— Дядя Керр приехал, дядя Керр приехал! — звонко и восторженно завизжала маленькая юла, кружась и приплясывая.

— Тсуэль!

— А какие подарки они привезли?

— Тсуэль!!

— А Тыйгу тоже приехала?

— Тсуэль!!! — рау поймала девочку за руку.

— Я больше не буду, мамочка! — нисколько не раскаиваясь, пообещала проказница.

— Тсуэль! — женщина добавила в голос суровости и укоризны, — Как вы себя ведёте, молодая леди?! Дома вас ждёт серьёзный разговор с папой, не надейтесь на заступничество Логры и Ании.

Девочка спряталась за орчанку.

— Керр очень обиделся, что вы не встретили его!

— Я попрошу у дяди Керра прощения! Я больше не буду!

Будет, ещё как будет, вон, озорные чёртики скачут в синих глазках. «Свежо предание…», ага, как же, а пошалить? Оторва и актриса растёт на радость родителям и на горе прислуге и наставникам.

— Графиня тег гралл Сото, — нарушая все нормы этикета, представилась эльфийка, обратившись к Белову, — Разрешите принести извинения за поведение моей дочери.

— Белов Вадим, моё почтение, — Вадим встал со скамейки и поклонился по всем правилам этикета. Эльфийка скромно улыбнулась. — Право, не стоит извинений, леди Сото! Ваша дочь, очаровательный, весёлый ребёнок, а маленькое происшествие доставило мне массу приятных впечатлений. Было весело.

Перекинувшись несколькими, ни к чему не обязывающими и не выходящими за рамки этикета фразами, леди попрощались с Вадимом. Орчанка взяла девочку на руки и женщины отправились к лестнице, ведущей на площадь. Девочка, глядя через плечо орчанки, помахала рукой, прощаясь с новым знакомым.

Вадим, с грустью в глазах, проводил взглядом случайных знакомых. Сколько себя помнил, он мечтал о младшей сестрёнке. Тсуэль идеально подходила под образ, который он когда-то придумал. Постояв застывшей статуей несколько минут, парень ухмыльнулся уголками губ — попьёт девочка кровушки с родителей и наставников. Если в таком нежном возрасте бунтарский дух из неё так и хлещет, что же будет, когда она подрастёт? Туши свет, бросай гранату. Орчанка не представляет, какую бомбу она держит на руках — оружие массового поражения. Или, наоборот, очень хорошо представляет. Вадим улыбнулся ещё раз, поискав глазами высокую воительницу, но той уже след простыл.

— Кхе-кхе, — ехидно откашлялась Валентина, — Упасть не встать, бака Белов влюбился! — Валя оттянула Сергею нижнюю губу, раздался смачный шлепок. — Теперь я знаю, как привлечь его внимание! Буду продавать секрет девчонкам. Милый, какую таксу заломить?

— Дура ты, Валюха, и мужик у тебя дурак, что ржёте, как лошади? У меня овса нет, — лениво отмахнулся Вадим.

— Белый, ты не мажься, какие твои годы, отправим тебя годика на три на Землю. Глазом моргнуть не успеешь, как потоки времени нивелируют разницу. Представь, как она оттянет тебе губу через три года! Ч-ч-п-О-к!

— Придурки!

— Да ладно тебе, не парься. Прям пошутить нельзя.

— Мальчики, — Валя взгромоздилась на колени мужа, — я танцевать хочу! Что мы как присохли к этой скамье.

— Кто ж тебе не даёт? — Вадим стрельнул глазами в сторону эстрады у самого берега пруда.

— У-у-м, Серёжа… Серёжа-а-а, дорого-о-ой, ум-м, я устала сидеть.

— Ага, разомнись, Берёза, скоро корни в землю пустишь. Иди, покажи аборигенам почём фунт украинского сала, порви их на британский флаг, — поддел Вадим.

— Пуся, ты как? — укусив жену за мочку правого уха, спросил Сергей, — порвём засранцев?

— Мусенька, ты — бэст! Давай пасадобль?

— Ладно, я быстро! Пуся, не тормози! — лёгкий шлепок по упругим ягодицам, направил девушку на эстраду.

Что это было? Вадим впал в прострацию, что он не знает о своих друзьях? Ребятки спелись и решили отжечь по полной? Похоже на то. Пасадобль, Белов нахмурился, вспоминая подробности. Кроме того, что это латиноамериканский танец в голову ему ничего не приходило, тем паче будет интересно посмотреть на реакцию местной публики на зажигательный ритм.

Сергей вьюном просочился к музыкантам, на пальцах объяснив последним, что с них требуется, покивал, сунул главному заправиле звонкий гонорар и вышел к партнёрше, застывшей посреди эстрады. Посетители ресторации, предчувствуя представление, покинули танцевальную площадку. Заткнулись за своим столиком школяры. Пара танцоров застыла друг напротив друга. Зазвенели бубенцы, сначала тихо, потом громче, ударил бубен, пальцы троих музыкантов пробежались по струнам инструментов, так похожих на родные земные гитары. Миг, и над прудами поплыл настоящий испанский мотив с прищёлкиванием и кастаньетами.

Застывшая посреди площадки пара пришла в движение. Это были страсть и поединок взглядов, бой быка и матадора. С каждым полушагом Сергей и Валя всё больше и больше вливались в образы и навязывали музыкантам, которые сами включились в действо, завороженно следя за парой на эстраде, зажигательный ритм. Тореро грациозно управлял мулетой, вившейся вокруг него, и под конец танца вырвавшейся из рук и превратившейся в грозного быка. На последних аккордах бык пал к ногам тореадора, сражённый острой сталью. Смолкла музыка, застыли танцоры. Вадиму казалось, что он оглох от навалившейся на набережную тишины, но стоило ему хлопнуть в ладоши, как собравшаяся публика взорвалась аплодисментами. Валя и Сергей, взявшись за руки, грациозно поклонились восторженным зрителям.

— Ну, вы, блин, даёте!

— А то! — улыбка Вали сверкала ярче вспышки фотоаппарата.

— Жжёте, ребята! Не знал, что вы занимались бальными танцами.

— Так получилось, — состроив скромную овечку, ответил Сергей, — Я хотел на карате, а мама мечтала о танцах. Пришлось совмещать.

— А я не хотела на карате, и мне повезло, что ты ходил на танцы.

— Да, Берёза, яйца тебе не мешают!

— Фу-у, Белый, как вульгарно. Какие будут дальнейшие планы? Ты не расстроишься, если мы тебя покинем?

Вадим повёл бровью, рассматривая раскрасневшиеся лица танцоров, окунувшихся в страсть. Неудивительно, что их потянуло на продолжение огненного танца. Судя по взглядам, бросаемым молодожёнами друг на друга, танцевать они мечтают не на эстраде, а где-нибудь в тихом месте и с отсутствием советчиков.

— Не маленький, не потеряюсь. Вы это, к завтрашнему вечеру вернитесь.

— Не боись, солдат ребёнка не обидит! Му-у-ся, ты меня лю?

Подхватив со скамейки мантию, Вадим прогулочным шагом пошёл вдоль пруда. Тихий, неспешный променад, без осмысленного маршрута и без особой цели, просто, чтобы насладиться царящей атмосферой праздника. Хватит с него чёрной меланхолии и тяжёлых дум.

Опоздать к закрытию ворот школы он не боялся. Чёрт с ним, ночи нынче тёплые — не замёрзнет, к тому же ресторации, в честь праздника, открыты до пяти утра, всегда можно согреться горячим чаем с нежнейшими булочками или взбодриться отваром бодросила.