17

Впервые за последние несколько дней Родион Георгиевич позволил себе немного расслабиться. Ловушка поставлена. Все должно получиться. Он даже позвонил Герасимову, чтобы сообщить хорошую новость: сыскная полиция напала на след Озириса.

Начальник Охранного отделения не выразил особой радости и лишь предупредил, что при задержании все сотрудники должны быть предельно осторожны. Ванзаров убедил Александра Васильевича, что преследование ведут самые опытные сотрудники. Не кривя душой, он имел в виду Курочкина и Джуранского, которые готовили завтрашнее дело с максимальной тщательностью. Герасимов не стал настаивать на участии «охранки» или жандармов и лишь напомнил, что арестованную, до приезда его людей, следует держать под неусыпным контролем.

После этого Ванзаров открыл телефонный справочник «Весь Петербург» за 1904 год и нашел телефон директора Сибирского торгового банка.

Когда господин Лунц услышал, по какому вопросу его тревожит сыскная полиция, он сослался на невозможность обсуждать такую деликатную тему по телефону и попросил приехать лично, после закрытия банка, часов в шесть. Ванзаров выехал немедленно.

В банке его уже ждали. Служащий Зандберг встретил сыщика в операционном зале и проводил в кабинет директора. Максим Львович оказался милейшим и радушным человеком. Он сразу предложил Ванзарову чаю с шустовским коньячком.

Несмотря на улыбки и реверансы директора, сыщик сухо повторил вопрос: не пропадало ли со счета господина Эдуарда Севиера, брата известного финансиста Роберта Севиера, крупной суммы? Директор Лунц, пряча глаза, объяснил, что преступным или небрежным образом со счета не ушло ни копейки. А вот по чеку на поручителя — действительно, несколько дней назад была выдана сумма в пятьдесят тысяч рублей. Скорее для очистки совести Ванзаров спросил, кто получил деньги. И, как ожидал, услышал невнятный ответ директора о даме в черной вуали. Но при этом Лунц заверил, что брат покойного Эдуарда Севиера не счел нужным проводить расследование или сообщать в полицию. То есть попросту замял дело.

18

Выйдя из банка и обнаружив, что на сегодня дел более не предвидится, Родион Георгиевич позволил себе оказаться дома на удивление рано, в восьмом часу. Еще в прихожей он ощутил аппетитный аромат.

— Что у нас на обед? — дружелюбно спросил глава семейства, передавая Глафире пальто.

— А то нам неведомо! — буркнула недовольная домоправительница, цепляя тяжелое пальто на крючок — Софья Петровна изволили готовить!

— Что, сама к плите встала?! — поразился Ванзаров.

— От этого Бог миловал! — кухарка оправила застиранный передник. — Они-с принесли специи какие-то и весь кулек бухнули. Небось так вкусно, что и в рот взять нельзя. Ничего, мы богатые, выбросим котел в помойку — другой сварим… Ступайте, хозяин, за стол. Она уже ждет. Обед праздничный называется! О Господи!

Глафира, не переставая бурчать, отправилась на кухню. Родион Георгиевич от души порадовался, что дорогая супруга начинает потихоньку вести хозяйство. Ведь как здорово — приготовила праздничный обед! А в честь чего? И тут сыщик вспомнил, что сегодня Крещение!

За празднично накрытым столом восседали нарядно одетая Софья Петровна и два ангелочка в кружевных платьицах. Судя по всему, ангелочки получили строжайшие нравоучения, как надо вести себя на торжественном обеде. Они не бросились навстречу отцу, а лишь нетерпеливо заерзали на стульях.

Ванзаров подошел к жене, галантно поцеловал ей ручку, поздравил с праздником, осторожно погладил Олю и Лёлю и степенно занял свое место во главе стола.

Софья Петровна оценила послушное поведение мужа.

— Родион Георгиевич, хотите вина? У нас сегодня к мясу выдержанный портвейн! — с улыбкой сказала супруга. — Мне в лавке посоветовали как лучший!

Родион Георгиевич сделал глоток мутно-желтой жидкости с явным запахом гнилой бочки и, как мог, изобразил блаженство. Он заставил себя выпить бокал и сообщил, что букет восхитителен. Софья Петровна благодарно улыбнулась.

Обед начался в строгих правилах лучших аристократических домов. Чтобы доставить радость жене, Ванзаров решил вытерпеть сегодня все.

Сердитая Глафира внесла в столовую дымящееся блюдо и бухнула угощение на стол.

— Родион Георгиевич, обратите внимание, сегодня у нас говядина по-бенгальски! — произнесла Софья Петровна, явно ожидая похвалы.

Ванзаров не обманул надежды супруги. Он разразился потоком комплиментов, искоса поглядывая на кухарку. Славословить жену Родиону Георгиевичу удавалось легко еще и потому, что от блюда исходил действительно вкусный дымок. По мясу были густо рассыпаны специи, создающие неповторимый аромат.

— Софьюшка, ваше блюдо достойно украшать царский стол! Говядина по-бенгальски — это потрясающе! Гениально! Поразительно!

Глафира с досады махнула полотенцем и вышла в коридор.

Счастливая Софья Петровна раскраснелась от удовольствия. А ведь это только начало! Она еще покажет кухарке, кто в доме хозяин!

Софья Петровна сама взяла тарелку мужа и выбрала самый большой кусок говядины. Следующие порции она положила в тарелки девочкам и лишь в последнюю очередь себе.

Родион Георгиевич осторожно ковырнул вилкой говядину. Пахнет неплохо, хотя необычно, но, кажется, протушилась достаточно.

Ванзаров был голоден, но не мог понять, что его удерживает от начала трапезы. Он покосился на дочек. Боясь капризничать за столом, близняшки надули губки и, сморщив носики, явно не желали есть необычное блюдо.

Софья Петровна подняла бокал.

— Предлагаю тост за праздник и наш чудесный семейный вечер!

Даже второй бокал «лучшего портвейна» не заставил Ванзарова прикоснуться к мясу. Родион Георгиевич отломил кусок булки и принялся его жевать. Между тем, Софья Петровна, взяв вилку и нож, стала отделять сочные волокна говядины.

Дверь гостиной открылась и на пороге возникла Глафира.

— Ваше, что-ли? — сказала она, показывая Ванзарову карточку. — В прихожей обронили.

Сыщик и не заметил, как фотография Серебрякова с его дамами выскочила из кармана пальто.

— Благодарю, Глафира, дайте сюда!

Софья Петровна заинтересовалась находкой.

— А что это за барышни? — спросила она шутливо-грозным тоном.

— Софьюшка, это служебное! — попытался слабо протестовать муж, но фотография уже оказалась у супруги.

— Ой, да это же Студзитская! — удивленно воскликнула Софья Петровна.

— Кто? — растерянно спросил сыщик. — Повтори, что ты сказала?

— Да вот же! — Софья Петровна указала пальчиком на одну из дам. — Елена Павловна Студзитская! Жена помощника начальника Ревельской сыскной полиции! Очаровательная женщина!

— Кто?! Какая Студзитская?! — крикнул Ванзаров, побагровев.