– А ведь как всё в жизни уравновешено! – Георгий Евстифеев напоминал учёного, совершившего важное научное открытие в области философии. – Вот взять этого вашего Портного. С Лилей ему не повезло, зато с Инной подфартило. А Инне с первым мужем не повезло, а с Портным – полная компенсация. А Лиле повезло с Портным, но не повезло с Пашей. А если разобраться, то всем нам здорово повезло, что можем здесь сегодня собраться, пообщаться по-дружески, выпить правильных напитков и качественно закусить. Правда, Иван Сергеевич?

– Правда, и это абсолютная истина. А я вот о чём подумал: двойственность – зеркальная противоположность – присутствует в любом предмете, деле, явлении нашей действительности, просто мы не всегда их замечаем. К примеру, демократия ценится тогда, когда ты хлебнул от диктатуры, а диктатура приходит, когда мы устали от демократии. Демократия может привести к анархии, анархия – к диктатуре, а диктатура – к таким репрессиям, что и не снилось! В общем, во всем есть две стороны – хоть медали, хоть трубы, хоть нашей жизни.

– Ну, ты, Ваня, и завернул! Не вижу повода не выпить за сказанное. Вполне тянет на философское открытие, – подполковник Сердюков выглядел непривычно сентиментальным и добродушным.

* * *

Год пролетел быстро и незаметно. Это была первая годовщина смерти Сергея. И Рита, закутанная в тёмную шаль, выйдя на крыльцо небольшой деревянной, но очень намоленной Макариевской церкви, куда она изредка приезжала несмотря на её отдалённость от дома, чувствовала благость на душе. И сама служба, и панихида по покойному отцу её сына давали успокоение и множили силы. Уже подходя к дому, она как-то автоматически отметила: «Что-то никто этим летом не стал обременять себя оздоровлением Ванечки в Кисловодске. Впрочем, ведь никто и не обещал ничего. Как там его звали, этого владельца турфирмы «Там, де нас нема»? Тоже мне, остряк…»

Занятая своими мыслями Рита уже подходила к подъезду, как вдруг едва не столкнулась с «мерседесом», медленно двигавшимся навстречу ей по аллейке двора. Она уже собиралась высказать водителю всё, что думала о его культуре вождения, но авто остановилось, и из него вышел тот самый респектабельный мужчина, что и год назад.

– Здравствуйте, Маргарита…

Он снова извлёк из багажника пакет с подарками для маленького Вани и сертификат на зимнюю поездку в Словакию. «Там и минеральные источники, и горные лыжи – всё в одном, вам с сыном понравится и будет познавательно. И ещё. Мы с Иваном Сергеевичем провели определённую изыскательскую работу. Сергей Николаевич имел некоторые сбережения – вот карточка с кодом. Здесь сумма, достаточная для дальнейшего оздоровления и обучения Ванечки».

– Но у него есть… – Рита слегка запнулась, – у него есть законные наследники…

– Не беспокойтесь, они не обижены. Подмосковная недвижимость, акции предприятий и отельчик в Украине. Он сам бы распорядился именно так, уверяю вас.

Подумав, Рита приняла конверт с карточкой и уже почти по-свойски пригласила Бальцеровича на чай. Михаил Евгеньевич, выглядевший весьма довольным, не отказался.

* * *

День рождения Сердюкова был в самом разгаре, когда в уютную загородную колыбу подъехал Черепанов.

– У власти, как правило, всегда сволочи. Так пусть это будут хотя бы знакомые сволочи, – после пятой рюмки Жору Евстифеева потянуло на обобщения.

– А я считаю, пусть будут не сволочи, – не согласился Сердюков. – Если человек хотя бы хочет быть хорошим – это уже половина дела. А помнишь, Иван Сергеевич, ты в прошлом году что-то такое умное завернул про диктатуру, демократию, двойственность? Ну-ка, напомни…

– Всё это чепуха. Главное, при всех жизненных обстоятельствах – оставаться человеком, делать добро и уметь радоваться всему хорошему, – произнёс несколько расчувствовавшийся Иван.

– Так оно и понятно, – пожал плечами Евстифеев.

– А самые простые и очевидные истины действительно являются самыми мудрыми и великими, – подытожил Сердюков, – только следовать им не всегда просто.

– Золотые слова, – согласился Черепанов. – В этой связи у меня есть предложение, подкупающее своей новизной: давайте выпьем за здоровье именинника!..

Прошло три года после выхода в свет «Газового контракта». Эти три года в жизни Донбасса все перевернули. Закончился мирный период, началась гражданская война. Постоянными спутниками мирных людей стали тревога, чувство незащищенности, но, вместе с тем, и более глубокое сопереживание чужому горю. Пройдя дорогами Чернобыля, Нагорного Карабаха, Приднестровья твердо знаю, что война – это трагедия, перед которой все остальное меркнет. Но у каждого читателя, живущего сегодня в Донецке и Полтаве, в Луганске и Одессе… свой взгляд на жизнь и на те проблемы, которые возникают перед ним. Сложился свой образ жизни и у главного героя моих произведений Ивана Черепанова. Он живет уже настолько независимо от автора, что мне остается только описывать события, в которых Черепанов участвует. Кем он будет на новом этапе жизни, на чью сторону встанет? Ответ на этот вопрос получит тот, кто прочтет эту донецкую повесть.

Этот кишлак на карте был последним. Дальше серый цвет переходил в коричневый. Любой, кто хоть чуть-чуть разбирался в топографии, понимал, что он означает. Горы, будь они неладны…

Со вздохом сложив изрядно потертую карту, Черепанов[1] не стал ее прятать в планшет, а, положив рядом с собой на ящик из-под патронов, придавил ее сверху запасным рожком для автомата. Зачем прятать, если минут через пять-десять он опять примется ее рассматривать, пытаясь найти ответ на один-единственный вопрос: правильно ли он сделал, выбрав позицию для своего взвода перед самым руслом небольшой речки, которая плавно огибала кишлак с двух сторон? Может, нужно было укрыться в домах местных крестьян, используя плоские крыши их жилищ для огневых точек пулеметных расчетов? Или нужно было взять чуть левее и окопаться на небольшом пригорке, сплошь укрытом мелкими камнями?

Вот уже четвертые сутки недоукомплектованный взвод десантников, состоявший из девятнадцати солдат срочной службы и прапорщика Гибайдулина, выполнял его – старшего лейтенанта Черепанова – команду: смотреть в оба.

Когда неделю назад его вызвали в штаб полка и поставили задачу – обеспечить безопасность доставки груза в квадрат Р-24, он не видел в этом ничего особенного – сколько таких грузов «обеспечивал» его взвод только за последние полгода… И не сосчитать. Это же не перевал «держать». Или, к примеру, как несколько дней назад, больше недели гоняться по ущельям за неуловимым караваном моджахедов[2].