Из Финляндии он в тот же вечер сел на паром «Силья Лайн» — и разыскивать беглеца по всей старушке-Европе оказалось делом нелегким.

Он, к примеру, нашел казино на Елисейских Полях быстрее. Но это его и сгубило.

Негласный осведомитель французской полиции обратил внимание на незнакомца, делающего крупные ставки в течение нескольких дней. И доложил по команде. А Интерпол, куда обратились российские спецслужбы, уже успел снабдить парижских полицейских приметами Гончара.

Данила уже второй день играл в одиночестве. Его случайный знакомый, увлекший программиста игрой, получил от казино свои комиссионные и подыскивал очередную праздную подвыпившую и богатенькую на первый взгляд жертву.

Но Гончар не жалел о нем. За эти дни он успел войти в курс дела и примелькаться в самом казино. Крупье узнавали его и с радостью приглашали к игровым столам. Очередной вечер Данилы начался очень удачно. На «рулетке» он поставил на «красное» и «нечет», а также успел по сигналу крупье выкрикнуть устную ставку в двенадцать фишек на «сектор». И снял весь банк.

Сидящий рядом импозантный господин во фраке, проигравший пару сотен евро, склонился к нему и шепнул на ухо:

— Поздравляю вас, Даниил Викентьевич. Только вы не нервничайте так сразу. Давайте не будем омрачать людям вечер. Вы собираете выигранные фишки, и мы весело идем в кассу получать выигрыш. Внизу нас давно ждут. Вы все поняли?

Данила понял, что минуту назад случился его последний выигрыш.

Массивный портик сталинской эпохи с восемью колоннами. И башенка со шпилем. Таким предстает перед пассажирами новосибирский городской аэровокзал «Северный». Этот аэровокзал замечателен тем, что улететь с него дальше, чем в Уренгой или Салехард, попросту невозможно. Бетонная полоса, построенная вскоре после смерти большого друга авиаторов товарища Сталина, не в состоянии принять самолеты крупнее Ан-24 или Ан-30.

Около полуночи к главному входу аэровокзала подкатила желтая ржавая «Волга» с шашечками, высадила импозантного мужчину с небольшим кейсом, фыркнула, включила яркий зеленый глазок и укатила, оставив за собой клубы зловонного дыма. На обширной темной площади перед приземистым зданием не осталось ни единой живой души.

Мужчина растерянно огляделся, быстро подошел к двери и несколько раз безуспешно нажал на неработающую кнопку дверного звонка. Потом, поняв тщетность своих попыток, затарабанил в дверь кулаком и каблуками.

Через три минуты массивная дверь приоткрылась. И в щель, оставляемую цепочкой, высунулась заспанная физиономия охранника.

— Че надо? — мрачно спросила она. — Нарываешься?

— Лететь надо, опаздываю. Вот билет! — Мужчина говорил с едва заметным акцентом, но по манере держаться с достоинством даже в этой критической ситуации в нем безошибочно угадывался уроженец далеких западных земель.

— Ты че, офонарел? Куда лететь? Закрыт аэропорт.

— Владивосток, — терпеливо объяснил иностранец. — Вот билет. Вылет в ноль час и пять минутов. Уже без четверти полуночь. Надо быстро. Пустите.

От волнения он стал больше коверкать русские слова.

— Д-а-а-а-а… — почесал затылок охранник, снимая цепочку и распахивая дверь. — Ну заходи. Только самолет твой улетает с другого аэропорта.

— Как? — побледнел визитер. — Где?

— Толмачево. Нужен аэропорт Толмачево. Не очень далеко от города, но не успеть. — Он критически оглядел площадь. — И ни одной тачки нет.

Мужчина обреченно прислонился к стене и прикрыл глаза.

— Что, очень надо? — озаботился охранник, сон у которого пропал. И теперь он хотел пообщаться.

— Транзит, — пояснил незнакомец. — Там самолет на Токио. Завтра утром Всемирная конференция. Доклад.

— У-у-у-у, — уважительно протянул здоровяк, поочередно разминая кулачищи величиной с литровую пивную кружку. — Оби-и-идно. Ну ты не переживай, мужик. Посиди-ка тут маненько. Я сейчас с дежурным это дело перетру. Может, и примозгуем че.

Спустя десять минут по телефону местный дежурный диспетчер бедовал с дежурным по аэропорту Толмачево.

— Да. Вот, рядом сидит. Спрашивает, когда следующий вылет. Днем? Ему не успеть. А что ночью? Сеул?

— Да! Давайте Сеул. Там много рейсов на Токио. Я успею! — разволновался иностранец.

— Он хочет на Сеул. Можете забронировать место? Не успеть? Когда вылет? В час тридцать? А если вызвать такси? Через весь город, через Обь… да, не успеть. Погоди, дай соображу. Так, не вешай трубку, я отлучусь минут на десять.

Диспетчер зажимает трубку ладонью.

— Слышь, мужик? В общем, так. Рейс есть, но на такси не успеть. Тебе сильно надо?

Опаздывающий на симпозиум умоляюще прижимает руки к груди.

— А деньги у тебя есть? Надо много.

— Только пятьсот долларов.

— Годится. Посиди две минуты. Улетишь сегодня.

Диспетчер выбежал в коридор и спустя две минуты притащил за собой пилота с помятым лицом и в расстегнутой тужурке, шипя ему на ухо:

— Двести. Проснись! Двести баксов! Двести! Тебе же един хрен — в пять утра перелетать или сейчас. Я с Толмачево договорюсь. А ты вот этого прихвати, — кивает на просителя.

И уже в трубку:

— Сеня, слушай, вертолетная площадка у тебя свободна? Ну та, за международным терминалом. А эшелон? Никого до сеульского нет? Тогда прими седьмой борт. Да, Серега подлетит. Ему, один хрен, утром у вас надо быть. Доставим вам иностранца. Тогда ты, это, забронируй ему место на сеульский рейс. На чье имя? Эй, как тебя? Питер Восс, говорит. И регистрацию ему организуй, потому что опоздает он все равно — к самому вылету тютелька в тютельку. Ну и пошли кого-нибудь встретить у вертолета. Чтобы сразу на спецконтроль и таможню проводили. О! У него диппаспорт. Ну тогда покупаете билет и сразу через погранцов на посадку. Сереге я для тебя сто баксов передам, чтобы все тип-топ. Ну а в журнале отметим, как надо. Взлетел-приземлился… ну спасибо. Бывай.

Минут через десять после того, как Джеймс Рони ушел с вертолетчиком, в дежурку заглянул охранник.

— О! Нету мужика. Неужели отправил?

— Отправил. Чего не сделаешь ради престижа матери-Родины, — улыбнулся дежурный, поглаживая себя по груди, где в кармане грели сердце две бумажки с портретами президента Франклина.

…Поремский ничего не понимал. Рейс на Владивосток ушел, а купивший на него билет Питер Восс так и не появился. Он не прошел регистрацию. Он не поднялся на борт авиалайнера. Он даже не появился в здании аэровокзала. Всем сотрудникам транспортной милиции в аэропорту были розданы фотографии преступника с четкими инструкциями, как себя вести при его обнаружении. Не следовало никоим образом пытаться его задержать. Нужно было срочно сообщить по служебному телефону и незаметно сопровождать, не спуская глаз. Дальше начиналась уже работа ФСБ. Так решили в Москве на самом верху. А такие приказы не обсуждаются. Однако и сотрудникам органов внутренних дел и прокуратуры было предписано принять все усилия к обнаружению австрияка. Но тот никак обнаруживаться не хотел.