— Знаешь, что, а давай мы тебя подстрижем, а? А то ты заросший и неаккуратный.

— Ну, это мой имидж…

— Это отдает дешевым хиппизмом, и элементарной неаккуратностью.

— Нет, если хочешь, стриги… Мне все равно, как я буду выглядеть, лишь бы тебе нравилось.

И Рита взяла ножницы. Теперь она как бы лепила из кусочка глины внешность этого человека. Ей стало жутко интересно.

— И бороду сбреем, а?

— Ой, не надо, я очень быстро зарасту опять.

— А ты будешь бриться..

— Я не умею.

— Чего?! — оба звонко рассмеялись.

— Нет, бриться умею, а вот выделять каждое утро на это время не могу.

— А придется, — Рита уже запустила руки с расческой в его курчавую бороду.

Алексей молча смотрел на осыпающиеся на постеленную внизу газету черные волосы. “Не свобода ли моя осыпается вместе с этими лохмотьями?” — вдруг подумалось ему. Но тут его глаза поймали откровенно восторженный и до неприличия довольный взгляд жены, и он испытал блаженство — никогда раньше она не смотрела на него так.

— Боже, я и не знала, что ты у меня такой красивый…

Они пошли в ванну отмывать и добривать Лешку. Вадика и девчонок дома не было, они уже разъехались по своим пристанищам. Рита сидела на кухне и слушала свой плеер, ее задумчивый взгляд блуждал по мелькающим за окном маленьким фигуркам спешащих куда-то людей. А она сидела на своей прокуренной кухне, с собственной скатертью, с тоненькими, уже прожженными пеплом, шторками, и тихо так смеялась.

— Ты чего? — Руки Алексея тяжело опустились на ее хрупкие плечи.

— Я шла в монастырь, а попала в сказку, — Рита действительно ощущала себя жутко счастливой от того, что вот такой красивый, высокий, всеми уважаемый, и вдруг с ней…

— Ты полюбишь меня, я все сделаю, чтобы ты полюбила, — его руки наслаждались гибкими формами Риты.

— Может быть, все, что для этого нужно, я уже сделала.

— Нет, не все, есть еще одно…

И он понес ее в комнату. Домашнее платье с оборванными пуговицами вылетело в коридор, грузно звякнул замок ремня Лешиных джинсов “Лавина платья, штанов свинец, душат только тех, кто не рискует дышать”,— пел Башлачев в плеере. Страсть, слегка уравновешиваемая нежностью, лилась из губ, рук, глаз Алексея на дрожащее, требующее вторжения тело Риты. Когда дикое, безумное “хочу”, полностью поглотило обоих, они стали единым целым, извивающимся, трясущимся нечто. Рита почти не чувствовала боли, ей было приятно, мыслящая и боящаяся девочка покинула ее тело, и оно теперь само действовало, пытаясь забрать от мужчины всю бездну удовольствия и отдать, в свою очередь, ему все возможное в этом мире блаженство. Из комнаты доносились странные дикие звуки, “За окном снег и тишь, мы можем заняться любовью на одной из крыш. А если встать в полный рост, мы можем это сделать на одной из звезд,” — пел на кухне Башлачев. Они лежали рядышком на мягком ковре, и ее руки нежно гладили его тело.

— Родная моя, ты не поверишь, но никогда в жизни, ни с кем, мне не было так хорошо…

Рита молча улыбнулась, — Понимаешь, никакой профессионализм, никакой опыт не может заменить настоящие чувства…

— Пойду-ка я в ванную, — разумная Рита вернулась в тело. Она приподнялась и тут же опустилась обратно, — голова кружится, непривычное ощущение… Совсем-совсем непривычное.

— Заюшка моя.

В ванной Рита подошла к зеркалу.

— Жена… Ты теперь его жена. Ведь правда, здорово? — и впервые отражение согласилось с девушкой. Рита чувствовала себя нормальной, полноценной женщиной, и почему-то это дало ей повод очень дорожить Алексеем. Когда она вернулась, он лежал в постели и курил.

— Иди ко мне! Вот так.

Рита уютно устроилась. И сладкий сон нежно забрал девушку из объятий Алексея. “Утром надо будет проснуться пораньше, чтоб успеть до ухода на работу принести Лешке прямо в постель вкусный завтрак. Я ведь теперь настоящая жена” — успела подумать Рита, улетая в свои сновидения. Ей снился… Володя, в реальной жизни он уже был бессилен, но здесь, в подсознании девочки, он по-прежнему был Богом.

— Мы с тобой никогда не сможем спрятаться только от одного — от нашей Любви, — мрачно смеясь, говорил он.

— Мы должны победить это…

— А ты сможешь?

— А ты?

— Ну, я ведь всесилен…

Утром девушку разбудил вкусный запах жареной картошки. Открыв глаза, Рита увидела принесенный Алексеем поднос с завтраком.

— Ну вот… А я не успела, вчера засыпая, хотела проснуться первая и устроить тебе такой же сюрприз.

— Ну, кто не успел, тот опоздал, — они засмеялись, — теперь будем спорить только на тему — кто первый проснется, чтобы готовить завтрак. Лично я намереваюсь всегда успевать первым.

— Лешенька… — Риту еще не покинул сон, — не отдавай меня ему, забери, а?

— Люблю тебя… — он прижал ее к себе. И Рита почувствовала, что из этих сильных рук ее никто уже не сможет забрать.

“Скоро мой День Рождения… Как же справить его? Лешка, естественно отвечает свое привычное “Как хочешь, заюшка”. Он как будто не понимает, что подтекстом этой фразы звучит, не что иное, как “Решай сама, я ведь не способен решить”. Немного устаю решать все сама. И за него, и за себя. Но это мой крест, я сама его себе выбрала… И буду, слышите, буду нести его до конца.

Ввиду отсутствия каких-либо желаний,

Бесцеремонно следую за ним,

Судьба придумает три сотни наказаний,

За то, что этот не достанется другим.

Он так хорош, что был бы призом для хозяек,

Он из мужчин добропорядочных и стоящих,

А я же из породы злых зазнаек,

Такое мерзкое, капризное чудовище.

Я пью вино, а когда требуется пища,

На шару лезу в холодильник у друзей.

А он, глупец, другой себе не ищет,

Надеясь справиться с беспутностью моей.

Но пусть толпа устраивает травлю,

За то, что мучаю ее сокровище,

Его не отпущу и не оставлю,

Уж слишком я капризное чудовище.

Похоже, я становлюсь сукой. То, что написано выше, действительно мои настоящие ощущения. А может это такая разновидность любви, а? Кажется, я гасну. Становлюсь жутко забегавшейся и циничной. Основная проблема — отсутствие денег. Лешка зарабатывать не умеет. Все его проекты, на мой взгляд, абсолютно не прибыльны… Может, я слишком меркантильна? Да, из моей зарплаты очень большая часть уходит на погашение задолженности перед фирмой за квартиру. А ведь о ее существовании Леша до сих пор не знает… Как я могу обвинить его в отсутствии заработка, если сама приношу в дом только продукты и все? Хотя, ведь он же мужчина… В конце концов, сигареты себе он покупает сам! Вот такая я теперь стала, никакой романтики… И со стороны это именно так и смотрится.