– Никак не привыкну слышать такие вещи от шестилетнего мальчугана, – рассмеялась цесаревна Елизавета. – Веди, Вергилий!

Они покинули торжественный зал и поднялись на третий этаж.

– Ничего личного, но я этих людей не знаю, – Таргус намекнул на свиту. – Предлагаю им отдохнуть у камина, в душевной компании вина и закусок. Брунхильда! Окажи содействие гостям!

Явились служанки во главе с Брунхильдой, одетые в честь праздника в парадное. Брунхильда молча кивнула и повела всех нести всё необходимое.

– Мне неловко оставлять людей… – стушевавшись, заговорила цесаревна Елизавета.

– Ответственность за последствия раскрытия некоторых деталей будем нести мы, а не они, – резонно аргументировал Таргус.

– Твоя правда, Карл Петер, – ответила Елизавета.

Таргус прошёл по своему кабинету, в соответствии с этикетом пододвинул стул садящейся Елизавете, а затем уселся в своё кресло и испытующе посмотрел на неё.

– Я могу дать один револьверный мушкет, – произнёс он. – Но только в качестве очень большого одолжения из родственных чувств. Не будь ты моей тётей, Елизавета Петровна…

– Я знала, что мы с тобой поладим, мой дорогой, – заулыбалась Елизавета. – Не буду скрывать, что это сильно улучшит моё положение при дворе Анны Иоанновны. На её мнение мне плевать, но несомненная польза…

– Это очевидно, – прервал её Таргус. – Но я хотел поговорить не об этом, тётушка. Мушкеты – это ерунда.

Елизавета хмуро посмотрела на него:

– Что может быть важнее мушкетов?

– Деньги, тётушка, деньги, – очаровательно улыбнулся Таргус.

Он эту улыбку часами отрабатывал перед зеркалом. На взрослых женщинах работает безотказно. Вот и сейчас Елизавета заулыбалась в ответ.

– Деньги – это всегда хорошо, – произнесла она, озабоченно посмотрев на ногти левой руки.

– Мы же родственники, а нет ничего важнее крови, – Таргус поднялся из кресла, прошёл к стальному сейфу, открыл его ключом и с напряжением, поочерёдно вытащил оттуда четыре мешочка. – Здесь две тысячи рейхсдукатов. Они твои, тётушка.

– Просто так? – настороженно спросила Елизавета, не отрывая глаз от развязанных Таргусом мешочков.

Четыре мешочка весили суммарно семь килограмм, что в его возрасте довольно тяжеловато.

– Разумеется, нет, – улыбнулся Таргус. – Мы не в сказочном мире, где маленький мальчик может передать своей тётушке две тысячи рейхсдукатов просто так. Есть необременительная работа, которая также может пойти тебе на пользу, тётушка. Анна Иоанновна, долгих лет ей царствия, не вечная…

– Охо… – только и смогла произнести цесаревна Елизавета.

– Надо будет разучить специальный шифр, – Таргус вытащил из стопки чистый лист и начал что-то писать на нём. – Выучи его здесь, тётушка, потрать хоть всю ночь, но этот лист не покинет кабинета. Писать это тоже нигде будет нельзя, всё должно храниться в твоей голове.

– Что это такое? – приняла бумагу цесаревна.

– Шифр, сейчас покажу, как это работает… – Таргус пододвинул светильник на ворвани поближе.

Примерно полтора часа пришлось потратить на то, чтобы она поняла, как работает шифр «Каламус». Это простой для освоения, но достаточно стойкий шифр, позволяющий зашифровывать сообщения длиной от 60 до 200 символов, посредством решётки 24×25 ячеек. Таблицу для дешифровки Таргус дал ей одну, больше пока что не понадобится. Этот шифр идеально подходит для агентурной работы и понятен даже ребёнку. Что-то более сложное Таргус своей «тётушке» доверять не собирался.

Как только Елизавета поняла принцип работы шифра, так сразу же, с восьмой попытки, начеркала Таргусу на этом же листе шифрованное сообщение: «Скажи-ка ты мне, мой золотой, зачем же нам всем нужно вот это вот всё это?

Таргус зашифровал следующее: «Следует сказать, что это лишь небольшая, но очень необходимая часть твоей будущей работы, тётушка».

– В Петербурге скоро появится один человек, который пришлёт тебе письмо со словами «Рекомендую вам отведать вишнёвый штрудель», – начал объяснение Таргус. – Тебе надо будет передать посланцу зашифрованное сообщение с приветствием агента. Далее, в течение следующих суток, тебе придёт зашифрованное сообщение, в котором будут предложены возможные варианты тайников для сообщений, выберешь такой, который будет тебе удобен. Через них ты будешь вести переписку с моим агентом. Через тайники будут передаваться задания, которые необходимо будет выполнить. Разумеется, если ты хочешь продолжать получать от меня деньги, тётушка.

Елизавета молча думала. Разговор повернулся в совершенно иную сторону, нежели она ожидала.

– Такие же суммы? – спросила она наконец.

– Это минимальная сумма, – ответил Таргус с улыбкой. – Будут успехи, будет повышение оплаты. Поверь мне, тётушка, я не собираюсь экономить на тебе.

– Смею надеяться, Петер, – улыбнулась ему в ответ цесаревна.

Таргус мысленно удовлетворённо усмехнулся. Идею «закинуть» агента сразу так высоко он обдумывал уже давно. Мышки-детишки прошли необходимое обучение, некоторые из них за эти годы достаточно выросли, чтобы поручить им агентурную работу.

//Курфюршество Шлезвиг, замок Готторп, трапезный зал, 14 февраля 1736//

– … я обещаю тебе, сынок, что стану хорошей матерью для тебя, – продолжала разглагольствовать Елизавета Александрина де Бурбон.

Таргус кисло улыбался, точно также, как это делал Карл Фридрих, прекрасно понимавший, что эти сюсюканья – верный способ испортить отношения с его сыном.

– Спасибо, «мама», – вежливо ответил хмурящийся Таргус, выделив последнее слово. – Я же в свою очередь обещаю тебе, что не доставлю слишком много проблем.

– Это так мило… – растроганно улыбнулась Елизавета Александрина. – Я…

– Дорогая, давай сменим тему, – попросил её Карл Фридрих, положив правую руку ей на плечо. – Чем ты обычно занималась в Версале?

Супружеский трёп продолжался весь завтрак, Таргус же молча жевал кашу.

Сегодня на послеобеденное время у него назначена беседа с тем франком, Антуаном де ля Кондомом, который, похоже, действительно попытался отравить его, так как в бокале Таргуса оказалась ампула с лошадиной дозой мышьяка. Служанка, обслуживавшая торжественный зал, припомнила, как этот франк проходил мимо места Таргуса. Этого уже было достаточно, чтобы подозревать ублюдка, но Таргус решил помариновать его в тёмной комнате подземелья до обеда, а затем начать его «колоть».

Арнольд уже выехал из Киля и прибудет как раз к обеду.

Таргус узнает всё у этого франка, а затем убьёт его. Не лично, лично он здесь никого ещё не убивал.

Зачем марать руки и одежду, когда есть несколько десятков тысяч надёжных исполнителей?