Урок в этой области не менее очевиден: соединяющие и развивающие силы порождают сложноорганизованность и концентрацию, а также связанные с ними проблемы. Возьмем для примера изменение климата. Отношения человечества с климатом Земли стали одним из самых сложных явлений в науке. Природные факторы, на которые опирается понимание этого отношения, включают в себя, среди прочего, солнечные циклы, колебания орбиты Земли, атмосферные и океанические течения, циклы поглощения и высвобождения углекислого газа растительным и животным миром, а также поглощающую способность разных видов поверхности планеты. К этим явлениям нужно добавить также влияние человеческого общества: ускоренное производство парниковых газов, освоение земельных угодий, истощение озонового слоя, сельское хозяйство, вырубка леса и т. д. После этого начинается самое сложное – необходимо обнаружить внутренние и внешние взаимодействия, обратные связи и нелинейные точки перелома этих двух гигантских наборов переменных. Разглядеть причину и следствие очень трудно. Это наполовину объясняет, почему так сложно уговорить общественность ослабить давление на климат, даже когда мы непосредственно страдаем от последствий этого давления – изменения погодных условий, сильных ураганов и других «природных» бедствий.

На вторую половину причина состоит в том, что изменение климата представляет собой парадигматическую дилемму концентрации. Это совершенно непреднамеренный побочный продукт человеческой инициативности, жажды приключений и открытий, налаживания связей и сотрудничества – словом, разнообразных видов деятельности, которые мы считаем положительными. Что нам делать, если, преследуя каждый по-своему социально одобряемые цели, мы способствуем накоплению углеродного загрязнения, которое, вероятнее всего, представляет серьезную угрозу нашему существованию?

Опасности процветают, и виноваты в этом растущая сложноорганизованность и концентрация нашей социальной системы.

Эти два фактора влекут за собой разные проблемы. Если говорить о сложноорганизованности, самая трудная часть решения проблемы – это заметить ее. Если бы мы могли увидеть, как работают причинно-следственные связи, мы защитили бы себя с помощью организационных и технологических решений, – но мы не можем, поэтому ничего не делаем.

Сложноорганизованность подрывает нашу дальновидность, концентрация подрывает нашу устойчивость. Концентрация является коллективным следствием наших индивидуальных решений, которые мы принимаем, руководствуясь свободой воли, честолюбием, долгом перед близкими. Что нам делать, когда наши частные действия увеличивают риск коллективных потрясений, хотя мы никогда к этому не стремились? Даже когда мы видим, что потрясение уже близко, простого ответа нет.

Мы не можем избежать этих проблем. Они – обратная сторона пронизанной взаимосвязями, быстро развивающейся эпохи, в которую мы родились, и они проникают в нашу жизнь – в том числе, как покажет следующая глава, в наши отношения друг с другом.

В начале февраля 1497 г. монах-доминиканец Джироламо Савонарола с группой фанатичных молодых последователей собрали все, какие только смогли, осязаемые свидетельства необыкновенной новой эпохи – безнравственные книги, еретические тексты, обнаженные статуи и картины с нескромными фигурами, непристойные ароматы, новые музыкальные инструменты, безделушки из дальних стран – и сложили из них на центральной площади Флоренции гигантское сооружение высотой около 20 метров, семь ярусов которого символизировали число смертных грехов. 7 февраля, в день карнавала, Савонарола поджег сооружение – это событие вошло в историю как Костер тщеславия.

Сам по себе этот акт был не слишком примечательным. Итальянские священники и раньше разводили общественные костры, на которых сжигали грехи, – так делал Бернардино да Сиена в 1420-х гг. и еще позже, в 1483 г., Бернардино да Фельтре [2]. Ничего нового не было и в словах Савонаролы. Он громко и весьма талантливо выступал против морального разложения в обществе и попустительства церкви – но то же самое говорили до него многие проповедники [3].

Возможно, в другом месте и в другое время на Савонаролу просто не обратили бы внимания. Он был, в конце концов, одиноким проповедником, выступавшим против богатой знати и религиозных институтов, державших в руках всю официальную власть. Однако случилось так, что его идеи приобрели огромное влияние, совершенно не соответствующее его социальному положению, и распространились с такой скоростью, что это застигло врасплох представителей власти, от клана Медичи во Флоренции до папы Александра VI в Риме. В мае или июне 1490 г., когда в возрасте тридцати восьми лет Савонарола впервые приехал во Флоренцию, чтобы занять должность наставника в монастыре Сан-Марко, он был обыкновенным монахом из Феррары с небольшой, но неуклонно растущей репутацией, заработанной благодаря волнующим апокалиптическим проповедям. Через год он уже проповедовал в самом известном соборе города, Дуомо, под куполом Брунеллески, перед пятнадцатитысячной толпой [4]. Как монах и не гражданин Флоренции, он был дважды неподходящей кандидатурой для избрания на государственные должности; тем не менее с 1494 г. и до его казни в 1498 г. он оставался самой влиятельной фигурой флорентийской политики. Он управлял городом как теократическим государством, где царем был Христос, и его моральный и политический авторитет распространялся повсюду [5]. Его сторонники образовали крупнейшую партию в Советах, управлявших Флоренцией, и с их помощью он преобразовал город, совершив двойную революцию: во-первых, республиканское движение опрокинуло державшийся шестьдесят лет режим Медичи, при котором все руководящие места занимала знать, и передало власть более представительному Большому совету; и во-вторых, была развернута общественная кампания по очищению нравов, ужесточившая законы против порока, терроризировавшая проституток и содомитов и поощрявшая публичные проявления раскаяния, кульминацией которых стал исторический Костер тщеславия. В своих проповедях Савонарола называл город «христианская религиозная республика Флоренция» [6].

Отчасти быстрый взлет Савонаролы, который дал ему власть принимать революционные решения, был обусловлен удачным выбором времени. Он проповедовал об Апокалипсисе, и обстоятельства подтверждали его слова. Приближался 1500 г., и многие христиане ждали его в ужасе, уверенные, что близится день Страшного суда. Казалось, все указывало на близкий конец света. Османская империя маячила на горизонте как мрачная туча: она уже отрезала Азию, оккупировала Грецию и теперь наводила ужас на итальянское побережье. Патриарх клана Медичи, Лоренцо Великолепный, фактический правитель Флоренции и источник могущества и великолепия города, заболел и умер в 1492 г. Его невзрачный наследник Пьеро Невезучий не вызывал у людей никакого доверия. В 1494 г. сомнения народа полностью оправдались: французский король Карл VIII вторгся в Италию, принес с собой сифилис и забрал огромное количество сокровищ Флоренции, которые Пьеро передал ему, пытаясь купить мир. В общих чертах Савонарола уже предсказал все это: если люди не смоют грехи, которые развращают общество и их собственные сердца, то Бог пошлет новый потоп, чтобы сделать это за них.