― А Виолетта будет только рада, что, наконец, ты перестанешь бродить как живой мертвец и медленно сводить себя в могилу! Твоей дочери нужна хорошая мать, а сыну ― отец. Давай, действуй, пока не поздно!

― А что, если она не захочет?

― А кто у нее будет спрашивать? Не узнаю, тебя, брат! Ты что, забыл наши норвежские обычаи? Выкрадем даже со свадебного пира! Тоже мне, «может она не захочет»! ― Халвор презрительно фыркнул. ― А еще зовешься Аксель Свирепый! Скорее, Аксель Унылый! ― Халвор встал и, разминая ноги, подошел к краю берега.

— По-моему, он сейчас живет в замке Шарлотты. Кларисса говорила, что сегодня он поедет в церковь договариваться со священником о свадьбе. Если повезет — там мы его и поймаем.

— Ты настоящий друг, Халвор! — растроганно воскликнул заметно повеселевший граф.

— Подумаешь, мужской разговор, — викинг достал из ножен свой меч и попробовал пальцем его остроту, — вряд ли их будет больше шести. Возьмем с собой Гино и Свена, — нас будет четверо, если разговор не получится. На их шестерых хватит.

Граф Джеффрой, видный рослый франк лет сорока, гарцевал на черном жеребце, левой рукой захватив поводья, правой ― придерживая шлем с султаном из красных перьев. Вьющиеся черные волосы графа, выстриженные челкой на широком лбу, ниспадали до плеч. По случаю приближающегося торжества Джеффрой де Брюссе нарядился в вышитый золотом бархатный камзол и взял самое дорогое оружие. Поблескивая на солнце полированной сталью, красочная кавалькада остановилась у въезда в селение, где их поджидало четверо угрюмых всадников. Джеффрой сразу понял, что беседа не сулит ничего хорошего, и положил руку на рукоять своего меча. Его дружинники тоже обнажили оружие, но были остановлены повелительным жестом своего сеньора. Граф бесстрашно поскакал к викингам.

— Я — граф Джеффрой де Брюссе, мессиры, — громко произнес он, — чем обязан?

Карие глаза франка и голубые — норманна встретились, и обмен злобными взглядами затянулся дольше, чем требовали того приличия.

— Граф Аксель Харальдсон, — наконец сухо процедил Аксель, — я хотел бы сказать вам несколько слов наедине.

По всей видимости, франк был не робкого десятка, да и ширина его плеч и мощные руки говорили о том, что он может быть опасным противником. По нескольким шрамам на лбу и шее можно было догадаться, что Джеффрой де Брюссе участвовал во многих сражениях.

— Аксель Свирепый, — сухо улыбнулся жених Шарлотты, когда оба всадника отъехали на несколько шагов в сторону.

— Я вижу, вы знаете меня, — сказал граф.

— Наслышан, наслышан, и даже догадываюсь, что вы хотите мне сказать…

— Тем лучше, — перебил его норманн, — значит, можно обойтись без нудных предисловий.

— Итак?

— Итак, твоя свадьба не состоится.

Франк расхохотался так, что его жеребец чуть не встал на дыбы.

— Ты слишком много берешь на себя, наглый норманн, — воскликнул он, — я женюсь на Шарлотте де Иглнест, даже если мне придется снести твою свирепую голову с плеч!

Аксель схватился было за меч, но услышал движение сзади и оглянулся. Пятеро франков и трое викингов стояли в напряженной позе, положив руки на рукояти мечей. Халвор внимательно следил за разговором и только ждал сигнала к бою. Кони нервно топтались на месте. Наконец Аксель снова обернулся к франку и звонко опустил меч обратно в ножны. Джеффрой бросил быстрый взгляд на своих воинов.

— Кроме того, в этих вопросах и женщина имеет право голоса, — сообщил он с ледяной ухмылкой, — а маркиза дала свое согласие.

— Право голоса есть даже у петуха, — ответил Аксель, придерживая нетерпеливо топчущегося Руфа, — а у нас, мужчин, есть право выбора.

— Вы его уже использовали, граф!

— Не ваше дело!

— Теперь уже и мое! Да и маркизе вы отвели чересчур жалкую роль. Довольно вам, граф, мучить женщину! Я мог бы вызвать вас на поединок, но не хочу омрачать себе свадьбу, которая состоится послезавтра. Сейчас же у меня просто нет времени. Меня ожидает священник. Готов удовлетворить ваши желания через четыре дня — после трех райских брачных ночей.

От злости Аксель даже подскочил в стременах. Но тут он увидел, что вдали на дороге заклубилось облако пыли. Повернулся и Джеффрой. Отряд из двух десятков вооруженных франков быстрым галопом приближался к месту крутого разговора.

— Значит, Халвор ошибся, — с досадой подумал граф, — жених взял из Прованса воинов значительно больше.

— Не смею больше вас задерживать, граф, — прервал его мысли Джеффрой, — если возникнет желание еще повидаться со мной — известите меня о времени и месте встречи. Только после свадьбы — я уже вас предупредил!

И провансец вместе со свитой направился к своему отряду, который уже подъезжал к развилке.

Взошла луна, тусклая, почти не дающая света. Халвор долго всматривался в темнеющую громаду крепостной стены замка Иглнест и, наконец, заключил:

— Плохая охрана у маркизы — мощно спят ее стражники. Час стоим под стенами ― никакого движения.

— Или играют в кости, — со смешком отозвался Аксель. Он уже стал напоминать прежнего боевого парня, каким был раньше

Оба хевдинга заняли позицию невдалеке от крепостных стен, в густых зарослях дикого малинника. Островерхие капюшоны надежно скрывали лица похитителей. Сопровождавший их лучник натянул тетиву, и в небо взвилась необычная стрела с крючком на конце и тонкой двойной ниткой, протянутой сквозь него. Шипение стрелы стражники не услышали, как и лязга стали о камни бойницы, и викинги быстро подняли наверх прочную веревку, используя уже заброшенную нить. Пока Аксель взбирался наверх, его побратим внимательно следил за обстановкой. Самой трудной преградой на пути графа оказался выступающий над стеной карниз. Даже длинные руки норманна не могли достать до края бойницы изнутри, чтобы подтянуть свое тело в каменный проем. Пришлось немного опуститься назад и снять с пояса специальную цепь с кошкой на конце. Со второй попытки граф все же вскарабкался на стену и затаился на некоторое время, настороженно вслушиваясь в ночную тишину. Убедившись, что все тихо, Аксель несколько раз сильно дернул веревку, давая знак побратиму. Через некоторое время из тени материализовалось длинное лицо Халвора ― пират ухватился за руку брата и ловко вскочил в проем. Мягкие замшевые чулки позволили похитителям беззвучно пройти по каменной стене и перебраться на крышу паласа. Черепицы предательски хрустнули под ногами Акселя, и он замер, спрятавшись за трубой.

— Кот там лазит, что ли? — раздался хриплый голос со стены, и в сторону графа полетел увесистый камешек. Он звонко ударил по черепице и, звякнув еще несколько раз, с грохотом достиг мостовой.

— Идиот! И хозяйку разбудишь, и крышу побьешь! — рявкнул второй голос, и все стихло.

Аксель и Халвор долго вглядывались в темное переплетение галерей на стене и, наконец, граф осторожно выбрался из-за трубы