– Совершенно свободна, – заверила я милую даму и навострилауши.

…Катя Сонина въехала в этот дом несколько лет тому назад.Нина Сергеевна с Андреем Михайловичем купили квартиру годом раньше и уже успелиобжиться, когда Сонина стала перетаскивать вещи.

Нина Сергеевна обрадовалась новой соседке. Катя производилавпечатление милой, интеллигентной особы, ее сын походил на ботаника. Парень,опустив голову, шмыгал в лифт, тихо говоря:

– Здрассти.

Он не курил, не поджигал кнопки подъемника, не устраивал шумныхсборищ. И вообще из апартаментов Сониных не доносилось громких звуков.

Нина Сергеевна была довольна таким соседством. АндрейМихайлович крупный нейрохирург, очень устает на работе, и ему необходимопроводить свободное время в тишине.

Так что можно понять, как удивилась Нина Сергеевна, услыхаводнажды около полуночи дикий вопль Кати из-за стенки:

– Помогите!

Не медля ни минуты, Нина Сергеевна с мужем, люди старой,советской закалки, приученные кидаться на помощь, ринулись на зов.

Тут надо сказать, что большинство жителей нового дома знали:один из их соседей – светило медицины, а его жена – опытная медсестра, всюжизнь помогавшая мужу. Поэтому, занедужив, люди бежали к Ефимовым. Многиедоктора оказываются в подобной ситуации, и кое-кто сурово говорит нежданнымпациентам:

– Вызывайте «Скорую», ко мне более не обращайтесь, дома хочуотдыхать.

Но Андрей Михайлович и Нина Сергеевна вели себя по-иному:они имели в квартире чемоданчик экстренной помощи и мигом откликались на зов.Их так воспитали, и теперь им поздно было переделываться. К тому же оба супругатвердо уверены, что врач – понятие круглосуточное, а клятва Гиппократа даетсяодин раз и навсегда.

Несмотря на возраст, старый хирург крепок, словно хорошаяводка, поэтому он легко снес с петель хлипкую входную дверь Сониных и влетел вквартиру.

Катя находилась в спальне. На кровати без сознания лежалСтепан, мать колотилась в истерике. Одного взгляда Нине Сергеевне, опытноймедсестре, хватило для того, чтобы понять – мальчик на краю гибели, у негопередозировка.

Докторская диссертация Андрея Михайловича была посвященахирургическим методам лечения наркоманов, и супруги давно работали сгероинозависимыми людьми, так что Степану феерически повезло. Потерявшая отужаса способность соображать Катерина, вместо того чтобы вызвать врача, простоорала:

– Помогите!

Явись на ее зов обычные люди, Степан бы умер, но кличуслыхали Ефимовы, медики, да еще наркологи.

Степе оказали первую помощь, потом Андрей Михайлович вызвал«Скорую» и отправил парня в свою клинику.

Истерически всхлипывающую Катю Нина Сергеевна привела в своюквартиру, и Сонина рассказала соседке правду.

Степан колется давно, и мать уже потеряла всякую надеждуизбавить сына от пагубной привычки, перепробовав практически все. Сначалаплакала, упрашивала, потом пыталась запирать дома, не давала денег, покупалавсякие разрекламированные средства, обращалась к экстрасенсам, бегала внаркологический диспансер, клала Степу в печально известную восемнадцатуюбольницу, возила его в некий центр на Кавказе… И каждый раз дело заканчивалосьодинаково. Сын возвращался домой тихий, словно ангел.

– Мамочка, – говорил он, – все понял, прости. Большеникогда, никогда!

Катя ощущала себя счастливой – она, несмотря ни на что,верила Степе. Но проходило не больше месяца, и парень снова хватался за шприц.

От отчаяния Сонина решилась на крайнюю меру – поменяла местожительства. Кате казалось, что Степу сбивают с истинного пути парни,друзья-соседи. Поэтому она перебралась на другой конец Москвы, надеясь, чтотеперь общение Степы с ненужными людьми сойдет на нет. И сначала все шлохорошо, Степочка начал учиться, он не шлялся невесть где, сидел вечерами смамой у телевизора.

Но не успела Катя перевести дух и похвалить себя заправильное решение, как Степа вновь подсел на героин.

Для Нины Сергеевны откровения Кати не стали шокирующими.Сколько подобных историй слышала она за время работы от родственников«торчков». Только в отличие от матерей, истово веривших в выздоровление детей,Ефимова знала: избавиться от пагубной привычки очень и очень трудно. Просьбродственников тут мало, необходима еще сила воли больного, его упорство итвердое желание стать нормальным человеком. Но, увы, наркоманами вообще, какправило, делаются слабые личности, не умеющие бороться с трудностями и нежелающие брать на себя ответственность за совершенные поступки, от такогочеловека трудно ждать решительности и целеустремленности. Конечно, происходятсчастливые казусы, когда человек вдруг выныривает из бездны и потом живетспокойно. Но только Нина Сергеевна знала: рецидив возможен в любой момент.Бывших наркоманов не бывает, встречаются те, кто, отбросив зелье, более неприкасается к нему, но мозг-то помнит старые ощущения и всегда способен начатьдействовать в привычном прежде режиме. Изменила жена, умер близкий человек, выгналис работы, разбил машину… Нормальный человек в стрессовой ситуации впадет вистерику, устроит скандал, побьет стекла, напьется, в конце концов, бывший женаркоман может потянуться к шприцу. А поскольку мелкие или крупные бедыслучаются с нами постоянно, то совместное существование с личностью,«соскочившей» с героина, напоминает сидение на бочке с порохом: бикфордов шнурвременно погас, но он может начать тлеть, и тогда раздастся взрыв.

– Господи, – рыдала Катя, – согласна на все! Голая останусь!Только бы Степа одумался!

Нина Сергеевна вздохнула.

– Катюша, – ласково сказала она, – Андрей Михайловичпытается лечить несчастных, он делает им операции. Увы, пока выживает лишьтридцать процентов побывавших под скальпелем.

– И они навсегда бросают дурь? – с надеждой спросила Катя.

– Да, – кивнула Нина Сергеевна, – вот тут стопроцентнаягарантия, потому что, грубо говоря, уничтожается участок мозга, ведающий тягойк наркотикам.

– Согласна, – закричала Катя, – пусть режет прямо сейчас!

– Вам следует подумать хорошенько, – покачала головой НинаСергеевна. – Вы слышали? Семьдесят человек из ста погибает.

– Но тридцать-то живет нормально!

– Нет гарантии, что Степан попадет в число выживших.