Ночная вылазка

— Да, парни, люблю я рыбалку! — громогласно оповестил Халвор о своем увлечении двух здоровенных норманнов, Свена и Гино, которые, усевшись на песке, чинили бредень. Пират разложил на галечниковой отмели, намытой Сеной в крутой излучине, нехитрые снасти, приготовленные для его обожаемой забавы. Он проверил большим пальцем остроту грубого кованого крючка и натянул леску, сплетенную из трех шелковых нитей.

— Осторожно! — остановил его второй рыбак, стражник Свен, тоже заядлый рыболов, — порвешь своими ручищами!

— Я — то порву — ладно, а вот если рыба уйдет?

— Ты что, в этой луже такую рыбу решил поймать, которая будет здоровей твоих клешней? — засмеялся Свен, обладавший хоть и меньшим ростом, но шириной лопатообразных ладоней едва ли уступающий морскому разбойнику.

— Это кому как повезет, — улыбнулся в ответ хевдинг.

— А вот моему хозяину, похоже, не очень-то, с везением, — неожиданно переменил тему Свен, — в последнее время как подменили его. Ходит сам не свой.

— Это все бабы, — согласился Халвор, — ввязался брат мой в тонкие любовные интриги. Не наше это дело — треугольники всякие любовные распутывать. У нас, моряков, все просто — понравилась баба — ну и тащишь ее в постель. А утром — адью, мадам — меня ждут бескрайние моря!

— Здесь все сложнее, — начал философствовать викинг, — графы, маркизы, замки, законные дети и незаконные, наследства там всякие, титулы…

— А, — махнул рукой Халвор, — голова кругом от всего этого. Вот, помню, в детстве, когда мы клятву как побратимы давали — все было ясно и просто — «один за всех и все за одного». Вот поэтому я и позвал на рыбалку Акселя, чтобы вернуть его к жизни, поговорить с ним. В конце концов, не сходить же с ума из-за юбки.

— Это верно, — согласился Свен, вычерпывая воду деревянным совком из узкого челна, — ох, как нужен ему прямой мужской разговор. Только ты, как брат, сможешь все и объяснить Акселю

— Если это ему поможет, — пробормотал пиратский хевдинг. — Самая лучшая помощь — решение его проблемы.

Солнце отражалось в воде, и казалось, будто светят два солнца: одно сверху, а другое откуда-то снизу. На зеркальной поверхности воды вдруг раздался шлепок, и круги волн побежали в разные стороны.

— Ух ты, какой сомяра попался! — радостно воскликнул Халвор, сжимая в руках длинную, изогнувшуюся от страшного напряжения лещину, с трудом сдерживающую рывки могучего тела.

— Эх, похоже, не выдержит нить! — взволнованно бормотал стоящий по колено в воде рядом с пиратским вождем Гино. Хевдинг быстро отдал ему удилище и, оттолкнув от берега босой ногой выдолбленный из ствола дерева узкий челн, стал осторожно орудовать веслом.

Халвор достиг места, откуда расходились круги, и, стараясь не спугнуть огромную рыбину, опустил в воду большую корзину, предварительно привязав к ней веревки, и стал подводить ее под тело сома.

— Есть! — зашипел он, с трудом удерживаясь от радостного крика, — тяни потихоньку к берегу, а то лодку перевернет!

Викинг стал плавными движениями подтягивать гиганта, перехватив шелковую нить в руку и наматывая ее на широкий кулак. Сом ходил кругами и изо всех сил пытался оторваться. Узкий челн опасно кренился, но послушно следовал за галсами царя реки.

― Ты, Гино, главное, не спеши, ― не надо делать резких движений! ― взволнованно поучал своего подчиненного пират.

Лодка неумолимо приближалась к берегу и, наконец, хевдинг соскочил в воду. Оказавшись по пояс в воде, Халвор резким движением своих мощных рук выдернул корзину из воды. Удар черного хвоста пришелся ему прямо в лицо, Халвор даже вскрикнул от боли, и если бы его помощник не всадил в беснующееся черное тело острый багор — ушла бы добыча. С громкими возгласами победителей викинги вытащили на берег отчаянно сопротивляющуюся рыбину, и прижали ее своими мускулистыми телами к песку.

— Ну, брат, тебе как будто рыбы не хватает! Чего сам ловишь? — раздался голос Акселя, и из раздвинувшихся зарослей ивняка появились и он сам, и его черный жеребец.

— Ты ничего не понимаешь в удовольствии от рыбалки, — отозвался Халвор, — своими руками выловить такого гиганта! Ты только посмотри!

И действительно, сом был огромным ― не менее двух ярдов длиной. Наконец измученная рыба обессилила, и удачливые речные охотники уселись на песке, протянув длинные босые ноги к прозрачной воде.

— Накормишь всю свою команду этим сомом, — заметил граф, присев рядом с рыбаками на большой, наполовину засыпанный плавником валун.

.— Его и на один драккар не хватит, — засмеялся побратим, — вот сейчас придут мужики и протянут бредень, тогда и сварим хорошую уху. А это так, баловство.

Аксель задумчиво ковырял веточкой в песке.

― Ладно, Халвор, мы пойдем, наловим на ушицу чего-нибудь повкуснее, чем этот рыбий хевдинг! ― промычал Свен, видя, что побратимы хотят поговорить наедине.

― Зачем звал? ― вяло спросил граф пирата

— А чего ты такой кислый? — не ответив на вопрос Акселя, спросил Халвор, дождавшись, когда дружинники, забрав удочки, отошли ярдов на сто, и, немного помолчав, продолжил:

— Хотя, впрочем, тебе изрядно досталось, эти бабы с кого хочешь кровь выпьют. Любишь, не любишь, разборки всякие, скандалы…. Выяснение отношений — это их стихия. Но скоро тебе переживать будет не из-за чего, — ведьмочка твоя красивая выходит замуж, так что теперь заживешь спокойно, как и я. Будем с тобой в море ходить… Потреплем немного мавров!

— Как это ― выходит замуж? — потрясенно выдохнул Аксель и вскочил с валуна. Его льдисто-голубые глаза, до того тусклые и невыразительные, вдруг вспыхнули, тело напряглось как натянутая струна.

— А что, разве ты не знал? — удивился морской разбойник, — граф Джеффрой де Брюссе предложил ей руку и сердце, и все остальное, что у него имеется… в штанах. И в самом деле! Сколько же ей еще мыкаться? Не дождалась ведь от тебя предложения. Ведь уже полгода как холостякуешь! И сидишь как корч в своем замке! А де Брюссе быстро ее утешит, он мужик что надо. А ты сиди, продолжай оплакивать Виолетту, замаливай свою вину! Но мертвых не вернешь, придет время, ― все там будем!

— А где сейчас этот козел? Этот Джеффрой, то есть! — забегал взволнованный Аксель.

— Его имение где-то в Провансе. А чего ты так встревожился? Ты же вроде успокоился, забыл про Шарлотту.

Аксель вдруг склонился и, ухватив брата за мокрую холщовую рубаху, закричал:

— Не могу я забыть ее, слышишь! Я бы рад, да не могу! Я должен поговорить с ним! Шарлотта моя женщина! У нее мой сын!

— Вот это правильно, — спокойно ответил хевдинг, отводя в сторону руку графа. ― А то скис, в ступор какой-то впал после смерти жены.

― Так ты думаешь, что я могу…. А как же Виолетта?