После обретения такого оружия руки чесались его испытать в деле, тем более что дожди прекратились, и установилась прекрасная погода. Но как говорится – хотеть не вредно! А реальность была другой – вода в озере ещё стояла очень высоко, и доступ в расщелину пока был для нас отрезан. Поэтому приходилось сидеть в долине и не дёргаться. Но рыбная диета уже всем надоела, и было решено снарядить охотничью экспедицию и побродить по долине с нашим старым арбалетом. Уж антилопу-то из него точно можно было подстрелить. Кроме арбалета, у нас на вооружении теперь было и три лука, но они годились только для охоты на мелкую дичь. Их убойная сила была небольшая, а стрела летела на расстояние не больше ста двадцати метров.

Хотя тетиву из капронового шнура было натянуть не так просто, но девушки, несмотря на это, стали часто тренироваться стрелять из лука. И правильно, ведь неизвестно, с какой опасностью мы можем ещё в этом суровом мире встретиться, и если не сможешь постоять за себя, то станешь кормом для более ловкого и зубастого хищника. На войне как на войне, а что у нас сейчас, как не война за собственное выживание, и союзники у нас в этом только собственная голова, руки и природный оптимизм. Именно он гнал нас вперёд и не давал успокаиваться достигнутым, казалось, ещё чуть-чуть напряжемся, и всё у нас будет. Надежда на счастливое завтра, вот стержень, на котором основывалось всё наше существование.

На охоту отправлялись опять мы с Сергеем. Охоту решили совместить с обследованием долины, поэтому экспедиция планировалась длительная, с ночёвкой в подходящем месте. Если была цель только добыть мясо, можно было бы действовать и наверняка, перетащить по раскисшей от влаги земле наш большой арбалет к равнине, где паслись антилопы, и подстрелить какое-нибудь нерасторопное животное. Конечно, в процессе этой охоты мы потеряли бы много времени и сил, но зато наверняка были с добычей. Сначала так и хотели сделать, но, чтобы транспортировать телегу с арбалетом, нужно было задействовать всех мужиков. А кто тогда будет пахать землю на «Аванте», кто будет убирать камни с выбранного участка? Но мы ведь не пришлые туристы, а настоящие аборигены и должны без промедления обжить место, где проживаем, и одновременно хорошо его обследовать. Вот поэтому и был выбран вариант, что в эту охотничью экспедицию отправляются только два человека, а остальные продолжат обустраиваться и заниматься сельским хозяйством. По всему было видно, что сейчас сажать семена самое время.

Итак, вышли мы с Сергеем рано утром. Порядок следования был обычный, первым бежал Оззи, за ним шёл я с копьём и с луком за спиной, за мной двигался Сергей с арбалетом. Шли не спеша, внимательно осматривая местность. В первую очередь решили изучить нашу долину вдоль периметра, ограниченного горной грядой. Двигались на расстоянии метров двухсот от каменной стены в направлении водопада. Через час я, наконец, смог уяснить для себя всю географию нашей долины, стала понятна и та несуразица, которая мучила меня еще тогда, когда я в первый раз увидел водопад. А именно, куда девается та прорва воды, которая падает со скалы? Из озера вытекал не очень-то большой ручей, а количество воды в водопаде превышало его дебет раз в сто. К тому же в наше озеро впадало четыре ручейка, включая и тот, который тёк из пещеры. Теперь стало всё ясно – вода из водопада собиралась в реку, которая огибала скалу и текла в сторону, видную с этого, самого высокого места равнины.

– Вот мы и нашли исток Мокши, – сказал я Сергею, – ничем другим это быть не может. Вон, видишь, вода течёт вдоль скал, которые образуют горную гряду, окружающую нашу долину. Так как местность начинает здесь понижаться, то нам и не видна была река. Казалось, что кольцо гор неразрывно, а на самом деле, тут вон какой разрыв – метров триста, не меньше. Долина напоминает как бы раковину улитки, а тут её горловина. Теперь понятно и то, как в долину попали животные – они переходят сюда вброд через Мокшу. Конечно, не в такое дождливое время, как сейчас, а когда сойдёт большая вода после сезона дождей.

– Мокша это хорошо, – возбуждённо произнёс Сергей, – значит, мы сможем добраться до водопоя, где на скале обнаружили выход соли, минуя расщелину?

– Мочь-то можем, но не сейчас, а когда вода сойдет. Сейчас нам гораздо проще и ближе добраться до соляного месторождения старым путём – через расщелину. Вот если было бы у нас топливо, тогда имело бы смысл на погрузчике сделать такой крюк.

– Да, вот было бы здорово! Ведь мы бы проезжали мимо нашей лоджии. Представляешь… едем с прицепом, полным мяса, а сверху девчонки бросают нам цветы и лавр.

– Ага… и канализационная труба наша выходит прямо в это место. Вот картина – Серёга обсыпанный цветами, вперемешку с… У-ха-ха-ха!..

Серёга пробормотал в ответ что-то язвительное, но я уже не слушал его, хлопнул друга по плечу и, ни слова не говоря, направился к водопаду. Мы ведь, в первую очередь, разведчики, вот и нужно разведать эту местность. Когда я в бинокль рассматривал гору, с которой падал водопад, мне показалось, что по ней мы без больших проблем сможем подняться наверх. Там было множество ложбин, уступов и трещин. И именно там оставалась единственная неразведанная местность, о которой нужно было иметь хотя бы общее представление. Всё остальное мы уже изучили в бинокль, а план я зарисовал в свой блокнот.

К горной гряде, откуда падал поток воды, мы подошли метров за пятьсот от водопада. Приблизившись к гряде, я понял, что мои выводы о лёгкости преодоления этой каменной стены были весьма далеки от истины. На протяжении полукилометра мы с Сергеем разглядели только два места, по которым можно было попытаться забраться наверх. И то в обоих случаях без «кошки» было не обойтись. Уже у самого водопада устроили совещание. После небольшого спора решили – к чёрту лишние неоправданные риски и усилия, идём обратно в долину и спокойно занимаемся охотой. Ну, что нового мы сможем увидеть там, наверху? Бегающего мяса и в долине достаточно. К тому же, если не полезем наверх, то сегодня сможем ночевать дома, в своих постелях. А ну его, к лешему, это праздное любопытство.

Перед тем как направиться напрямую к куску саванны, примыкающему к лесу, где были видны несколько пасущихся стад антилоп, мы решили пройти по берегу Мокши, начинающейся за водопадом. Переправляться сейчас на другую сторону этой, ставшей теперь бурной и многоводной реки было невозможно. Оставалось для проформы только пройти по нашей стороне берега, и можно было считать миссию по разведке границ нашей долины выполненной. Но не успели мы отойти от водопада метров на пятьдесят, случилось то, что полностью поменяло все наши планы и помыслы.

Прямо возле берега, слегка притопленный в воде, лежал человеческий череп.

– Ни хрена себе находочка, – воскликнул Сергей, – получается, у нас здесь и соседи имеются? Странно, по поведению животных не видно, чтобы они опасались человека. Не могут же аборигены быть сплошь все вегетарианцы? Значит, обязаны охотиться, и тогда их должны опасаться хотя бы парнокопытные.

Говорил он это в пустоту. Я не отвечал, и во время этого монолога, вытащив череп кончиком копья на берег, склонился над ним и внимательно стал изучать эту находку.

Эх, жаль, что мои познания в анатомии и антропологии почти нулевые, а то по черепу наверняка можно было определить, какому представителю подвида Хомо он принадлежит. Но вроде бы это не питекантроп – лоб не скошен. Значит, бывший обладатель его стоял гораздо ближе к нам по лестнице эволюции. Скорее всего, это череп неандертальца. А вдруг, на наше счастье, мы нашли останки кроманьонца. Тогда сейчас на Земле идёт эра верхнего палеолита, и наши прямые предки уже существуют. Эх, как это было бы здорово! Тогда мы смогли бы объединиться с каким-нибудь племенем, и тогда наши потомки точно не выродились бы. С нашими навыками, инструментами, металлом и семенами мы бы смогли круто изменить вектор жизни прямых предков человека и стать мощнейшим катализатором в их успешной борьбе за существование. Научили бы многим полезным вещам, и, кто знает, может быть, в дальнейшем развитие цивилизации пошло бы быстрее и более успешно.