– Да, – кивнула Нина Сергеевна. – Вы стали для Сониной олицетворениемзла. Получив от грабителя удар по лицу, Катя в пьяном угаре обвиняла вас,говорила, что ее якобы избила близкая подруга. Знаете, чем грозит подобноеповедение? Когда-нибудь, окончательно потеряв разум, Сонина может действительнопричинить своей благодетельнице вред – бросится с ножом, ударит. Хотите совет?

Манера Нины Сергеевны без конца поучать начала ужераздражать, я встала.

– Большое спасибо за кофе, мне пора.

Хозяйка проводила меня до двери и, глядя, как я надеваюбосоножки, не утерпела:

– Все же скажу на прощанье. Вы не правы. Если имеете лишниеденьги, не следует тратить их на ложную благотворительность. Лучше поступитьиначе: отправить Катерину в клинику, где лечат от алкоголизма, а Степу на этовремя поместить в реабилитационный центр. Естественно, вам придетсяпотратиться, но это лучше, чем подливать масло в огонь ежемесячными подачками.Поймите, вы медленно, но верно убиваете Катерину.

– Спасибо, обязательно подумаю над предложением, – спокойноответила я и захлопнула дверь.

Дома меня встретила идиллическая картина: Ирка и Иван вместепили чай на кухне. Увидав хозяйку, садовник вскочил и забубнил:

– Здрассти, Дарь Иванна, мы тут… того… в общем…

– Плюшками балуетесь, – усмехнулась я.

– Нет, у нас вафельный торт, – ответил наивный, никогда несмотревший мультфильм про Карлсона Иван. – Свежий такой, шоколадом облит.

– Одна толщина от него, – кокетливо сказала Ира.

– Может, и так, – кашлянул Иван, – но мне продавщицасказала, что кремовые летом опасно брать, а в вафлях беды нет, в них портитьсянечему. Хотите кусочек, Дарь Иванна?

– Давайте, – согласилась я.

Вафельный тортик люблю с незапамятных времен, со студенческихлет. Дешевое и вкусное лакомство.

– Вам чаю в чашку или в кружку? – засуетилась Ирка.

Я подавила улыбку. Обычно Ира ходит по дому в застиранныхджинсах и безразмерной, потерявшей вид футболке. Я пробовала перевестидомработницу на иную форму одежды, покупала ей симпатичные брюки, блузки,спортивные костюмы, но Ирка оставалась тверда, словно гранитная скала. Еенекогда желтая футболка, ставшая после многократных стирок серо-буро-малиновойтряпкой, является константой. В доме может случиться что угодно, но Ирина так ибудет продолжать рассекать по помещению в своем немыслимом одеянии. Еще хорошо,что она лишилась жутких, отвратительно лохматых тапок, которые изодрала Жюли.Каждый раз, когда мой взор падал на ступни домработницы, я вздрагивала. Ведь знала,что это пантофли, ан нет, постоянно казалось: Ирка наступила на двух старых,облезлых кошек и теперь таскает несчастных по комнатам. Впрочем, и йоркшириха,уничтожившая тапки, очевидно, приняла их за неких зверей, напавших на дом.

Но сейчас Ирка выглядела потрясающе. На ней красоваласькороткая плиссированная черная юбчонка, открывавшая круглые коленки и полныебедра, а верхняя часть тела была упакована в белую, обтягивающую майку сизображением щенка. Хорошо, что Ирка не знает французского языка, иначе ее быне порадовал перевод надписи, пересекавшей сейчас внушительный бюстдомработницы: «Я люблю секс по-собачьи». Маечку кто-то подарил Зайке на деньрождения. Ольга возмутилась до глубины души, но, если вы думаете, что ей непонравился слоган, то ошибаетесь.

Держа трикотажную вещицу в руках, Заюшка гневно воскликнула:

– С ума сойти! Я что, так выгляжу? На ужасающе огромныйсорок шестой размер?

После этой реплики шмотка была подвергнута остракизму.Черная же плиссированная юбчонка некогда принадлежала Мане, Маруся надела еепару раз, потом запихнула в гардеробную со словами:

– Такую короткую носить неудобно.

И вот сейчас Ирка вырядилась в лоскутик ткани, еле-елеприкрывающий попу.

– Так чашку или кружку? – призвала меня к ответудомработница.

– Без разницы, – ответила я.

Ирка подошла к полке и потянулась вверх. Юбчонкапревратилась в пояс, я хмыкнула. Взору открылась дивная картина, Иркина мадамСижу, оказалось, была упакована в ярко-красные кружевные шортики. Оченьэротичный вариант белья, просто ужасающе сексуальная вещица, агрессивнособлазнительная, пугающе прекрасная.

Иван закашлял.

– Чайку налить? – заботливо предложила кавалеру, чутьповернув голову, но не меняя позы, Ирка.

– Поперхнулся чегой-то, – проблеял садовник.

– Осторожней, милый, – промурлыкала невеста.

Я опустила глаза вниз. Зря сейчас помешала парочкемиловаться, не в добрый час села с ними за стол. Вечно я попадаю впросак!Следовало отказаться от торта, сослаться на усталость и уйти к себе.

– Вот, с лимоном, – поставила передо мной чашку Ирка.

– Ой, – спохватился Иван, – а я ведь тебе подарок купил…

Лицо Ирки стало пунцовым.

– Правда?

– Ага, – кивнул садовник, – во, держи, пользуйся.

Домработница взяла пакет и раскрыла его. Сначала на светпоявилась белая кружка с рисунком, сделанным золотой краской. На фарфорекрасовался баран с круто загнутыми рогами и шла надпись: «22 декабря – 20января».

– Это что? – слегка растерянно спросила Ира. – На похороныпосуда?

– С чего такое придумала? – слегка обиделся Иван.

– Так даты, как на памятнике.

– Темнота, – помотал головой садовник. – Это знак Зодиака.Видишь, написано «Козел».

Ирка покраснела.

– Кто?

– Что? – вздрогнул Иван.

– Кто «козел»? – медленно протянула домработница. – Я?

– Не, – брякнул садовник, – ты бы коза была.

– Дурак!

– Чего злишься? Не понимаешь, а бубнишь, – пустился вобъяснения Иван. – Очень модная вещь, мне продавщица сказала: «Лучший подарокна день рождения, купите, не пожалеете».

– Я появилась на свет в марте! – рявкнула Ира.

– И че?

– А тут об зиме речь идет.

– Зато красиво, – не дрогнул Ваня, а потом снова, неподумавши, брякнул: – И совсем недорого.