— Это один из мальчиков Вона, — сказала я. — Вон тот, в зеленой куртке. Усатый. Это он с напарником поймал меня и отвез на свидание к Феликсу.

— Пойду присмотрю за ними, — решил Шон. Он наклонился и незаметно вытащил «беретту» из бардачка, затем потянул куртку с заднего сиденья. — Оставайся здесь.

Я и не собиралась напрашиваться с ним, но меня возмутило, что он обращается со мной, как с непослушным щенком.

— Да, сэр! — буркнула я.

Шон, который уже натягивал куртку, остановился.

— Чарли, у нас нет на это времени. Я не намерен разводить тут детский сад, но, пожалуйста, посиди тихо.

— Так и быть, — надулась я.

— Умничка, — похвалил меня Шон. — Если будешь хорошо себя вести, куплю тебе «хэппи-мил» по дороге домой.

— Только попробуй, — елейно ответила я, — заблюю тебе всю машину.

Шон ловко сунул пистолет в карман, подарил мне короткую ослепительную улыбку, вылез из «эксплорера», закрыл за собой дверь и поспешил за двумя парнями. По пути он вытащил из кармана обрывок бумаги и уставился на него, сосредоточенно хмурясь, — ни дать ни взять обычный замороченный мужик, который обнаружил, что в списке покупок чего-то не хватает, и, пока не поздно, судорожно пытается вспомнить, чего именно. Он так убедительно смотрелся в этой роли, что сладкая парочка и внимания на него не обратила.

Мне вдруг стало очень одиноко в машине. Перед мысленным взором маячила физиономия Рейнольдса, и на мгновение я пожалела — вот эгоистка несчастная, — что Шон не оставил пистолет в бардачке. Но сразу окстилась. Если эти двое представляют угрозу для Эллы, лучше пусть у Шона будет оружие. Я знала, что при необходимости он без колебаний им воспользуется, чтобы защитить ребенка. Наплевав на возможные последствия.

Кто бы мог подумать, что я буду так скучать по Элле. Ее изобретательные кулинарные сочетания, ее неожиданно мудрые высказывания, ее забавное ворчание по утрам — всего этого мне не хватало столь мучительно, что я сама себе удивилась.

Я вспомнила рассказ Шона о том, как Лукас обращался со своей малолетней дочкой, как он бил Симону, пока ее мать не развелась с ним и не сбежала. Вернется ли он к прежним замашкам?

Склонность к насилию остается на всю жизнь. Возможно, после увольнения из армии Лукасу долгое время не на ком было отвязываться, но теперь у него снова в доме ребенок, с которым можно проявить свой нрав, а значит, рано или поздно он обязательно возьмется за старое. Такова человеческая природа.

Мы с Шоном обязаны остановить его, прежде чем он причинит девочке вред.

«Эксплорер» начал немного запотевать, и к холоду стала примешиваться противная влажность. Шон оставил ключ в зажигании, поэтому я наклонилась и повернула его, чтобы немного погреть машину. Лобовое стекло постепенно расчистилось от конденсата. Прошло еще минут двадцать, прежде чем появились Лукасы. Грег тащил по три пакета с покупками в каждой руке, а его жена несла на руках Эллу.

Они были довольно далеко, поэтому я наклонилась к окну, пытаясь определить настроение Эллы. Может, она чего-то боится или волнуется? На ней была розовая куртка, лицо обрамлял искусственный мех капюшона, и она держала одну руку у рта — наверное, опять жевала волосы. Я буквально слышала, как Симона велит дочери прекратить.

Пока Лукас, бросив пакеты, возился с ключами, Розалинда с довольным видом держала Эллу, качала и разговаривала с ней. Они склонились голова к голове. Элла протянула руку, погладила волосы Розалинды, и та улыбнулась. Как бы ни относился к внучке Лукас, Розалинда явно неплохо с ней ладила. Почему-то это наблюдение больно меня задело.

Лукас снова принялся теребить ключи, а Розалинда поставила Эллу на землю, чтобы открыть багажник «ренджровера». Элла стояла в двух шагах от взрослых и крутила пуговицы своей куртки, погруженная в собственный мир. Люди спешили мимо нее к своим машинам.

Я изучила немногочисленный народ на парковке на предмет признаков опасности, но не увидела ничего особенного. Ни подручные Вона, ни мой начальник не показывались. Но это было еще хуже — не видеть их и не знать, где они сейчас. Я заерзала на сиденье, что только лишний раз напомнило о моем плачевном состоянии. Они могли планировать что угодно, и я не сумела бы им помешать.

Вскоре пакеты с покупками перекочевали с асфальта в «ренджровер», и Розалинда сунулась в багажник раскладывать их поаккуратнее, а Лукас тем временем занялся Эллой. Я напряглась, когда он присел перед ней на корточки. Я наблюдала за ними через боковое стекло: лицо девочки было на три четверти обращено ко мне, Лукас же сидел ровно в профиль. Я видела лица обоих, пусть и не очень четко на таком расстоянии. У Эллы был какой-то настороженный вид — она все поглядывала то через плечо Лукаса, то назад, как будто опасалась, что вот-вот явится нечто, схватит ее и унесет. Или ждала кого-то. Лукас ласково погладил ее по разрумянившейся щечке. Действительно ласково. Не было никакого скрытого смысла в этом жесте. Только любовь.

Вдруг водительская дверь распахнулась, и я повернула голову так быстро, что чуть не растянула себе шею.

— Шон! Черт, ты меня напугал.

— Ничего, тебе полезно. — Он бросил на заднее сиденье небольшой пакет с продуктами — реквизит для отвода глаз, чтобы задержаться у кассы. — Ух ты, какое здесь пекло.

— Извини, несчастные паралитики дико мерзнут, — покаялась я. — Так что там?

Шон снял куртку.

— Они пришли, накупили еды и ушли. А те двое не делали ничего, только слонялись по залу, мозоля глаза охране, — по крайней мере, такое у меня сложилось впечатление. Таскались за Лукасом, поигрывая мускулами, а потом вышли одновременно с нами.

— Но они ничего не пытались сделать?

— Нет, а что?

— Мне просто показалось, что Элла чем-то обеспокоена, вот и все, — объяснила я, возвращаясь к наблюдению за «ренджровером». Лукас открыл заднюю дверь и пристегивал Эллу на сиденье.

— Она, кстати, меня заметила, — с некоторым смущением признался Шон.

Я никак это не прокомментировала, только повернулась к нему и удивленно подняла брови. Шон криво ухмыльнулся.

— Пока вроде ничего не сказала, но как-нибудь при случае может и ляпнуть.

Мы немного помолчали. Все семейство уже устроилось в машине, мигнули тормозные огни, и Лукас завел мотор.

— А чего мы вообще хотим, Шон? — спросила я. — Застукать их за жестоким обращением с ребенком? Нарыть каких-то доказательств, что они не годятся в опекуны?

— Не знаю, — тихо ответил Шон, — но по крайней мере мы не выпускаем ее из виду. Нас же беспокоят не только Лукасы, так ведь?

Как раз в этот момент синий «форд», в котором приехали мальчики Вона, свернул в тот ряд, где стоял «ренджровер». Разогнался, затем резко затормозил, загородив Лукасу выезд. Я напряглась на сиденье, ожидая нападения.

— Шон!