мессингу пальцем.

Шестеро в штатском вновь дружно заулыбались.

– Рассказать я ничего могу, – ответил Мессинг. – Давайте лучше покажу. Придумайте мне какое-нибудь задание, а я постараюсь его выполнить. Я могу выйти в другую комнату. Есть здесь другая комната?

– Здесь много других комнат, Вольф Григорьевич. – Берия вновь наклонился через стол к Мессингу. – Я ничего придумывать не буду. Я вам вслух скажу свое задание. Выйдите без всяких документов из этого здания на улицу и потом зайдите обратно и придите сюда, ко мне… вот в этот кабинет… А я посмотрю, как это у вас получится… – Берия улыбался, но улыбка уже получалась страшноватой. – Только предупреждаю, Вольф Григорьевич, – задание опасное, охраны много, застрелить могут… Но ведь у вас приемы свои есть, а? – Берия вновь захихикал. – Правда, на наших орлов никакие приемы не действуют. Кроме документа…

– Я могу идти? – спросил Мессинг, поднимаясь.

– Что? Ах, ну да, можете идти, Вольф Григорьевич. Будем ждать вас обратно с нетерпением…

Мессинг медленно пошел к двери, чувствуя спиной взгляды обитателей кабинета.

Едва дверь за Мессингом закрылась, Берия взглянул на одного мужчину в штатском, затем – на другого. Оба молча поднялись и вышли следом за телепатом.

Закрыв за собой дверь кабинета, Мессинг оказался в большой приемной. В углу за столом сидел сухощавый офицер в гимнастерке с двумя шпалами в петлицах. Он вопросительно посмотрел на Мессинга.

Мессинг посмотрел на него.

У двери располагался еще один плечистый, спортивного телосложения офицер с одной шпалой в петлицах. Он привстал со стула, рука его потянулась к кобуре с пистолетом, а глаза встретились с глазами Мессинга.

Зрачки Вольфа дрогнули и расширились…

Офицер медленно сел обратно на стул. Вольф Григорьевич вышел из приемной. Как только он закрыл за собой дверь, из кабинета один за другим беззвучно появились двое в штатском…

Мессинг медленно шел по коридору. По обе стороны закрытые двери, на каждой номера, на некоторых – таблички с фамилиями.

Неожиданно одна из дверей открылась и в коридор вышел офицер в расстегнутой гимнастерке с двумя шпалами в петлицах. Костяшки правой руки у него были в крови. Он потряс рукой, потом левой достал из коробка спичку, прикурил папиросу, которая была у него во рту, жадно затянулся и проговорил громко:

– Сволочь… ты у меня заговоришь, сволочь…

Мессинг шел прямо на него. Следователь вскинул голову, вопросительно посмотрел на Вольфа. Взгляды их встретились. Офицер затянулся папиросой, выпустил дым и повторил, глядя в сторону:

– Вот же бывают сволочи…

На прошедшего мимо Мессинга он не обратил внимания. Из приоткрытой двери в комнату послышались голоса, потом громкий стон. Следователь еще пару раз жадно затянулся, брезгливо посмотрел на свою окровавленную руку и вернулся в комнату, захлопнул дверь.

В конце коридора, перед лестничной площадкой находился небольшой стол, и за ним сидел дежурный офицер с тремя кубиками в петлицах. Ярко светила настольная лампа. Старлей увидел идущего по коридору Мессинга, встретился с ним глазами… и затем медленно проследил, как тот стал спутаться по лестнице вниз. И даже не пошевелился.

На следующей лестничной площадке стоял еще один стол с яркой лампой, и за ним сидел еще один старший лейтенант.

Дежурные офицеры были на каждой площадке, и Мессинг беспрепятственно проходил мимо каждого, глядя им в глаза…

Двое молодых людей в штатских костюмах шли за Мессингом. Когда они проходили мимо сидевшего за столом старлея, тот проворно встал и загородил дорогу. Чекисты протянули удостоверения. Старший лейтенант внимательно изучил оба документа, поднеся их к свету лампы на столике. Вернул, приложив руку к виску.

– Перед нами кто прошел? – спросил первый молодой человек.

– Никто не проходил, товарищ майор.

– Как никто? – удивился майор. – Только что мужик прошел… средних лет… чернявый такой…

– Никого не было, товарищ майор, – уверенно ответил старлей, вытянувшись и еще раз козыряя.

Майор и второй мужчина в штатском молча переглянулись и пошли дальше.

Москва, 1940 год

…На втором маршевом пролете рослый старлей также тщательно проверил у чекистов в штатском удостоверения.

– Никого не было? Прямо перед нами никто не проходил? – опять спросил майор.

– Никак нет, товарищ майор. Никого не было. И снова майор и его спутник молча переглянулись.

И вот Мессинг спустился на первый этаж. За столом сидел еще один дежурный офицер. Но рядом стояли два сержанта с пистолетами и винтовками. Они о чем-то разговаривали, но, услышав шаги, замолчали, выжидательно глядя на лестницу.

На лестнице появился Мессинг. Спускался он медленно. И вдруг остановился, глядя по очереди на каждого часового, потом – на старшего лейтенанта… Затем медленно приблизился к ним. Снова остановился.

– Вы на выход? – спросил широкоплечий старший лейтенант. – Документ попрошу, пожалуйста.

Мессинг молча вытянул вперед правую руку, показав офицеру открытую ладонь и небольшую пустую бумажку между пальцев.

Тот некоторое время напряженно смотрел на ладонь и бумажку, потом проговорил, козырнув: