Как только она передвинула ладонь на столешницу, я подался назад, сделал пару коротких фрикций, а потом резко толкнулся вперед, вжимая жену в столешницу и вырывая из ее рта протяжный стон. Вот так мне нравилось. Так я знал наверняка, что она – как и я – теряет голову от наших отношений. Мои толчки стали жестче, резче, глубже. Я задыхался от переполняющих ощущений и криков своей жены. Я бы даже мог подумать, что делал ей больно, если бы ее ладонь не легла на мое бедро и с каждым разом, когда я входил в нее, не подталкивала двигаться быстрее. Я ускорился, уже не в силах совладать со своими ощущениями. Мне срочно нужно было кончить, я и так оттягивал этот момент насколько мог. Но дам положено пропускать вперед, поэтому мне пришлось немного замедлиться, изменить угол и раз за разом нажимать на волшебную точку внутри жены, пока она не взорвалась, жадно сжимая меня внутренними мышцами. Сегодня, вопреки привычке, я не дал ей насладиться оргазмом, потому что мой был совсем рядом. Сделал еще несколько особенно глубоких толчков, и меня накрыло горячим удовольствием.

Спустя несколько минут я уже сидел в кресле, и на моих руках, свернувшись калачиком, отдыхала Алсу. Я снова распустил ее косу и теперь зарывался пальцами в волосы, периодически целуя жену в макушку.

– Я люблю тебя, – тихо произнес я.

– И я тебя. Прости, что повела себя так некрасиво, мне правда очень стыдно.

– И ты прости меня за резкость. Но давай мы все же сохраним некоторые старые традиции. Это не вопрос моего неуважения к тебе, это вопрос твоего уважения ко мне. За закрытыми дверями я готов выслушивать любые претензии.

Алсу шумно вздохнула.

– Как же я боялась идти за тебя замуж. Сейчас вспоминаю и думаю, ну какая же глупая была.

– Ты вовсе не глупая. Это нормально – бояться брака с незнакомым человеком.

– Касим?

– М?

– Пообещай мне, что наша дочь выйдет замуж по любви и сама выберет себе мужа.

Я напрягся. Сама мысль о том, что я доверю романтически настроенной девочке выбор супруга, заставила меня крепко сжать челюсти. Я же точно знал, что смогу сделать этот выбор за нее, и он будет очень удачным.

– Касим?

– Что?

– Ты молчишь уже три минуты, – с упреком произнесла Алсу.

– Ты считала?

– Прямо передо мной висят часы. Ты что задумал?

– Я задумал удовлетворять все прихоти своей жены.

– И согласен, что дочь будет сама выбирать себе мужа?

– Нет, я согласен с тем, что, пожалуй, нам стоит рожать только мальчиков. Так мне будет спокойнее.

– Касим!

Но я не дал Алсу как следует возмутиться. А, накрыв ее губы своими, просто заставил замолчать самым верным и безотказным способом.

– Алсу, ну куда? – Клянусь, эта невозможная женщина когда-нибудь доведет меня до инфаркта. Я подбежал к ней, перехватил коляску и внес ее на порог нашего нового дома.

– Ну не бросать же ее под снегом, – прошептала моя жена укоризненно.

Громче она бы не решилась спорить со мной, потому что неподалеку стояла охрана. У меня ушел не один месяц на то, чтобы по новой воспитать в жене почтительность и покорность. Но это был потрясающе приятный процесс. Каждое наше столкновение неизменно заканчивалось бурным сексом даже тогда, когда Алсу была уже – как выразился Эмиль – «глубоко беременной». Но я хотя бы добился, чтобы на людях она сдерживала свой крутой нрав, позволяя ей некоторые вольности за закрытыми дверями.

– Завтра же договорюсь о ремонте. Пускай все же сделают пристройку, о которой мы с тобой говорили.

– Можно просто сделать дополнительную прихожую возле двери, ведущей из гаража. Я бы могла раздевать там Айнура и не нести в дом мокрую обувь и одежду.

– Сделай как посчитаешь нужным, – согласно отозвался я, уже склоняясь над коляской и вытаскивая оттуда нашего первенца – красавца Айнура.

Роды Алсу были для меня потрясением. Для ее хрупкого тела плод был слишком крупный, сын весил пять с половиной килограмм. Врач, принимавший роды, предлагал Кесарево сечение, но Алсу отказалась. Мы даже повздорили на этой почве. У меня, как и у всякого, полагаю, любящего мужчины, в голове сразу появились кошмарные картинки того, как мне из родзала выносят сверток с сыном, но со скорбным лицом сообщают, что жена скончалась в родах. Как в средневековье каком-то. Но этот страх был иррациональным, и хоть как-то трансформировать его в здравые рассуждения мне было не под силу. Я просто боялся, что крупный плод что-то повредит в моей девочке. Но все обошлось. Правда, Алсу рожала почти четырнадцать часов, за которые у меня точно появилась пара седых волос. Результатом – кроме очевидного – стали какие-то небольшие механические повреждения, но врач заверил меня, жену подлатали, и она будет как новенькая в течение уже пары недель. К счастью, так и случилось, потому что в противном случае врача самого пришлось бы латать.

– Ну привет, кадерлем*.

Я наклонился и вдохнул чистый молочный запах сына. Он даже носом не повел, блаженно улыбаясь снам, которые смотрел. Айнур был еще слишком мал, и большую часть времени спал, но когда бодрствовал, смотрел так, словно знал все тайны этого мира. Такой взгляд пугал, но в то же время притягивал. Особенно остро можно было ощутить его ночью. Когда Айнур просыпался поесть, я доставал его из кроватки, чтобы подложить под грудь жены. Иногда в полумраке комнаты, когда я нес сына к нашей постели, он резко распахивал глаза, и, откровенно говоря, от этого по затылку ползли колючие мурашки и было ощущение, словно на голове шевелились волосы. Я любил лежать рядом с Алсу и смотреть на то, как она кормит нашего сына. Есть в этом акте нечто такое, отчего ты начинаешь чувствовать себя еще сильнее, могущественнее. Может быть, причина в том, что благодаря тебе на этот свет появился еще один человек. А, может, твой характер закаляется от осознания, что ты ответственен за свою жену и ребенка. Ты видишь, насколько они беззащитны, и преисполняешься решимости обеспечить их безопасность.

– Касим, ты заезжал к моим родителям? – спросила Алсу, как только мы вошли в дом.

Я кивнул.

– Да, они будут.

– И Эмиль?

– И он.

– Хорошо. Надо сказать Амине, что все подтвердили свое присутствие.

– Алсу, ну почему не отпраздновать день рождения в ресторане?

– Я хочу в домашней обстановке. К тому же, хочу накрутить волосы, сделать красивую прическу.

– Мы же…

– Еще немного времени, Касим, – перебила она меня. – Мне нужна еще капелька решимости.

Передав сына жене, которая уже разулась и сняла верхнюю одежду, я последовал ее примеру, и мы прошли в гостиную, где Алсу проворно сняла с Айнура теплый комбинезон и шапочку. Передала это Амине, а я снова взял сына на руки, и мы пошли в спальню укладывать его досыпать. Алсу на минуту скрылась в ванной, чтобы помыть руки, пока я устраивал сына в кроватке. Как только она подошла ко мне, я обнял жену за талию и, притянув к себе, поцеловал в висок.