Мириам, глубоко вдохнув и тихо помолившись Всевышнему, который, возможно, не услышал ее, опустилась на колени и выползла через дыру в палатке. Оказавшись снаружи, она посмотрела направо и налево — никого. С бешено колотящимся сердцем Мириам побежала к одинокой палатке, которую приметила раньше. Краешком глаза она увидела своего стража, стоящего спиной к входу в уборную. Девушка понимала: он в любой момент может повернуть голову и увидеть ее. Мириам побежала быстрее, осознавая, что если ее поймают бродящей по лагерю в одиночестве, то ей не жить, — даже несмотря на многочисленные, заранее придуманные оправдания.

Через несколько секунд, показавшихся целой вечностью, она уже была у палатки, которая, исходя из ее пристальных наблюдений, служила местом встречи Ричарда и военачальников Конрада. Она видела, как сюда входил Уильям с другими полководцами, чтобы, по всей вероятности, обсудить стратегические вопросы, и отчаянно надеялась, что найдет внутри нечто, что поможет ее народу в борьбе с варварами.

Мириам приблизилась к входу в маленькую палатку и замерла. Изнутри пробивалась тонкая полоска света, а потом она услышала кое-что, заставившее ее сердце замереть. Голоса! Она почувствовала, как кровь отлила от лица. За минувшие дни Мириам заметила, что во время ужина палатка всегда пуста, поскольку военачальники присоединяются пировать к своим солдатам и по-приятельски прохаживаются среди них. Но сегодня вечером некоторые задержались, чтобы продолжить плести свои бесконечные интриги против султаната.

От страха у нее внутри все похолодело, а ноги, казалось, приросли к земле. Несмотря на то что Мириам, услышав мужские голоса, которые становились все громче, понимала, что сюда идут, она не могла сдвинуться с места. В тот миг, когда тень одного из обитателей палатки легла на порог, в Мириам проснулся инстинкт самосохранения. Словно увязшая в липком древесном соке муха, которой удалось вырваться, Мириам отступила назад и спряталась за палаткой. Именно в этот момент из нее вышли двое мужчин. Одного она несколько раз видела вместе с Уильямом: светловолосый и безбородый, с заметно выделяющимся на румяном лице носом картошкой, он командовал отрядом в армии Ричарда. Второй человек, с темным из-за длительного пребывания на солнце загаром и густыми рыжими усами, был по виду уроженцем Палестины. Мириам догадалась, что это воин Конрада, потомок одного из мародеров, которые вторглись сюда век назад.

Мужчины громко спорили, но Мириам была слишком увлечена тем, чтобы остаться незамеченной, и не прислушивалась к содержанию их разговора. Она прислонилась спиной к палатке, мучительно осознавая, что ее черные одежды резко контрастируют с яркой полосатой расцветкой палатки. Если они посмотрят чуть правее, то сразу же увидят ее и, скорее всего, тут же казнят на месте как шпионку.

Но ведь шпионкой она и хотела стать, во всяком случае, сегодня. Именно в этот момент Мириам с все возрастающим трепетом вдруг поняла, что в этой игре она даже не новичок — она просто дура. Мириам прочитала слишком много приключенческих историй в книгах, которые покупала на каирском базаре. Но в отличие от удивительных рассказов о похождениях Али-Бабы ей на помощь не прилетит волшебная птица, не появится покорный джинн. И сейчас ее импульсивный характер приведет к мучительной гибели.

Но, как ни странно, мужчины продолжали спорить, поглощенные обсуждением интриг и козней. Вскоре их силуэты скрылись в темноте — они присоединились к своим пирующим собратьям, чтобы полакомиться грязным боровом и другими омерзительными европейскими деликатесами. «Наверное, Бог все-таки существует», — подумала Мириам, облегченно вздохнув и вновь обретя способность к здравомыслию, когда прошел страх за собственную жизнь.

Мириам взглянула на уборную, расположенную на скалистой равнине всего в пятидесяти шагах. Страж был на месте, но она знала, что вот-вот, как только его нос уловит запах жареного мяса, у него заурчит в животе. Пока же французы создавали впечатление очень терпеливой нации.

С одной стороны, Мириам хотела пробежать по полю и пробраться назад в уборную, с другой, у нее все же оставался шанс. Это было чистое безумие, однако она еще могла прислушаться к голосу разума и, сохранив для себя возможность побега из этого логова чудовищ, вернуться в свою мягкую уютную постельку в Иерусалиме.

Но ее взгляд был прикован к входу в небольшую палатку, где хранились великие тайны. Судьба миллионов людей могла зависеть от того, что хранилось внутри этой маленькой неприметной палатки. Как будто подталкиваемая неведомой силой, Мириам помимо воли стала двигаться к входу. Девушка проскользнула внутрь, и на ум пришло отдаленное, но тревожное воспоминание: один из древнегреческих мифов, которые прочитала в детстве. О женщине по имени Пандора…

Мириам осмотрелась. Это был, как и казалось снаружи, небольшой, скудно обставленный шатер. Возле входа стоял прямоугольный стол из кедра, вокруг него — несколько стульев, некоторые с поломанными ножками. Сверху свисала бронзовая масляная лампа, привязанная веревкой к изъеденному, поддерживающему центр шатра столбу.

Мириам медленно подошла к столу и замерла, сердце в очередной раз учащенно забилось. На полированной поверхности стола были разбросаны военные документы на различных языках. Это было потрясающе! Она увидела бумаги на французском и итальянском, но остальные, казалось, были написаны витиеватым шрифтом, в котором она интуитивно узнала византийский греческий. Также на столе была разложена большая пергаментная карта, на которой относительно точно были обозначены границы Палестины, Сирии и Египта. В карту были воткнуты разноцветные гусиные перья — Мириам догадалась, что они, скорее всего, указывают на расстановку сил вражеской армии крестоносцев.

Мириам почувствовала, как одновременно ликует и волнуется сердце. Здесь — кладезь информации, которая может иметь решающее значение в военных планах франков. Но она не солдат и не может оценить, что на самом деле представляет первостепенную важность. А время работает против нее.

Мириам понимала, что и так слишком долго испытывает судьбу, поэтому решила схватить хоть что-нибудь, лишь бы привезти документы полководцам Саладина. Остается лишь надеяться, что ее трофей будет иметь стратегическое значение. Взгляд ее упал на кипу пергаментов на французском языке, и она ощутила, как тревога перерастает в страх. У нее не было времени читать документ полностью, но и мимолетного взгляда было достаточно.

Мириам свернула бумаги в трубочку и сунула под свою длинную паранджу. Осторожно подошла к входу и выглянула наружу. Никаких признаков присутствия посторонних солдат, но ее страж уже начал нервно прохаживаться перед уборной. Когда он на мгновение повернулся к ней спиной, Мириам выскочила из палатки и молнией бросилась к тыльной стороне уборной.

Сердце дико колотилось в груди, разум отказывался понимать, что ей удалось осуществить настолько плохо спланированный и глупый шаг. Когда она быстрее ветра неслась к зловонным выгребным ямам, которые казались ей желаннее, чем райские сады, девушка поняла, что улыбается под паранджой подобно школьнице.

Впервые за многие годы Мириам почувствовала себя живой.