— Но почему они посылают письма немцам, а не нам? — удивился Себастьян.

— Я думала об этом, — ответила Фредрика. — Во-первых, как мне кажется, все это как-то связано с Германией. Кроме того, они не хотят лишнего шума. Цель отправителя писем — пустить в оборот определенную информацию, не более.

Но при чем здесь Германия?

В списке телефонных контактов Захарии Келифи было несколько немецких номеров, но что это доказывает?

Время не просто бежало — оно набирало скорость. Фредрика ощущала это почти физически. Мысли путались, нити одна за другой ускользали из рук. Почему именно «коттедж Теннисона», ведь у США много других секретных тюрем? Этот вопрос надо разрешить немедленно.

Почему именно Карим Сасси и как он связан с Захарией Келифи? Не хватало нескольких фрагментов, чтобы собрать пазл. Пока Фредрика размышляла, Эден и Себастьян продолжали вести совещание.

— Итак, что нам делать дальше? — поставил вопрос Себастьян.

— Еще час ждем известий от штурмана Рехта, — объявил Деннис. — Потом будем рассматривать другие варианты. — Он скосил глаза на Алекса. — Совместно с американскими коллегами.

— Какие варианты? — уточнил Себастьян.

— Если у Эрика ничего не получится, попробуем в последний раз выйти на Карима. Объясним, что выполнить свою миссию ему все равно не удастся, а потому будет лучше посадить самолет и сдаться полиции.

То есть им останется уповать на милость Карима. Неужели это все, к чему они пришли?

Если только Эрику не удастся захватить штурвал.

Но почему он молчит?

Лицо Алекса приняло страдальческое выражение.

— Так каковы наши дальнейшие действия? — нетерпеливо переспросил он.

— Мы допросили всех, кого можно и нужно, — подытожил Деннис. — Мы говорили с родственниками Карима и Захарии. И те и другие были удивлены не меньше нашего. Однако больше всего меня настораживает полное отсутствие соучастников, ведь провернуть такое в одиночку невозможно.

— Есть один человек, с которым нам так и не удалось побеседовать, — напомнила Фредрика. — Сестра Захарии.

— Все верно, и ее надо срочно найти, хотя бы для очистки совести. Попробуем еще раз связаться с девушкой Захарии. Когда мы допрашивали ее в прошлый раз, о существовании Софии Келифи еще не было известно.

— А что с тем автомехаником? — спросил Деннис.

Фредрика с тревогой посмотрела на свой телефон:

— Ему надо поднять списки своих клиентов, чтобы выяснить, кто пользовался номером Захарии раньше. Если для этого ему потребуется вернуться в мастерскую, мы потеряем кучу времени.

Себастьян оглядел коллег:

— Если вопросов нет, предлагаю разойтись.

Руку поднял один из его аналитиков:

— Мы получили списки из дорожных платежных станций, которые еще нужно проработать. В них информация обо всех автомобилях, которые направлялись в Арланду со стороны Стокгольма за интересующее нас время. Честно говоря, не очень многообещающая процедура, даже если всплывет кто-то, кто проходит по нашим базам… Ведь мы все равно не сможем определить, был ли это он, потому что телефонов в большинстве случаев не сохранилось.

Аналитик имел в виду плату за въезд в центральную часть города и инфраструктуру, созданную с целью ее взимать. Фредрика представила себе, какое огромное количество машин выехало за день из Стокгольма в направлении Арланды.

— Когда это будет готово? — спросил Себастьян.

— В течение нескольких часов, надеюсь.

— Не думаю, что это нам поможет, тем не менее действуйте.

Разумеется. Ничего нельзя упускать. Каждая крупица информации должна быть проверена и перепроверена.

Почему же никто не видит выхода из этого кошмара?

Фредрика почувствовала, как внутри поднимается новая волна панического страха.

Уже завтра все будет кончено, так или иначе.

Коллеги начали расходиться. Фредрика осталась с Алексом, Деннисом и Себастьяном.

— Возьмете на себя подругу Захарии, — кивнул шеф следственного отдела в сторону Фредрики. — А вы оставайтесь тут, — велел он Алексу.

Деннис повел Фредрику в следственный отдел. Пора наконец допросить подругу Захарии Марию, даже если эта встреча ничего не изменит. Потому что расследование зашло в тупик. Одна эта мысль добавляла Фредрике усталости, так что тело сразу делалось непослушным и тяжелым.

Что же они упустили, чего не заметили? Сестру Захарии, которая является сообщницей Карима?

Что заставило Карима Сасси сделать то, что он сделал?

Ответы на последний вопрос группировались по двум вариантам. Первое: Карим действовал, исходя из собственных убеждений. Второе: его принудили.

Но какая сила может заставить человека обречь четыре сотни ни в чем не повинных людей на смерть?

У Фредрики зазвонил мобильник. На дисплее высветился номер следователя, который выехал в ресторан допрашивать Йеркера Густавсона.

— Нам повезло, — сказал он. — Всю информацию о клиентах Густавсон хранит в мобильнике. Он нашел нужный нам номер.

Фредрика затаила дыхание:

— И чей он был?

— Прошлым летом он принадлежал человеку по имени Захария, а до того некоему Адаму Мортайи.

Итак, в расследовании появился новый фигурант.

Адам Мортайи. Никто из них прежде не слышал этого имени. Откуда он? Где живет сейчас? Через несколько минут стало ясно, что ни его, ни сестры Захарии нет в Шведском национальном реестре.

— Пошлите запросы куда только можно, — распорядилась Эден. — Я хочу знать, кто он такой. Немедленно!

Расспрашивать Захарию означало терять драгоценное время. Он ничего не сказал о Мортайи ни на двух допросах, ни на суде, и было наивно надеяться, что он разговорится сейчас.

Фредрика уже собиралась в компании одного из следователей Денниса отправиться допрашивать подругу Захарии Марию, как вдруг выяснилось удивительное: девушка находилась в здании полицейского участка. Полчаса назад она подошла к регистрационному пункту и принялась умолять охрану пропустить ее в камеру Келифи. Когда же ей объяснили, что это, к сожалению, невозможно, Мария просто села на одну из скамеек, что стояли вдоль высоких сверкающих окон, всем своим видом давая понять, что не сдвинется с места, пока ее не проведут к другу.

В таком положении застали ее Фредрика и следователь из СЭПО.

— Мне нужно увидеть Захарию, — сказала Мария, едва поздоровавшись.

Взгляд тусклый, как у Фредрики, когда ей позвонил Спенсер и сообщил, что был в полиции.