litbaza книги онлайнДетективыОбряд на крови - Сергей Зверев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Перейти на страницу:

— Ну так ты как? Не против? — осторожно перебил его Андрей, боясь, что старик пустится в долгие муторные объяснения.

— Какой — не против? — вскинулся Елизар. — Супротив я! И не надейся!.. Хучь ты и крещеный, а все одно — немоляка. — Высказал и, осененный неожиданным прозрением, опять вспыхнул: — Да и ты ж — женатый?!!

— Нет уже, — тихо, побледнев, ответил Андрей и отвел глаза.

— Поди, развелся?

— Нет. Умерла она… Убили.

— Убили?! Свят, свят… Прости, коль ненароком изобидел.

— Ничего, — сказал Мостовой и замолчал. Застарелая боль опять проснулась внутри, заныла нестерпимо, и в глазах потемнело.

— Не-е-ет, — очень тихо, словно только самому себе, протянул Елизар и, помотав головой, с опаской поглядел на Андрея. — Все одно не могу. И не проси… Не обессудь. Не отдам. Не можно.

— Что? — поднял голову Мостовой и, придя в сознание, спросил устало: — Почему?

— Потому как ты убивец, паря. Грех на тебе страшной, несмываемый.

— Не отдашь?

— Не отдам.

— Ну, не отдашь, так… я сам заберу, — неожиданно для себя озлобившись, скрипнул зубами Андрей. — Мне теперь все равно. Обойдусь как-нибудь и без твоего благословения.

Елизар еще что-то говорил взахлеб, но Мостовой его больше не слышал. Молча поднялся с лавки. Поглядел на образа в углу. Перекрестился неумело двоеперстием и, зажав в руке автомат, тяжелым шагом вышел из землянки.

— Оставь ты ее! Не губи девку! Христом Богом тя молю! — запоздало простонал ему вослед Елизар, но дверь уже захлопнулась.

Выскочил наружу. Без слов кивком головы поприветствовал стоящего на часах Калистрата и быстрым шагом подошел к соседней землянке. Приоткрыл дверь, заглянул внутрь, но заходить не стал, а только рукой поманил стоящую рядом с Аграфеной Глушу. А когда выбежала и снова бросилась к нему на грудь, бережно прикрыл ее с боков полами распахнутой куртки, прикоснулся губами к ее волосам.

— Пойдешь за меня? — спросил как выдохнул. И замер в тревожном ожидании.

— А позовешь коли — пойду. Чево не пойти? — тихо прошептала она и озорно прихватила ему мочку уха зубами.

— А если отец не позволит, не даст благословения?

— А все одно пойду, не удержит, — без всякой заминки ответила она. — Я за тобою хучь куды пойду, хучь в ад, хучь в рай, хучь в геену огненну. Тольки…

— Что?

— Не ровня я тебе. Возьмешь, а потом, поди, жалеть-то станешь?

— Дуреха ты еще. Совсем еще дуреха. Да ни за что не стану.

Помолчали чуть.

— Знамение мне было.

— И какое ж такое знамение? — с легкой иронией в голосе спросил Андрей.

— Ангел ко мне прилетал… Зри, грит, ужо недолго осталося. Совсем ужо скоро выйдет тебе отрада. Возвернется твой миленок, сымет с тебя изрок, ослобонит душу ото мрака и печали.

— Так это же — сон в руку, милая. Так бывает.

— Тольки ты уж боле не охальничай, не убивай кого-нито, не бери боле страшной грех на душу… Даже этого свово лихого ката.

— Хорошо, роднулька, я не буду.

— А побожься.

— Да ей-богу. Обещаю. Ну, чем тебе еще поклясться?

— Ну, бери тогда. Тогда — твоя я.

Прижал к себе Глушу, хватанул морозный воздух губами, сгорая от набежавшей переполняющей грудь нежности:

— Ну, беги давай. Беги в хату, милая. А то замерзнешь.

Славкин и Мостовой

За три часа до рассвета небо полностью затянуло, заволокло тучами. Не видно было больше ни одной звезды. Неожиданно с шумом налетел порывистый ветер, злобно встряхнул несколько раз подряд кроны деревьев, обломал сухие сучья и, просвистев над тайгой, так же неожиданно стих, словно обессилел, в одно мгновение выдохся. А через минуту пошел снег. Повалил вертикально тяжелыми крупными хлопьями, буквально на глазах сглаживая, пряча все следы, превращая изножье леса в гладкую, нетронутую, нехоженую целину.

«И очень вовремя! — с лихорадочным восторгом прошептал Славкин. — Не раньше и не позже. Ну прямо — Дед Мороз с подарками! — Собрался, повертел в руках костыль и, размахнувшись, запустил его в темноту. Повесил винтовку на плечо стволом вниз и растянул обветренные, потрескавшиеся губы в самодовольной улыбочке: — Теперь ни одна сволочь ни хрена не услышит».

Доковылял до середины скального плато и, сверившись с хорошо видимым в темноте, выбранным еще с вечера ориентиром (разлапистая высокая сосна с раздвоенной макушкой, стоящая прямо напротив землянок на противоположном краю болота), остановился и прислушался. «Ну что? Проспал, зараза? — ухмыльнулся, подумав о цепном кержацком псе, все еще до сих пор не издавшем ни единого звука. — Только бы в будку не забился? А ничего — выманим. Да я и будки вроде никакой не видел?» Стащил рюкзак, достал из него моток бечевки и, присмотрев достаточно толстую, растущую в нескольких метрах от обрыва молодую березку, привязал к ней конец веревки и уложил ее широкими петлями на снег. Снял винторез с плеча и, зажав его приклад под мышкой, снял с предохранителя и включил подсветку прицела. Не спеша, едва приподнимая ноги над укрытой пушистым снежным покрывалом промерзшей, покрытой твердым настом землей, подобрался к самому краю скального выступа и, наклонившись, осторожно посмотрел вниз: «Да точно, проспал, бродяга. Лежит без движения. Правда, хреновенько лежит-то. Одна задница из-за поленницы выглядывает. Ну это мы сейчас поправим. — Покрутил головой, поднял обломанную ветку и бросил ее в сторону. Собака моментально зашевелилась. Встала на ноги, отряхнулась и навострила уши. — Вот сейчас толково встал, как надо. — Прижал приклад к плечу и положил сетку прицела под левую лопатку пса. — Дважды нажал на курок и увидел, как собака тоненько взвизгнув, свалилась на бок и, свернувшись калачиком, засучила лапами. Но агония ее продолжалась совсем не долго — всего лишь каких-то несколько секунд. По крайней мере, одна из пуль легла туда, куда и целился, — точно в сердце. — Молоток, — похвалил он себя мысленно, — еще не разучился. Теперь бы также и с этими засранцами. — Прислушался, посмотрел на холмики заснеженных землянок: — Спят, как сурки. Ни один дымок еще не курится. Прям, как горожане, бля… Ну лады. Тогда приступим». Подошел к березке, расправил ремни разгрузки и, зажав в кулаке свободный конец веревки, потянул ее к обрыву. Сбросил вниз и, очистив ногой от снега кромку скального выступа, повесил винторез на шею и, натянув перчатки, приступил к спуску. Как только уцепился двумя руками за веревку, она под его немалым весом тут же сильно спружинила. Видимо, зацепилась где-то за наледь или вмерзший в наст сучок. Его резко потянуло вниз и тут же подбросило вверх. И он моментально понял, что она не выдержит. Как только начнет перебирать по ней руками, она тут же и оборвется. Время на размышление не было, и он, ослабив захват, быстро заскользил вниз. В нескольких метрах от земли крепко сжал ладони, чтобы хоть как-то притормозить стремительное падение, и их тут же обожгло дикой, пронзающей болью. А через мгновение и порезанная острогой нога словно ухнула до самого бедра в серную кислоту. Боль была просто адская. Она в один миг распространилась по всему телу, и даже в затылке с чудовищной силой заломило. Он, крепко, до хруста сцепив челюсти, задавил рвущийся наружу стон и в изнеможении откинулся на спину. Но через несколько секунд, уловив ухом какой-то тихий шорох в стороне поленницы, резко сократив мышцы живота, бросил грудь вперед и, пригнув голову, сорвал с шеи ремень винтовки и направил ее в сторону звука. А еще через мгновение, услышав сухой металлический щелчок, похожий на звук взводимого курка, потянул на себя спусковую скобу.

1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?