виноград скоро станет бордово-красным. На цыпочках пробралась в ванну, затем на кухню, согрела чай. В комнате на фоне окна выделялся силуэт ее спасительницы. Светка взяла кошку на руки, поцеловала, шепотом произнесла:

– Спасибо, Манечка, – и легла спать.

В сон она провалилась так же, как и прошлой ночью. Так началась Светкина студенческая жизнь. С квартирной хозяйкой общалась редко, а с кошкой часто – та почти жила в ее комнате. Иногда Светке казалось, что она видела Марию раньше, но не могла понять где. Иногда она находила какое-то сходство между кошкой и хозяйкой, тем более что у Марии было маленькое, чуть заметное родимое пятнышко под левым глазом. Мария часто уезжала, в доме оставалась Маня. Изредка Светлана замечала неясный женский профиль на стеклах, но он ее уже не пугал.

Однажды ночью Светка услышала в своей комнате детский плач. Она вскочила и увидела кошку с котенком в зубах. В комнате явственно чувствовался запах гари, паленой шерсти. Светка подбежала к кошке, та положила к ее ногам маленький комочек с обожженной лапкой. Светка промыла ранку, наложила на нее противоожоговую мазь, найденную в аптечке в ванной, сделала повязку. Котенок постоянно скулил. Он был не только обожжен, но и голоден. Худенькое тельце дрожало. Светка подогрела немного молока, напоила болезного, потом завернула его в свою кофту и уложила в кресло – спать. Перед сном подумала: «Зачем Марии такое количество противоожоговой мази?» – и тут же уснула.

А утром увидела в кресле еще одного котенка, не такого истощенного и не так пострадавшего от огня, к тому же на 1–2 месяца старше предыдущего. Было воскресенье, можно бы и поваляться подольше, но котятам требовалась помощь. Светка этим и занялась. Первый котенок проблем не принес: он послушно дал Светке обработать ожоги, наложить мазь и повязку, второй котенок оказался диким, и Светке пришлось с ним повозиться: сначала поймать, потом успокоить и наконец обработать раны. Но она справилась. Маня понаблюдала за Светкиными действиями и шмыгнула за окно.

Ни Мани, ни Марии не было больше суток. Светка поила котят молоком, промывала раны и накладывала мазь. Второй котенок быстро к ней привык и уже не сопротивлялся.

Одной ночью Светка услышала громкие крики с балкона. Речь была не совсем понятна. Как бы и по-русски, но с какими-то устаревшими словами, с бранью, визгливо вклинивались женские голоса, верещала кошка.

Светка выскочила на балкон как была – босиком и в ночной рубашке. Она увидела Манькину мордочку в ветвях винограда. Оттуда же доносились странные голоса. Светка просунула ладони между листьями, подхватывая кошку, как вдруг кто-то цепко схватил ее ладони и потащил вверх. Светку с силой выдернули в какое-то поле, швырнули к деревянному сараю. Держа на руках кошку, она прижалась спиной к стене и оглянулась.

Вокруг нее с вилами наперевес, с горящими факелами стояла массовка исторического фильма. Растрепанные мужики и бабы кричали:

– Еще одна ведьма, рыжая, в исподнем! Гони их в хлев, гони, поджигай!

В этот миг Маня вскочила Светке на плечо, схватила ее зубами за шею. И Светка стала рыжим котенком. Маня мягко опустилась на землю и шмыгнула в дыру в стене. Как только они оказались в сарае, послышался запах горящей травы, появились отсветы пламени. Маня, не выпуская из зубов свою ношу, принялась рыть землю передними лапами; когда огонь был уже очень близок, они провалились в ветви дикого винограда. Маня спрыгнула на балкон, вскочила в комнату, опустила котенка на пол.

Медленно вставая на задние лапы, она стала Марией. Рыжая кошка-Светка тоже встала на задние лапы и поднялась уже собой. Проснулись котята, потянулись к Марии, цепляясь коготками ей в юбку, и стали мальчиками лет четырех и шести. Мария обняла их:

– Маленькие мои деточки, дорогие, вот мы и вместе.

Они же, обнимая мать, плакали и смеялись. Светка сказала:

– Не ходи туда больше, это опасно.

– Не знаю, – ответила Мария, – мужа хочу спасти. Его раньше сожгли. Не любит народ ведьм. А ты как? Не сбежишь?

Светка отрицательно покачала головой, обдумывая услышанное.

Оксана Иванова

Два килограмма чума

В моем детстве с котами было не очень.

Тётина кошка Маруська оказалась истеричкой: она бросалась на головы с гардин и истошно верещала всегда, когда не жрала чьи-нибудь ноги. Лучшей ее опцией было презрение с подоконника.

С бабушкиным котом – деревенским Тимохой – я хотела наладить отношения сразу по приезде на каникулы. Прибежала за ним на улицу, чтобы изловить и осуществить дружбу. Тимоха сидел красивый на пеньке, рядом стояли соседки.

– Вон он, гнида! – сказала одна. – Забрался ко мне в дом, нассал на шкаф! Сволочуга!

Я сделала вид, что не знаю Тимоху.

Однажды некий кот пришел к нам сам – незамеченным забежал из подъезда. Он свил гнездо на кресле в стираном белье, где его и обнаружили. Себя он погладить не дал, белье тоже. Для закрепления эффекта нагадил под кровать и на шифоньере. Угрожал и злился. Ночевал на книжной полке под потолком.

Мы очень боялись. Утром подали ему еду на лопате. Кот пил молоко и ненавидел нас. В доказательство убедительно повторил ритуал на шифоньере.

Потом папа принес из лифта объявление. О том, что пропал очень нервный кот, и заигрывать с ним не надо, а лучше сразу позвонить по указанному телефону. За котом пришли. Мальчик с девочкой и перчатками. Они здорово переживали, но почему-то не за нас. Так папа спас нашу семью, а желание заводить котов у меня как-то само собой поутихло.

Я хорошо усвоила, что кот – это такая лотерея. Никогда не знаешь, какая опция в нем заклинит.

Вот моя коллега Олька. Она серьезно к делу подошла, чтобы без осечек. Сначала, правда, к мужу полтора года подходила, пока он не выдавил добро на заведение животных. Первых котят Олька не взяла. Осуждать не надо, мужа окучить – не огород. Один был слишком белым (шерсть на вещах видна), другой слишком черным (ребенок испугается), третий чересчур бежевым (глазки будут течь некрасиво). Четвертый пострадал от сословного неравенства. Его нашли в трущобах, а Олька к тому времени уже начиталась интернетов и многое порассказала нам о травмированной кошачьей психике.

Наконец очередной котенок состоялся. Он был правильного цвета, из приличной семьи и обещал украсить собой Олькин ремонт в персиковых тонах. Первым делом котеныш насрал в сдутый мяч, пустил ядреную струю в ящик с детскими игрушками и